Ислам Ханипаев «Типа я»

Про повесть Ислама Ханипаева «Типа я» я слышу уже больше полугода — сначала она получила второе место премии для молодых авторов «Лицей», затем вошла в шорт-лист вполне себе «взрослой» премии «НОС», кроме того, стало известно, что «Альпина. Проза» станет издателем текста. Однако кажется, что подобный пиар может не только помогать книге в распространении, но и слегка вредить — ожидания завышаются многократно, а на деле мы получаем Просто Хороший Текст.

«Типа я» написана от лица восьмилетнего Артура, и он единственный рассказчик в книге. Его детство оказалось отнюдь не таким, какого желаешь восьмилетнему мальчику. При этом психика ребенка отчаянно сопротивляется и не может принять то, что с ним случилось. Тех же, кто добр к Артуру, тот представляет себе злодеями.

У повести двойная адресация: текст рассчитан как на взрослых, которые точно понимают, что случилось с ребенком, так и на детей и подростков, которым близка оптика Артура и которые, возможно, не сразу догадаются, что с ним произошло. Мальчик воспринимает мир как враждебный. Он считает, что все взрослые ему врут (ну, тут Артур, конечно, прав) и что он сам знает, как ему будет лучше. И, например, начинает искать своего отца, о котором почти ничего не помнит.

Я всегда знал, что взрослые врут. Они думают, что мы не знаем, когда они врут. Когда я вырасту, не буду врать детям. К черту Деда Мороза, Гарри Поттера, аистов и капусту. Я сразу расскажу, откуда все берется. И дети, и подарки.

Живет Артур в приемной семье, где у него есть «типа мама» и «типа брат». О том, что это за семья, откуда взялся «типа брат» и почему Артур попал именно к ним, станет известно ближе к финалу. И «типа мама», и «типа брат» воспринимаются взрослым читателем как идеальные герои — и, кажется, тут немного торчат уши позиции реального автора, самого Ислама Ханипаева. «Типа мама» очень веселая и заботливая, она легко соглашается называть младшего типа сына крутым безымянным воином и ни разу не призывает его «оставить эти игры» или «перестать кривляться». А типа брат всегда понимающий, он может слегка подтрунивать над Артуром, а еще обязательно защищает типа маму. При этом Артур регулярно повторяет, как его типа семья его бесит — хотя, конечно, эта эмоциональная позиция могла бы разбиться о любую рациональную точку зрения.

В этом и фишка: нужно попробовать ощутить себя маленьким и беззащитным, полностью зависящим от действий взрослых, которым довериться никак не можешь. Из-за такого чувства незащищенности и появляется главный союзник Артура — воображаемый друг Крутой Али, которого иллюстратор книги Нюся Красовицкая изобразила как огромного детину в спортивках. Крутой Али дает спорные с точки зрения взрослого зануды советы, но главное — он сопровождает мальчика в сложный период его жизни, когда ему приходится вспомнить кое-что непростое и смириться с тем, что настоящее будет мало похоже на прошлое. Ведь защитники, которые были даны Артуру при рождении, — мать и отец — в силу разных причин оставили его одного.

— Как бы ты его похвалил?

— Молодец? Четко? Круто? — спросил я нерешительно. Я знал, что тут не все так просто.

— Если бы ты был лохом, ты бы сказал «молодец», еще скажи «хороший мальчик». Ты должен сказать новое модное выражение: «В натуре, ты пушка!» Понял?

— Какая пушка?

— Никакая!

— А где пушка? Я не понял.

— Вот именно, я же сказал, правило сорок шесть, прочитай вслух.

Я опять достал тетрадь и прочитал правило:

— Крутой и злой воин может говорить без причины разные слова и не обязан знать смысл этих слов!

«Типа я» — это, конечно, еще один сложный случай для судей разных премий. Сразу вспоминаются «Калечина-Малечина» Евгении Некрасовой и «Плюс жизнь» Кристины Гептинг — все тоже, кстати, победители «Лицея» — в случае с теми книгами жюри тоже каждый раз недоуменно разводило руками. С одной стороны, тексты хорошие, понятно, что рассчитаны не только на детско-подростковую аудиторию, но и на взрослых. С другой стороны, рассказ с точки зрения ребенка всех всегда сбивает — да вспомнить даже «Над пропастью во ржи» Сэлинджера и «Жутко громко, запредельно близко», которую Ханипаев сам указывает в послесловии к «Типа я». В итоге подобные тексты современных молодых авторов сопровождаются комментариями вроде «отличный старт», а получение ими молодежных премий — понимающими кивками. Более благосклонная аудитория может порассуждать о сближении разных типов литературы и демократизации института премий.

Но вывод будет одним и тем же: «ждем следующей книги автора». Как показывает практика, следующим порой везет в разы больше.

Расширенную версию этой рецензии можно прочитать на сайте «Прочтение» https://prochtenie.org/reviews/30845

Ислам Ханипаев «Типа я»

Книжка для всех

Повесть «Типа я» — очень крутая история про суперкрутого восьмилетнего мальчика, который живёт в Махачкале. Он мечтает стать непобедимым воином и уже 7 раз отжимается от пола. Само собой, такой книжке нужен крутой рецензент. Я к таким, признаться, не принадлежу. Но я каждый день читаю произведения из Длинного списка «Нацбеста», и в рамках премии это уже моя 7-я рецензия.

Если честно, то не 7-я, а типа 7-я — 6-ю я напишу чуть позже.

В чём сложность? О повести «Типа я» надо рассказать так, чтобы её захотели прочесть все, но при этом не проболтаться. Ислам Ханипаев очень тонко выстроил драматургию — выдавая информацию небольшими порциями в виде прямых сообщений и косвенных деталей — так, что интрига и интерес ни на минуту не ослабевают. Взять и выложить, в чём там всё дело, было бы совершенно неправильно — крутые рецензенты так не поступают. Выдам только самый главный спойлер и перейду к частностям и обобщениям: не переживайте, всё закончится хорошо.

Хотя переживать вам, конечно, придётся.

Мальчика зовут… пока никак не зовут. Вообще-то имя у него есть — Артур. Но оно недостаточное геройское для суперкрутого воина, а достойное пока не придумано. На имя Артур он, если и откликается, то исключительно из милосердия.

У безымянного (пока) героя есть друг Расул — самый умный мальчик в классе. Он влюбится в девочку Румину, выпросит адрес её страницы в Инстаграме и решит через десять лет на ней жениться, подарив гору наклеек Барби. Для подвигов, как понимаете, Расул уже не годен.

Честно говоря, и крутому воину очень нравится одноклассница Амина, но героическое поприще не позволяет ему жениться. Собственно, как только герой впервые увидел Амину, так и дал обет безбрачия. Все вместе они составляют Суперкрутую команду (название тоже временное — пока не придумано получше), которая собирается в секретном месте. Приведу небольшой отрывок, чтобы вы почувствовали обаяние текста.

— Эй! — крикнула Румина, которая быстрым шагом шла в нашу сторону. — У вас тупое секретное место. Что за секретное место там, где вас все видят?

— Откуда ты узнала? — спросил я.

— Это я рассказал, — сразу сознался Расул.

— Это же был наш секрет.

— Ты позвал Амину, я позвал Румину.

— Ты позвал свою будущую жену, а я дал обет безбрачия!

— Кого он позвал? — удивилась Румина. — Кто будущая жена?

— Он сказал, что подарил тебе Барби, а ты в него влюбилась и дала ему свою страницу.

— Я сказала, что дам ему страницу, если этот дурак отстанет, и ещё он должен был поставить лайки на все фотки. Ты поставил?

— Поставил, поставил! — испуганно сказал Расул.

Суперкрутая команда занята расследованием и поисками. Кого и чего — это секретная информация, доступная только при непосредственном чтении повести. Могу лишь сказать, что она связана с фактом, которого крутой воин откровенно стыдится: он посещает школьного психолога. Его сознание хранит страшные воспоминания, а часть из них вытеснена в подсознание. Иными словами, многое из своего недавнего прошлого он не помнит. Читателю, таким образом, предстоит пройти эмоциональный лабиринт, где потрясающий юмор, тревожные догадки, острая жалость, умиление, страх, горькая досада и любопытство сменяют друг друга, порой заводят в тупик, но в результате находят выход в доброте и прощении.

В послесловии Ислам Ханипаев сообщает, что при написании «Типа я» он вдохновлялся книгой Джонатана Сафрана Фоера «Жутко громко и запредельно близко». У каждого читающего, безусловно, возникнет более широкий ряд литературно-кинематографических ассоциаций — в каждом случае индивидуальный. Мне вспомнились «Цветы для Элджернона», «Заводной апельсин», «Вспомнить всё» и ещё несколько не столь известных произведений. Но речь не о вторичности и подражательстве, а об естественном и полноправном встраивании в контекст настоящего искусства. Сюжеты с детским расследованием и вспоминанием себя давно уже стали классическими — молодой автор из Махачкалы представил новую их интерпретацию, колоритную и художественно убедительную.

Применительно к текущему моменту не могу не сказать о чаяниях наших отдельных критиков о так называемом актуальном романе. Вот вам актуальная история — она актуальна сейчас, но была бы такой и сто лет назад, не утратит актуальности и много времени спустя.

Может показаться, что повесть «Типа я» следует новомодному течению литературы о травме — в ней всё построено вокруг страшной травмы главного героя. И всё же сходство тут лишь внешнее. На деле же она следует многовековой традиции, согласно которой литературные персонажи неслучайно называются героями — они призваны бороться и преодолевать обстоятельства. Призваны побеждать — если не фактически, то морально (моральная победа в литературе всегда ценится выше). Так и восьмилетний Артур в конце концов одерживает победу, тоже вполне классическую — победу над собой.

И, наконец, нельзя не отметить ещё одну особенность книги: в наше время всеобщего позиционирования и целевых аудиторий она может быть адресована и интересна буквально всем — подростку, академику, солдату срочной службы, банковскому клерку и приёмщице в химчистке. Я уверен в её счастливой судьбе и долгой жизни.

В завершение сделаю риторический жест, который кому-то, вероятно, покажется странноватым, но, на мой взгляд, он полностью соответствует духу повести «Типа я» (когда прочтёте, надеюсь, поймёте). Я хочу обратиться к ещё одному сыну Махачкалы — моему давнему другу по Литинституту Гамзату Аминову.

— Дорогой Гамзат! До сих пор не могу поверить, что тебя уже нет с нами. Только сейчас начинаю понимать, как много мы не успели договорить о жизни, литературе и кино. Очень не хватает твоего мудрого и парадоксального взгляда на мир. Мне пронзительно жаль, что я не могу рассказать тебе о солнечной и доброй, с комом в горле, книге «Типа я» твоего земляка Ислама Ханипаева. Я точно знаю: ты бы ей обрадовался.

Ислам Ханипаев «Типа я»
Дебют Ислама Ханипаева «Типа я» — настоящий, классический роман воспитания. Все построено по схеме, с типичным набором непростых жизненных обстоятельств — сирота, голос в голове, приемная семья, буллинг, школа с психологом, дружба, предательство, поиск себя и отца, приключения, опасности, отчаяние, радость, взросление.

Но лирический герой этого романа – всего лишь восьмилетний мальчишка из Махачкалы — Артур, правда, в нем еще «живет» Крутой Али, и они не очень-то в ладах. Злой Али в натуре диктует свои правила — свод законов одинокого воина, вполне себе взрослых и бандитских, ну а как еще стать крутым настоящим бойцом.

С шизофренией мы уже сталкивались на полях Нацбеста. И даже знаем, как она лечится (из романа «F20» Анны Козловой): все просто — или никак, или усилием воли. Но здесь голос в голове не укладывается в стандартный диагноз. Да и диагноза нет, а есть одиночество, а значит, надо стоять за себя вдвойне. Вот и появился у пацана Крутой Али. Но воля у нашего персонажа крепка как скала, и он настоящий мачо в свои восемь, хоть и частенько плачет (поводов на озеро хватит), и не умеет драться, да и не хочет, если честно. И ругаться тоже не будет. Никогда.

А в книге взрослые много ругаются, но читатель не будет осквернен грязными словами, вместо них, в тексте просто написано: «нехорошие слова» или «ругательство».

Автор, используя камуфляж детской темы, явно порицает своих соотечественников, использующих русскую обсценную лексику, и не только за мат, даже за матерый акцент им пеняет.

Хотя одно слово из местных неологизмов и мне, как и герою, приглянулось — «ушатаю» всяко лучше, чем «урою».

Дети подражают взрослым, но иногда, лучше бы наоборот, особо, если нравственные ценности у первых в приоритете.

Борясь с грубым устройством мира, с несправедливостью, с ложью, пусть даже ложью во спасение, всеми правдами и не правдами, в конце концов, ребенок одерживает победу и над собой, и над грозным Крутым Али и вносит гармонию во взрослый мир.

Но, опустив героический пафос условного пересказа, обратимся к самому тексту. «Я люблю гулять, люблю учить новые боевые стили (вчера я изучил кунг-фу, стиль змеи), люблю делать уроки (но скоро должен перестать), люблю говорить крутые слова. Типа “типа”. Когда говоришь типа в каждом предложении, это уже круто». «Я всегда знал, что взрослые врут. Они думают, что мы не знаем, когда они врут. Когда я вырасту, не буду врать детям»

Вот так все и написано, простыми словами, чуть коряво, рассказчик же дитя. Действие по большей части развивается в диалогах. Динамично, не скажу, чтобы кинематографично, но стремление к этому есть.

Прочитав интервью с молодым дебютантом, по вручении ему за это произведение премии «Лицей», узнала, что он имел опыт драматурга и не раз пытался найти себя на ниве дагестанского кино, но не сложилось, а жаль.

Может, Ханипаеву стоит попробовать себя именно в детской теме, начать, скажем, с «Ералаша», между прочим, в нем работало множество известных советских кинематографистов.

А уж в детской литературе Ханипаев точно придется ко двору, давно уже Крапивиных, Драгунских и Ковалей не случалось, а тут есть все задатки, да и дух советский ощутим, что немаловажно для преемника традиций большой советской детской литературы. И детям нужен типа свой писатель, который им не врет.

Типа гуд.

Повесть Ислама Ханипаева «Типа я» написана от лица восьмилетнего мальчика Артура из Махачкалы. Два года назад Артур потерял маму и теперь живет в приемной семье, где есть типа мама и типа брат. «Типа» — потому что по мнению мальчика они не настоящие, а только притворяются. Артуру трудно смириться со смертью матери: несмотря на по-настоящему любящую и понимающую новую семью, он чувствует себя одиноким и несчастным. К тому же у него нет друзей, которые бы поддержали его: наоборот, Артура травят и бьют в школе. Поэтому он придумывает себе друга — Крутого Али. Воображаемый друг учит Артура как стать Великим воином, таким же крутым, как сам Крутой Али. Артур решает найти своего настоящего отца, исчезновение которого связано с какой-то тайной. Постепенно вокруг Артура формируется «Суперкрутая Команда» друзей, которые помогают ему в поисках. Такова фабула.

Книга «Типа я» получилась трогательной, но иначе и быть не могло: несчастный мальчик-сирота всегда вызывает сочувствие. Выстраивается целый ряд аналогий из мировой литературы, от Оливера Твиста до Гарри Поттера.

Интонационно повесть напоминает знаменитый роман Гонкуровского лауреата Эмиля Ажара (Ромена Гари) «Вся жизнь впереди», где повествование тоже ведется от имени мальчика. Но история «Типа я», несмотря на травму в жизни Артура, все-таки остается более легкой и не уходит в полновесную драму. Наверное, Ханипаев и не ставил перед собой такой задачи: жизнь мальчика в тот момент, когда мы знакомимся с ним, более-менее благополучна, и развязка с хэппи-эндом чувствуется, зреет с самого начала.

Из неоспоримых достоинств хотелось бы отметить, что автору в полной мере удалось передать наивные размышления мальчика, его чувства и манеру разговаривать. Ханипаев также смог на языке подростком объяснить, что такое быть крутым и что такое настоящая семья. С позиции скорее старшего брата или друга, чем занудного взрослого, поговорить про буллинг, ругательства и учебу в школе. Даже жаль, что ограничения книги 16+ (хотя причины понятны).

«— Ты хочешь быть обычным воином или особенным? — Особенным, конечно! — Вот тогда и знай. Твоя суперособенность—это быть крутым без плохих слов. Запугивать врагов, не говоря плохие вещи! И вообще, особенный воин не участвует во всех этих тупых разговорах. Пусть все знают, что ты особенный. У тебя должен быть взгляд воина, как у волка. Понял? — Ага. Круто. Я хочу быть особенным воином. — Красавчик!»

В тексте есть несостыковки с реальной жизнью, особенно, что касается процесса усыновления мальчика и того, как у него появилась новая фамилия. Есть и логические пробелы в ходе повествования. Они не мешают чтению, но некоторую досаду все-таки вызывают.

Из плюсов хотелось бы отметить вставки с национальным колоритом: лезгинкой на свадьбах, золотыми унитазами (хотя это уже наша общая беда), обсуждением боев Хабиба Нурмагомедова и, например, мастер-классом, как правильно «кидать салам» и почему важен акцент:

«Акцент — это сила. Без акцента ты получаешься как городской неженка, лох и чушок. Когда ты даешь салам, все уже понимают, кто ты такой. У тебя должен быть мошш-шный,—он сжал руку в гигантский кулак,— сельский акцент. Все крутые спортсмены говорят с акцентом. Все дагестанские политики говорят с акцентом. Что у них общего? Сломанные уши и акцент. Там ни одного человека нет, который на русском нормально говорит или думает, перед тем как говорить, а что это значит? — Акцент—сила? — Красавчик! С понедельника будем учиться говорить с акцентом. — Хорошо».

Повесть получилась жизнеутверждающей и актуальной. Хочется пожелать автору удачи.

«ТИПА — ЭТО КОГДА НУ ТИПА»

Признаться, терпеть не могу так называемой «литературы травмы» — излияния обиды на мир от эгоистичных социопатов и социопаток изрядно поднадоели. Поэтому, прочитав в предисловии к книге Ислама Ханипаева «Типа я», что это «не только история о травме и ее преодолении», но и что-то там еще — приготовилась к унылому обмусоливанию списка подростковых «абьюзов».

Но предисловия редко бывают правдивы, и в этот раз, по счастью, ожидания были обмануты. Никаких «актуальных трендов», никакого птичьего языка (буллинг, шейминг, виктимность) — а просто симпатичная история про мальчика-сироту, который ведет диалог с воображаемым другом по прозвищу «Крутой Али».

Вот как рассказывает о своем приятеле герой повести: «Крутой Али знает о мире больше всех. У него всегда есть на все ответ. Он разбирается в людях и дает мне разные советы. Крутой Али очень крут. Хоть и не считает себя умным, но он очень умный и самый сильный».

То, что сегодня принято «проговаривать», исправлять, лечить, от чего стараются оградить современного ребенка — а именно обыкновенные социальные связи в детском коллективе, где всегда выстраивается иерархия дружбы, всегда есть лидеры и изгои, всегда возникают болезненные стычки и конфликты — важнейшая в становлении человека репетиция взрослой жизни. Охать и негодовать по этому поводу так же глупо, как и оберегать свое чадо от детских ссадин и синяков. Жизнь все равно преподаст свои уроки, и чем раньше человек их усвоит, тем проще ему будет существовать среди других людей.

Маленький герой повести по имени Артур, живущий в приемной семье, отличается не детским нравственным ригоризмом. Ему кажется, что взрослые все время лгут и разыгрывают чужие роли:

«Типа — это когда ну типа притворяешься кем-нибудь. Вот если я буду ходить по школе в ботаниковских очках, значит, буду притворяться умным. Типа умный. Понимаешь?

— Ага. А при чем тут твоя семья?

— Типа мама — это значит, она притворяется моей мамой, и Ахмед тоже. Они притворяются, как будто моя семья. Типа мама и типа брат».

Воображаемый «крутой Али» появляется именно как ответ на это вечное притворство, невидимый друг становится защитником и учителем, заменой отца, которого мечтает отыскать маленький Артур.

«Почему папа не знает, где я? Почему он меня не ищет? Почему не приходит в школу и не бьет всех злодеев? Почему злодеи лезут ко мне? Почему со мной никто не дружит, кроме Расула и Амины? Почему все думают, что я дурак? Почему я не могу их всех избить?».

Безыскусная история рассказана в достаточной мере трогательно и честно, за что спасибо автору. И молодежная премия «Лицей» — вполне обоснованная награда для этой повести.

Но номинация на «Нацбест» — скорее аванс Исламу Ханипаеву. Можно бы смягчить характеристику, которую дает маленький Артур сочинениям своих одноклассников, но суть высказывания близка к ощущениям от этого текста: «Я понял, что они просто тупые дети и герои их тупые и детские».

Типа повесть

Книга Ислама Ханипаева принадлежит к тем нередким сочинениям, содержание которых адекватно и полно раскрыто в издательской аннотации. Как правило, текст, сопровождающий очередной шедевр, делится на две части. Первая – информативная. Тут мы читаем: «Дебютная повесть сценариста и режиссера Ислама Ханипаева написана от лица восьмилетнего мальчика, живущего в Махачкале. Потеряв мать и подвергаясь нападкам в школе, герой находит поддержку у воображаемого друга — Крутого Али. Он готовится стать «великим воином» и отправляется на поиски своего отца». Всё так.

Часть вторая – завлекающая наивного читателя: «Это не только история о травме и ее преодолении, это книга о взрослении и принятии непростой правды героем, которому безоговорочно веришь и сопереживаешь».

А вот здесь можно и подать виртуальную рекламацию по поводу «непростой правды» (предлагается в каждой второй издательской аннотации), а особенно в отношении «верить» и «сопереживать».

Несколько слов о сюжете. Артур учится во втором классе и растёт в приёмной семье. У него есть приёмная мать, неродной брат Ахмед и Крутой Али, о котором сразу известно, что он ненастоящий. Артуру приходит мысль – найти маму и отца, узнать, почему он живёт в неродной семье. В этом ему помогают одноклассники: заучка Расул, симпатичная Амина. Позже к ним присоединяется ещё один член «суперкрутой команды». О нём позже. Команда путешествует по Махачкале, в финале странствия та самая «непростая правда».

Первое замечание по Константину Сергеевичу. Артур не по возрасту мудр, изъясняется сложными предложениями. Иногда речевой поток приобретает черты глубокой восточной притчи. Вот Артур мягко предъявляет претензии дяде, который его обманул: «У меня есть дома пистолет, который стреляет пластмассовыми пульками. Недавно приезжала типа мамина сестра с трехлетним сыном. Он хотел забрать мой пистолет несколько раз и всегда начинал плакать, а мамина сестра давала ему конфету, и он всегда забывал про мой пистолет, и тогда я подумал: хорошо, что дети такие глупые. Дядя Джамбулат, ты думаешь, что я маленький глупый мальчик, и врешь мне, а потом хочешь дать конфету, чтобы я забыл».

Глубоко и со смыслом. Автор иногда вспоминает, что герою восемь лет и даёт «деталь». Артур пишет «воен» вместо «воин». Но практически сразу восьмилетний мудрец замечает в телефонном сообщении одноклассника:

«В воскресенья у школы я тебя *ругательство* черт понял да»

Я подумал о двух вещах: во‑первых, ему надо научиться ставить запятые…». Во-вторых, автору нужно понять, сколько же лет его герою. Не менее круто Артур разбирается со школьным психологом: «Я вытащил из портфеля листок, на котором написал большими буквами черным фломастером: «ВЫ ПОТЕРЯЛИ ДОВЕРИЕ».

Если Артур демонстрирует подобные речевые навыки, то не грех и людям постарше показать себя. Вот сводный брат Ахмед тоже что-то может:

«На самом деле между нами есть разница, и я понимаю, что тебе тяжелее, потому что у меня не произошло того, что произошло у тебя. И конечно, будь я на твоем месте, я бы скучал по маме, настоящей маме, потому что ты ее видел, потому что ты ее помнишь, а у меня не так. Я помню только работников детского дома, и все. Поэтому, братан, скучай по маме, это ничего, это нормально, но мамы бывают разные. Есть мама, которая тебя родила, есть мама, которая заботится о тебе и любит тебя и, блин, реально каждый день говорит, что любит тебя бесконечно. Вспомни хоть один день, чтобы она не сказала, что тебя любит. Она никогда не заставит тебя считать себя твоей мамой, и, ты же видишь, она никогда в жизни не просила тебя называть себя мамой. Она знает, что у тебя в сердце есть другая мама, и она туда не лезет. Она просто тебя любит, и все. Понимаешь? Никто в этом доме никогда не будет заставлять тебя называть ее мамой, а меня братом, это твое дело. Но для меня ты брат, а для нее ты сын».

В качестве яркой индивидуальной речевой характеристики: «братан» и «блин». Представить, что восьмилетний ребёнок не уснёт к концу монолога любящего брата сложно. Все остальные персонажи говорят также безлико, основательно, со склонностью обобщать свой уникальный жизненный опыт. Ключевая роль глагола «осмыслять». Не будем забывать о «непростой правде».

Несмотря на щадящий объём, повесть затянута. Поиски родных Артура унылы. Большую роль играет перемещение на маршрутке. Это нужно для колоритных зарисовок дагестанской жизни. И они не выходят за рамки стандартных, всем знакомым представлений. Писатель не прочь надавить «на слезу». Артур ищет мужа приёмной мамы, который ушёл из семьи. Оказалось, что беглый муж умер. Тут Артур и знакомится с Руминой – дочерью несостоявшегося отчима. Румина также присоединяется к «суперкрутой команде». Погибает мама Артура. Умирают его бабушка и дедушка. Этими жертвами автор не ограничится. Не буду спойлерить. В повести нет ни одного портрета, герои безлики и ходульны в прямом смысле этих слов. Они передвигаются и говорят. Глазу не за что уцепиться, хотя автор пытается, точнее, заявляет какую-то типажность: Расул – заучка, Амина – красивая, Румина умеет драться. Понятно, что Крутой Али такой же условный и скучный. Хотя, что с него требовать. Он же изначально «воображаемый»:

«Но Крутой Али сказал, чтобы я не учился говорить плохие слова, потому что «тебе за это дадут по башке, а еще ты мусульманин. Мусульмане не ругаются матом». Я ответил: «А крутые пацаны в классе тоже мусульмане, но говорят плохие слова». А он: «Они олени. Ты не олень». Я сказал: «Понятно». Я не матерюсь. Я не олень».

Скука, сентиментальность и неумение писать и по отдельности – проблема для автора. В сочетании же они фатальны и не оставляют шансов уже читателю.

Не часто я ищу информацию об авторах. Но тут мне стало интересно. Я прочитал интервью автора. В нём он говорит, что не любит читать. Сказано это безо всякого эпатажа. Всего писатель по его словам прочитал 30-40 книг. Ханипаева больше привлекают фильмы и сериалы. И это по повести видно. Тут я хотел произнести небольшой спич о пользе книг, но честно испугался стать похожим на дядю Джамбулата или брата Ахмеда. Скажу просто: «Плохо!»

В конце книги автор выражает благодарности. Как ни странно, нашлось там и писателю: «Благодарю автора книги «Жутко громко и запредельно близко» Джонатана Сафрана Фоера. С помощью этой книги я смог быстро погрузить себя в детский мир, в ощущение приключений и поисков. Я просто загуглил «Книга, в которой ребенок что-то ищет» — и помогло! :)».

Чтобы не быть неблагодарным и закончить свой отзыв на позитиве предлагаю писателю загуглить следующие варианты: «Мальчик с собакой скитается по Франции и ищет семью», «К ребёнку приходит чёрная курица» (Ислам, это не ужасы), «Беспризорный мальчик живёт внутри статуи». Наконец, неплохо, и освоить текст о мальчике и его друге – большом любителе варенья и тортов. Пока что мужчина в самом расцвете сил уделывает Крутого Али одной левой.