В воскресенье в зимнем саду гостиницы «Астория» состоялось открытое голосование жюри и вручение литературной премии «Национальный бестселлер» — 14-е по счету и первое без ее создателя Виктора Топорова, ушедшего из жизни в прошлом августе. МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ полагает, что отцу премии, ценившему саспенс и юность, пришлась бы по душе острая интрига, в результате которой 30-летняя Ксения Букша с романом «Завод «Свобода»» взяла верх над Владимиром Сорокиным с его «Теллурией».
«Проснуться знаменитым», как гласит девиз премии, Владимир Сорокин, одержи он победу, никак не рисковал: он и так знаменит. Но чувство онтологической несправедливости, несомненно, возникло бы, как возникало на «Нацбесте» уже дважды — после побед Виктора Пелевина и Дмитрия Быкова. Между тем «живой классик» был критически близок к победе. За него голосовали актриса Юлия Ауг и художник, участник группы НОМ Николай Копейкин, обосновавший свой выбор изысканно: «За честное имя, за коровье вымя».
Ожидалось, что фаворитом жюри и главным конкурентом Сорокина станет Сергей Шаргунов, тоже вполне знаменитый лидер «нового реализма» наряду с Захаром Прилепиным. Его роман «1993» замечателен уже тем, что это роман, каких не пишут: тяжелая, но не чернушная семейная сага, увенчанная страшным катарсисом в дни гражданской войны 1993 года в Москве. Хотя по сравнению с рентгенограммой самой войны семейная часть может показаться чрезмерной. Однако Шаргунову достался голос лишь телеведущей Татьяны Геворкян. Одним голосом, сценариста «Смешариков» Алексея Лебедева, довольствовался и новый эпос Владимира Шарова о русских утопистах-космистах-сектантах «Возвращение в Египет»: на сей раз секта — это потомки Гоголя, реконструирующие сожженный том «Мертвых душ» и некоторым образом переписывающие русскую историю.
Никто из жюри не выбрал ни пацанскую прозу Марата Басырова «Печатная машина», ни одну из лучших книг Павла Крусанова — сборник «Царь головы»: его истории, скажем, о сотруднике университетского музея, выделывающем из студентки страуса, пострашнее, чем у Лавкрафта, но рассказаны с уютной, почти сибаритской интонацией.
Борис Куприянов, один из отцов «Фаланстера», и победитель «Нацбеста-2013» Фигль-Мигль голосовали за Букшу. Патовую ситуацию — по два голоса у двух конкурсантов — по уставу премии разрешил почетный председатель жюри писатель Леонид Юзефович. Ни секунды не колеблясь он выбрал Букшу.
Этот выбор хорош со всех точек зрения. Букша — опытный автор, но звездного часа у нее еще не было. «Завод «Свобода»» — обаятельный и свежий эксперимент. Это как если бы писатель-модернист, адепт потока сознания и магического реализма, выполнил, не поступаясь принципами, задание Максима Горького написать том: была в 1931-1938 годах такая серия — «Истории фабрик и заводов».
Собственно говоря, началось все именно с заказной работы Букши над историей одного ленинградского предприятия, побочным, но главным продуктом которой и стала многоголосая былина, что ли, о величии, гибели и, быть может, робком возрождении приборостроительного гиганта. При отсутствии любой мистики — ну разве что путаются старожилы завода, чьи голоса сливаются в его собственный голос, в деталях гибели первого директора — текст получился именно что мистическим. Это «красная мистика», мистика советского счастья и энтузиазма, но исключительно человечная и человеческая. «Красные маги» старой закалки, скажем Александр Проханов, сплавляют человека и технологию в надчеловеческое целое, а Букша свой завод очеловечивает до такой степени, что его имя «Свобода» обретает символический смысл.
Одно лишь озадачивает. То, что я все чаще вижу советские сны, понятно: я жил там. Но вот как ухитряется видеть столь яркие и достоверные сны Букша — литературная загадка.