Вадим Хитров «Секретный агент по морскому делу»
«Секретный агент по морскому делу» Вадима Хитрова – вторая историко-приключенческая книга в нынешнем сезоне «Нацбеста», которую я прочитала (до этого посчастливилось рецензировать «Морос» Ильи Бояшова). Написано это произведение достаточно бегло и живо; с познавательной точки зрения небезынтересно ознакомиться с романом. Я вообще всегда испытываю чувство благодарности к писателю, который был так добр, что просветил меня в областях истории и географии (или, скажем, естественнонаучной). Если бы эта книга вышла лет десять назад, я бы непременно ее подсунула своему сыну, тогда еще подростку.

Хитров – добросовестный историк, и, раз уж пишет об эпохе Екатерины II, он, безусловно, все как следует изучил. Не сомневаюсь, что в его изложении описания батальных сцен, политических ходов и дворовых интриг станут интереснее для старших школьников и доступнее для их неокрепшего разума. Разумеется, такие книги важны. Пожалуй, даже необходимы.

Я только не понимаю, почему эту книгу для чтения по Новой истории, предназначенную для факультативных занятий, посвященных истории российского флота, выдвинули на Российскую литературную премию «Национальный бестселлер».

«Морос» Бояшова – тоже историко-приключенческая литература, и Бояшова тоже можно заподозрить в «подростковости». Но я, когда читала «Морос», упивалась легкостью и изяществом авторского стиля. «Секретный агент» Хитрова тоже довольно легко читается. Однако меня не покидало ощущение, что я, зрелая дама, эту книгу давно переросла. Помимо пересказа исторических событий (с неизбежными авторскими допущениями), в ней совершенно нет необходимых составляющих большой литературы. Как-то: контекст, второй план, узнаваемость героев или их исключительность, необычность. Чтобы возникало удивление при встрече с этими героями («Это еще что за чудо / чучело, что за супергерой (или, напротив, Мистер / Мисс Нелепость?)»).

Одна из задач хорошего писателя – удивить читателей, потрясти их абсолютной новизной или, наоборот, чем-либо привычным, знакомым, но воссозданным с ошарашивающей достоверностью. Вот, допустим, читаю я исторический роман о Екатерине II, и вдруг узнаю в грандиозной исторической фигуре, воссозданной писателем… свою двоюродную тётю! Или соседку по лестничной площадке. Или…

Впрочем, попытки иронии здесь неуместны. От «национального бестселлера» в «Секретном агентстве», к сожалению, нет ничего. Нет ни самобытного авторского языка, ни второго плана, ни юмора, ни абсурда, ни гротеска, ни неожиданностей, ни откровений. И в стилистическом плане не все безупречно. Обороты речи, словесные конструкции зачастую просто банальны.

Автор пишет: «Она улыбнулась, встречая новый день, столь важный для нее, и хорошая погода обещала, что этот день пройдет наилучшим образом». По-моему, очень банальная фраза (и не единственная – мой привередливый взгляд «спотыкался» на каждой странице).

Вадим Хитров – руководитель издательства «Морское наследие». Об истории российского флота, о его становлении, о значимых морских сражениях он знает все досконально. Хитров – профессионал своего дела. Писать об отечественном флоте – это почетно и здорово. И вообще, подобные книги (то есть имеющие конкретного адресата, целевую аудиторию) всегда будут раскупаться.

Резюмируя вышесказанное, могу посоветовать автору писать побольше подростковых и детских книг. Упрощенный язык, внятность изложения, владение историческим материалом – все у него есть. Дети – самые благодарные читатели. Так что и премии будут. В конце концов, существует прелестная литературная премия «Книгуру», там в жюри сидят дети и подростки. Вот на них писателю Хитрову и нужно ориентироваться.

Вадим Хитров «Секретный агент по морскому делу».
«Секретный агент по морскому делу» Вадима Хитрова – образцовый приключенческий роман об отважных капитанах, пиратах и шпионах для детей среднего школьного возраста. Или, как раньше говорили, роман плаща и шпаги, только с морским уклоном.

Поначалу читается легко, язык диалогов как бы с «легкой старинкой» для придания колорита, но вполне современен, дабы школьники не выпадали из темы и не напрягались анахронизмами. Зато им вдоволь придется наглотаться Jackspeak – русско-английского морского сленга — и выучить оснастку и типы парусников XVIII века различных флотов. Турума, гемама, удема, пойома – что, не слыхали, это вам не барк от фрегата отличить. Ну, в такелаже должен любой юнга разбираться, а кто не юнга — подробные сноски есть. И море иллюстраций — не только изображения кораблей, ведут и боев, но и портреты большинства персонажей. Это же почти историческая литература, ну, хорошо, тематическое внеклассное чтение.

Атмосфера второй половины 18 века — с воцарения Екатерины II — воссоздана по экскурсоводческим канонам. Воображаемая картинка вполне тянет на костюмный сериал, с чуть большей, чем водится, педантичностью в датах и деталях.

Сцена 1: павильон, Зимний дворец. Утро Екатерины. Очень ранее. (Интересно, что почти все русские монархи — жаворонки, в пять утра на ногах, и пока, как им кажется, челядь спит, спросонья преобразовывают Россию, строят корабли, строчат указы, муштруют солдат на плацу)

Обтирание льдом, завтрак — фунт кофе на капельку воды (спитой допивали лакеи, в обморок падали), гренка — левретке. Вроде бы, и придраться не к чему, разве что — могла ли Екатерина, выглянув из окна своей спальни, видеть блики на Неве конкретно в этот день — 22 сентября 1764 года на рассвете. Ровно два года назад она стала российской императрицей и спешит отметить это событие подарками любимом полку в честь его полкового дня.

Но пора облачаться.

Цвета полковничьего мундира-платья соответствуют. В наших музеях сохранилось шесть мундиров-платьев разного периода, есть экземпляр 1763 года, но Семеновского полка — именно в семеновском, но мужском, мундире Екатерина взяла власть, а сегодня чествует измайловцев.

По пути императрица размышляет о давешнем разговоре с графом Чернышевым о возрождении русского флота, поиске и воспитании молодых кадров.

Сцена 2: режим, Измайловская слобода.

Наконец, встреча с главным героем — будущим вице-адмиралом Сергеем Плещеевым пятнадцати лет, дворянином древнего рода — уже и в баталиях поучаствовавшим, ныне – каптенармусом.

Сергей бойко торгуется с купцами на немецком и английском. Самодержица, разговорившись с ним, так тронута и смелостью, и родной ей – немецкой — правильной речью паренька, что немедля принимает участие в его судьбе. Экстренный курс морского кадета, и новоиспеченный моряк (по реальной биографии в 13 лет) отправляется в первое плавание, начиная полную опасностей жизнь секретного агента. Морская практика проходит в Англии: где ж учиться, как не у владычицы морей. Мичман Раш, как его прозвали, — производное от Russian, но, по контексту, скорее — «пострел».

Столь юный возраст удивляет, но служить-то и раньше начинали (а в полк с пеленок записывали), но вот в секретные агенты — не по возрасту вроде. Даже после агентурной спецшколы — здесь автор дал волю фантазии, для съемок уже потребуется компьютерная графика (или аниме пустить, забавнее). Вспоминается киплинговский Ким.

Что же касается понятия зрелости в XVIII веке: это в наши дни молодежь сильно постарела, по ВОЗ — период молодости длится до 44 лет! А Лермонтов в 26 лет уже погиб, а Пушкин в 37: щедрая дань эпохи – дуэли. У самого Пушкина в «Повестях Белкина» персонажи чуть за 40 — уже старики, про Максим Максимыча из «Героя нашего времени» и говорить нечего. И ничего, бодряком — ни деменции, ни альцгеймера.

Кстати, сам Плещеев умер в 50. На мой взгляд, наиболее интересная часть его биографии русской — в «пожилые годы» после 1778-го (придворные и политические интриги, масонство) оставлена автором за бортом. Роман 1778-м и кончается — торжественным вручением ордена самой августейшей Палладой.

Орден Св. Александра Невского и звание вице-адмирала Плещеев получил уже от Павла (в книге говорится, что некоторое время он был наставником наследника по морскому делу, есть намек на дружбу). Писатель попытался создать образ обаятельного, но не без причуд, молодого Павла (и на том спасибо, клишированные образы ублюдков-монстров — отца и сына – достали, как будто мало им жестокой кончины от рук любящих родственников, венценосных победителей и просветителей).

Большинство действующих лиц в книге выступили под собственными именами в соответствии с чинами и профессиями, но некоторые, немаловажные, как самый обаятельный из них — будущий адмирал Грейг — назван Крейгом (наверное, семейные секреты полководца актуальны по сей день).

Шпионские авантюры и морские приключения нашего пострела занимают большую часть, а вот о реальных сражениях, скажем, о Чесменском бою, не более абзаца, но это и так все знают, а книга должна быть занимательной. Хуже то, что уже к середине автор теряет темп и живописность и потихоньку погружается в интересующий его технический аспект, а как же: книга должна быть познавательной. Зато появляются забавные второстепенные персонажи для художественности, хотя можно было бы и не утеплять ими среду. Масонство же представлено карикатурным театральным кружком, скучным, но довольно полезным для героя: будучи в братстве, легче обтяпывать тайные делишки.

В целом, замысел автора — создать маленькую занимательную военно-морскую энциклопедию в романтически-историческом ключе — похвален. Хотя, можно было бы и покороче, и поживее. Не все же торчат от бушприта и форштевня.

ДЕЛО АГЕНТА ПЛЕЩЕЕВА
Екатериниская эпоха обласкана вниманием писателей, в числе которых и Пушкин, и Алексей Толстой, и Пикуль с Акуниным, но это не беда. Всегда найдется какой-то малоизвестный факт, любопытный документ, неожиданный персонаж. Вот и автор «Секретного агента» Вадим Хитров — историк, публицист, руководитель издательства «Морское наследие» — взял на себя миссию дополнить пантеон литературных героев той эпохи реальной исторической фигурой. Перед нами беллетризованная биография вице-адмирала С. И. Плещеева, географа, писателя и разведчика, служившего Екатерине с первых лет ее царствования.

Хорошая бумага, качественные иллюстрации — книга выглядит наглядным воплощением принципа «развлекая — поучай». И аннотация любезно приглашает: «Добро пожаловать на борт! Приключения ждут вас!». Что ж, заглянем в этот исторический авантюрный роман «времен Очакова и покоренья Крыма».

Матрица авантюрного романа, которую успешно применял еще автор «Сатирикона» (предположительно) Гай Петроний Арбитр, за тысячелетия почти не изменилась. Опасности, приключения, путешествия, поиски неких сокровищ или утраченных возлюбленных, а главное — герои без страха и упрека, готовые сломя голову броситься в схватку с врагом — во все времена у таких книг был и будет свой читатель.

Но, к сожалению, весь этот чудесный букет безумств губит одно лишь дуновение сурового ветра поучительности.

С книгой Хитрова происходит именно этот печальный казус. Решив совместить добросовестный исторический труд — а в романе фигурирует множество исторических личностей, тщательно описанных военных кампаний, целый блок информации о типах кораблей, их оснастке и устройстве — автор хоронит литературную основу под грузом архивной информации. Архивным стилем изъясняются и персонажи, и сам сам автор, вместо обещанных приключений разъясняющий читателю значимость происходящих событий:

«Отбросив лишние эмоции, Екатерина очертила для себя круг задач для русской разведки, и оценка состояния шведского флота среди этих задач стала приоритетной, ведь идея атаки столицы Российской империи с моря всегда казалась шведам весьма перспективной».

В «Секретном агенте» все слишком предсказуемо: интриганы интригуют, внешняя разведка не дремлет, предатели получают свое, государыня пьет крепчайший кофе в пять утра, Григорий Орлов гарцует верхом.

Не получается у автора и вызвать сочувствие у главному герою книги. Несмотря на то, что Плещеев вроде бы и ловок, и умен, и метко стреляет, и блестяще фехтует, да и еще хорош собой и благороден: «…во взгляде серых со сталью глаз, какой бывает только у людей, прошедших настоящие испытания, таилась такая твердость, что никому и в голову не пришла мысль хоть как-то задеть лейтенанта».

Скажу больше — герой представляется бездушным карьеристом, которого не интересует ничего кроме продвижения по службе и наград. Серебряные табакерки и червонцы от государыни — единственное, что вызывает у него подлинное волнение. Кстати, и женится он не на спасенной от пиратов красотке, а — по совету начальства (той же Екатерины) — на некоей здравомыслящей фрейлине с приданым и связями, с которой даже не был прежде знаком.

Финальный итог приключений героя вызывает лишь оторопь недоумения:

«…все же он не удержался и, словно озорной мальчишка, не отказал себе в удовольствии не спеша продефилировать со звездой и еще одним крестом перед дежурившими во дворце верзилами кавалергардами и даже позволил себе задержаться, спросив о каком-то пустяке. Гвардейцы прекрасно знали статут ордена и непонимающе таращили глаза, доставляя новоиспеченному кавалеру истинное удовольствие».

Тщеславная стастишка как-то обесценивает все эти подвиги героя во славу отечества.

Впрочем, есть у книги и свои достоинства. Это добросовестный экскурс в историю, за которым стоит большая работа с материалом, любовь и интерес к эпохе. К историческим деталям не придраться — автор их прилежно изучил. Разве что фраза «остаться у разбитого корыта» в устах Екатерины в 1763 году, задолго до написания «Сказки о рыбаке и рыбке», звучит немного фантасмагорично.

Вадим Хитров «Секретный агент по морскому делу»
«Секретный агент по морскому делу» это шпионский роман по историческим мотивам. Любителям творчества Виктора Конецкого, А. Н. Толстого, Леонида Юзефовича или Валентина Пикуля не стоит покупать эту книгу, напоминающую стилем то повести г-на Загоскина, то стряпню литнегров Дюма-отца. Сюжет лишь отдаленно схож с биографией Сергея Ивановича Плещеева — видного российского политического деятеля, приближенного Павла Первого, друга Марии Федоровны и масона-мартиниста.

Романный Плещеев это какой-то джеймсбонд при дворе Екатерины. Реальный Плещеев – автор «Дневных записок путешествия из архипелагского, России принадлежащего острова Пароса в Сирию и к достопамятным местам, в пределах Иерусалима находящимся, с краткой историей Алибеевых завоеваний». В этих записках он рассказывает, в частности, как выдавал себя за англичанина, чтобы разведать реальные возможности войск египетского правителя Али-бея, который стал союзником РИ в борьбе с Османской империей. Вот и весь «шпионаж».

Язык романа неповоротливый и тяжеловесный, как английский танк времен Первой мировой. Начальный диалог с репликами на полстраницы, где некий Чапман соглашается «стать зодчим корабля», уже дает представление о художественных достоинствах сего романа. Стилизация речи императрицы и вельмож мало соответствует 18 веку и более напоминает напутствия Великого Йоды.

За какой бы образ ни взялся автор, будь то императрица, король, придворный, институтка или уличный мальчишка, выходит что-то ненатуральное. Самый глупый, на мой взгляд, персонаж это будущая супруга Плещеева, как будто выдернутая из советских романтических комедий семидесятых. Это квинтэссенция пошлости в кудряшках с наивно открытым ротиком:

«Молоденькая дриада в платьице, разукрашенном под ветви зеленого плюща, бегала по яхте, безуспешно пытаясь найти ее капитана. В своих поисках она наткнулась только на высокого голубоглазого блондина в чине лейтенанта.

— Скажите, офицер, — преодолевая стеснение, спросила девушка, — а где капитан?

—Я капитан, чем могу служить, сударыня? — ответил скандинав.

— А где же, а как же? — зардевшись и не находя слов, залепетало юное создание».

Сюжет развивается неторопливо. 1764 год. Екатерина Вторая проснулась. Она подходит к окну, умывается, завтракает и т. д., готовится к дню Измайловского полка, самолично пресчитывая наградные рубли… Автор сумбурно вываливает свои знания о привычках императрицы. Екатерина едет на праздник, вспоминая недавний разговор с графом Чернышевым о плачевном состоянии российского флота… на заднем плане скачет Григорий Орлов, которого не пустили в карету. Внезапно Екатерина слышит, как шестнадцатилетний каптенармус Плещеев покупает сукно для офицеров Измайловского полка. Сукно лежит «на прилавке под навесом, наподобие рыночного». Каптенармус недоволен разницей в цвете, громко спорит на английском и немецком с двумя иностранными купцами и отказывается принимать взятки. Вот кто спасет российский флот! Вот кого нужно послать в Англию на обучение! Императрица привечает полиглота и сажает в свою карету, а от купцов добивается семипроцентного «дисконта».

Тут нужна небольшая историческая справка:

«Созданные в ходе Семилетней войны запасы значительно превышали необходимую норму. В наличии имелось 2 154 832 аршина сукна и 839 274 аршина каразеи. В связи с тем, что Кригс-комиссариат не мог забрать всю продукцию, изготовленную на суконных заводах, Военная коллегия просила Мануфактур-коллегию сократить производство армейских сукон. Поэтому Мануфактур-коллегия срочно объявила фабрикантам, чтобы они «для делания армейских сукон станов больше не приумножали, а старались делать лутчее». В 1764 году из произведенных 1 561 866 аршин сукна и 283 161 аршина каразеи Кригс-комиссариат взял для нужд войск 814 960 аршин сукна и 266 383 аршина каразеи». (Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XVIII веке. М., Воениздат, 1958.)

Видимо, российская армия настолько остро нуждалась в английском сукне, что уже в 1766 Екатерина полностью запретила его покупку.

Далее мы узнаем, что британский король Георг Третий «умом не блистал», поэтому обожал шпионские игры. И теперь он собирается принять на обучение российских гардемарин, но опасается, нет ли среди них шпионов. Стоит ли напоминать читателю, что шпионаж на протяжении многих веков был обычным делом для европейских держав и не имел ничего общего с приключениями героев Дюма и Яна Флеминга? Или что на корабле в открытом море обычно нечего вынюхивать? У Георга в это время идет напряженная политическая борьба с вигами, он пытается ослабить парламент и усилить свою власть, тут бы ему бояться недорослей из далекой северной страны, а не британского либерализма.

Первая сюжетно необходимая сцена начинается на 37 странице, когда 16-летний Плещеев, теперь уже мичман, прибывает на борт фрегата «Гермес» под началом капитана Самуэля Крейга. Вскоре Плещеев начинает командовать матросами на шотландском, ведь языкам его обучал шотландец. В британском флоте царят разврат и анархия — палуба не надраена, ружья не чищены. Плещеев призывает англичан к порядку и учит местных неумех стрелять. У них ведь и король дурак, и капитан не лучше, то ли дело наш мичман, зачем вообще русским учиться у британцев, уж лучше вы к нам. Мы вас, господа британцы, и английскому научим, и навигации, и баллистике, и «дисконту».

Кстати, не подумайте, что «Гермес» военный корабль, это капер, то есть полупиратское судно, получившее королевский патент на грабеж политического противника. Каких премудростей русский офицер должен нахвататься у пиратов для укрепления власти Екатерины, ведает только Аллах. Подняв «Веселого Роджера», наставники Плещеева бьют французов. Затем Плещеева вызывают в Петербург якобы от имени Кутузова, и граф Чернышев рассказывает ему о тайном поручении, а некий Финк (чей дед был по тайной части еще у Петра Алексеевича) обучает его работе секретного агента. Появляется также француженка Жозефина, которая отнюдь не Миледи, и рассказывает неофиту о шпионской организации. Финк любезно предоставляет Плещееву, то есть «мистеру Рашу» инвентарь, достойный американских фильмов про ниндзя, включая ножи для метания.

Плещеева направляют в Лондон для расследования убийства русского офицера. Убийство было связано с передачей секретных сведений о британском кораблестроении, как будто посланцы Екатерины не могли в обычном порядке нанять иностранных мастеров соответствующей квалификации. Неважно. Плещеев расследует. То закрутит роман с горничной, которая обслуживала убитого, то подберет уличного мальчишку. Он даже знакомится с братом прославленного писателя Генри Филдинга, основателем лондонской сыскной полиции. И подкупает его борзыми щенками. Наплевать, что Джон Филдинг слепой с 19 лет, он отлично охотится с борзыми благодаря обостренному слуху и нюху, ни дать ни взять Затоичи. Скачет, наверное, по лесу во весь опор и валит оленей одной левой.

Кстати, что же там за «секретные материалы»? Чертежи кораблей, это понятно. А также какой-то особый сплав, который приклеивают «варом» к деревянному днищу судна. На всякий случай добавим, что британцы, как и русские, применяли для обшивки днища или только киля обычные медные листы, и проблема заключалась в том, что их соприкосновение со стальными болтами приводило к сильной коррозии, так что стальные болты впоследствии заменили латунными. Вроде бы, медь и латунь были хорошо известны в России и производились в немалых количествах, однако британский кузнец-предатель, чтобы выдать «военную тайну», делает из секретного сплава пряжки для башмаков (а вы уж как-нибудь сами анализируйте их состав, господа русские офицеры).

Весь сюжет мы пересказывать не будем, и не токмо потому, что неохота штудировать сии вымышленные непотребства, но и из почтения к господам читателям, ежели таковые найдутся.

Отметим лишь, что нас чрезвычайно взволновало покушение в 1777 году на шведского короля, гостящего у Екатерины. Имперские шпионы вместе с Плещеевым и Павлом Петровичем раскрывают заговор французов, которые не хотят сближения России и Швеции. Предателя Финка и его сообщницу француженку Жозефину обезвреживают на глазах у пьяного короля Густава, Плещеев ранен, и бесконечно обожающая его императрица женит его на «юном создании» (см. выше). Гремит фейрверк.

Какая разница, что Плещеев женился на Наталье Федотовне Веригиной в 1796, когда ей было уже 28 лет? Какая разница, что он стал приближенным Павла не в 1770, а в 1781, и Екатерина недолюбливала его за увлечение масонством? «Историю нужно учить не по романам», — скажет автор. В этом убеждении, милостивые государи, критик полностью согласен с автором. Гораздо полезнее было бы почитать книгу «Русская армия и флот в XVIII веке» или «Рассказы о русских кораблестроителях», а на эту бель леттр тратить время не стоит…

P. S. Екатерина в романе сокрушается, что российский флот находится в плачевном состоянии после смерти Петра Первого. Действительно, а что же было после его смерти? Во время недолгого правления Екатерины Первой сошли на воду два новых линейных корабля, продолжалось строительство третьего, 100-пушечного, и были заложены еще два 54-пушечных. Обычные учения российского флота в 1725 году и последующий ремонт рангоута и такелажа были расценены англичанами в 1726 году как приготовления к войне и заставили их выслать 22 военных корабля к российским границам «из желания сохранить на Балтийском море мирные отношения, нарушению которых угрожали усиленные морские вооружения России». Не осталась в стороне и Дания, выслав семь военных кораблей для демонстрации своих мирных настроений.
При Анне Иоанновне флот пришел в некоторый упадок, зато были проведены реформы в его управлении. Корабли продолжали строиться, и российский флот доказал свою боеспособность в войне со Швецией 1741-1743 гг. Галерный флот являл собой внушительную по тем временам силу. Состояние парусного флота в годы царствования Елизаветы было не блестящим, но и не катастрофическим.

Ее преемник, едва придя к власти, решил в морском деле превзойти Петра Великого:

«Нетерпеливо желая скорее приступить к увеличению флота, Петр III 19 июня, потребовав в свою летнюю резиденцию — Ораниенбаум вице-адмирала Мордвинова и корабельного мастера Рамбурга, приказал заложить и как возможно поспешнее строить девять или, по крайней мере, шесть кораблей, которые непременно должны быть готовы к кампании будущего 1763 года; на строение употреблять дубовый и, за недостатком его, сосновый лес. Во все принадлежащие частным лицам места, где на реках находятся заготовки леса, годного на кораблестроение, послать немедленно офицеров с приказанием отбирать эти леса для адмиралтейства, уплачивая владельцам что они стоят. Также повелевалось недостающее число всех необходимых мастеровых «наполнить собранием из всех мест, где только оные есть и откуда ближе и способнее коллегия найдет, а к тому буде добровольно нанять невозможно, то взять от партикулярных работ», оставя на них столько людей, чтобы они могли продолжаться. Для содействия возможно большему успеху дела кораблестроения, Сенату повелевалось исполнять все требования Адмиралтейств-коллегий. «Об отпуске же потребной к тому денежной суммы (полмиллиона рублей), прибавлялось в указе, подписанном Петром III 26 июня, мы вскоре повеление дадим». Но исполнение как этого последнего, так и всех других распоряжений Петра III, относящихся к флоту, было остановлено приходом к власти (28 июня) Екатерины Алексеевны, причем и все начатое приводиться в исполнение возвращено к прежнему порядку, существовавшему при Елизавете. Таким образом, была остановлена чрезвычайная постройка кораблей, морской корпус возвращен в ведение Адмиралтейств-коллегий и готовящемуся к походу флоту велено разоружиться и войти в гавань».

В конце правления Елизаветы многомиллионные налоги собирались ежегодно, так что планы Петра сложно расценить как бред сумасшедшего. Не будем забывать, что и его дед нещадно эксплуатировал население империи.

Екатерина в 1765 году пишет строки, упомянутые в романе: «все выставленное на смотр было из рук вон плохо. Надобно сознаться, что корабли походили на флот, выходящий каждый год из Голландии для ловли сельдей, а не на военный». Так кто же виноват в упадке и «устаревании» российского флота? Ей бы благодарить своих предшественниц за то, что флот в принципе имелся. Ведь срок службы тогдашнего корабля не превышал 8-10 лет, самое большее 16 (именно к мастеру, построившему такой корабль, обратился Петр Третий). Суда времен Петра Первого были давно разобраны, а некоторые из них, например, галеры, которые строились в Воронеже, разобрали прямо на стапелях.

Кстати, русских офицеров, посланных заботливой государыней на учебу в Англию, числом было всего 30. Не так много. Зато Россия могла похвастаться пополнением в виде талантливых иностранцев. В частности Самуила Карловича Грейга, который отнюдь не являлся пиратом, служил в королевском флоте и уже в 1764 году, будучи направлен в Россию, получил звание капитана 1 ранга.

Я не буду спрашивать, зачем нужно подменять и без того интересную историю Отечества пиратскими байками и шпионскими играми. На изящную реконструкторскую игру, как в «Свистулькине», это мало похоже. Здесь уже не мистификация, а какая-то фальсификация.