Александр Бренер «В гостях у Берроуза»

Что в Берроузе тебе моём?
В 1974-ом году редакция журнала Rolling Stone решила познакомить двух гениев – писателя Уильяма Берроуза и музыканта Дэвида Боуи. Именно в ту историческую встречу Берроуз произнес фразу: «Революция – это непризнание существования всех остальных». Александр Бренер написал книгу, которая целиком ориентирована сама на себя. Автору глубоко все равно на остальных, он сочинил вещь в себе.

Этого следовало ожидать, ведь главный персонаж романа эксцентричный, эпатажный, непревзойденный Уильям Берроуз, наркоман и битник, бродяга и икона, а еще кумир интеллектуалов, алкоголик, развратник – ну и так далее. Берроузу всегда было плевать на то, что о нем думают и говорят, что пишут. Так почему бы Бренеру не срисовать этот подход у мэтра? Он так и сделал.

Вся книжка о том, как реальный Бренер, путешествуя по Америке в 1997-ом году, познакомился с Берроузом, провел у него несколько дней. Если я ничего не путаю, когда в романе персонажи реальные, а события вымышленные – это называется мистификацией. Так захотелось Александру быть знакомым с Уильямом Берроузом, что он взял да и сделал это в своей книге. Почему бы и нет? Писателю все можно.

Есть и парадокс. Вроде бы книжка о встрече с Берроузом, но стиль, подача и некоторые персонажи (преимущественно женского пола), все это напоминает Чарльза Буковски. Может, Александр Бренер делает это неосознанно, не знаю, но как только он попадает в штат Канзас, сюжет фактически повторяет рассказы Буковски из сборника ««Эрекции, эякуляции, эксгибиции и вообще истории обыкновенного безумия» (кстати, в 1972-ом году режиссер Марко Феррери снял замечательный фильм по этому сборнику). Формально Буковски не принадлежал к движению битников, но у них, тем не менее, много общего – нарочитый эксгибиционизм, развязность, алкоголь, наркотики, женщины. Осознанно или нет, но Бренер объединяет все эти посылы/смыслы/подходы в своем романе.

И каким же предстает перед нами американский классик? Таким, каким и был – нетерпимым и вечно раздраженным сквернословом, черный юмор которого всегда наготове. Он рассуждает обо всем на свете – о войне, политике, власти, сексе, космосе, кошках. А Бренер слушает да ест. Это одно из важнейших занятий в доме Берроуза – есть и пить. Сюжет уж было забуксовал, но спасительное новое ответвление все же нашлось: в романе вдруг появилась «крестная мама панк-рока» Патти Смит.

И, конечно, все пришло к тому, что Бренер с ней переспал. Тетеньке явно недоставало мужского внимания в доме Берроуза, и тут подвернулся этот русский – отчего же нет? Представляете, как повезло Александру Бренеру? Он сидел за столом с самим Берроузом, в его собственном доме! Да еще и трахнул до кучи саму Патти Смит! И пусть всего этого не было, что с того? Книжка получилось веселой и дикой, словно безумная хиппи-вечеринка.

Все в том же разговоре с Боуи 1974 года Берроуз сказал: «Я не думаю, что слово «любовь» – полезное слово. Осмелюсь утверждать, что это понятие разделяется на два: секс и так называемая любовь. Смотрите, как было у древних: супруг боготворил свою жену, но трахаться ходил к шлюхам». Подобных очевидных мыслей в книге Александра Бренера огромное множество. Но очевидность Берроуза – она какая-то особенная. Его хочется слушать, даже когда он говорит прописные истины, банальности, сыпет штампами. В этом всегда есть особая старческая ирония, морщинистая ухмылка, пропахший перегаром стёб. Александр Бренер это уловил и смог передать читателю.

Ну а мне остается лишь перечитать берроузовских «Джанки» и «Гомосека». Мне было двадцать, когда я впервые прочитал эти вещи. Пора бы освежить. Long live the beat generation!

Александр Бренер «В гостях у Берроуза»

Нам обещают «гимн человеческой свободе и одновременно панихиду по человечеству». Ну, всё такое востребованное, симпатичное… Посмотрим.

По большей части книга состоит из самоописаний – я такой, я сякой, я делинквент (не спрашивайте), у меня такой-то пенис, я гуляка, я инфантильный, я думаю о мертвом опоссуме (ну, он там плавал в бассейне в виде трупика, а потом там же плавали рассказчик и девица по имени Бренда, неважно), я еду, я думаю, я хочу, я не хочу… Скучно. Ничего такого увлекательного автор о себе рассказать не может, но пытается.

При этом вполне сознательно пытается имитировать культуру битников – всё такое очень «в дороге», «голый завтрак/обед/ужин», все под кайфом, пьют, занимаются сексом или не занимаются, а как-то не сложилось заняться, все до жути расслабленные и нонконформистские. Но непрестанно цитируют философов и непростых писателей, как хорошие мальчики из дорогих университетов Лиги Плюща, которые ужасно хотят быть плохими мальчиками, но даже когда становятся плохими, все равно остаются слишком воспитанными, чтобы стать по-настоящему очень, очень плохими. Даже если убивают жену, как Берроуз, могут выйти через пару недель на свободу. А могут умереть молодыми. Это битники, но теперь, в книге Бренера, битник Берроуз стар, суперстар, после операции, где ему удалили огромную раковую опухоль, он доживает последние дни, но все равно жутко расслаблен, хорошо воспитан и нарочито плохо себя ведёт.

А что же сам рассказчик? Сначала он долго-долго ищет дом Берроуза, по дороге то занимаясь сексом, то не вышло. Автор пытается быть спонтанным, рассказывать вызывающе (и не забывать всё время кого-то элитарного цитировать). Потом попадает к Берроузу, говорит с ним о том, о сём (нет смысла пересказывать – можно пойти и прочитать, страниц не так уж много), а потом опять самозабвенно я… я… я… какой я зайчик инфантильный, ах…

Всё то, что у битников было непринужденным интеллектуализмом слишком хорошо образованных мальчиков, у Бренера натужно, хотя в образовании ему не отказать. Всё то, что у битников раздолбайство и вызов, у Бренера старательное подражание с постоянно скошенным в зеркало глазом (достаточно ли я битник? Подбитник? Перебитник? Недобитник?). Всё то, что у битников философия и наблюдение за жизнью, у Бренера цитаты. Всё то, что у битников плутовской и авантюрный роман, который вовсе не роман, у Бренера… ну, не вышло. Хотя и член встал, и девушка есть, а не вышло. Так и с книгой. И Берроуз говорит, и в дороге, и голых хватает, и Делёз с Фуко на месте, и автор уверяет нас «я пишу плутовской роман тоже», но…

Стоит ли читать? Вполне. Забавных наблюдений маловато, философии нет, какие-то любопытные цитаты и замечания есть, язык легкий, книжка невелика. Совершенно необязательное чтение, немного скучноватое, но может под настроение даже понравиться. Но лучше почитать Берроуза, Керуака. Честное слово – намного увлекательнее!

Мальчики и институции

Я человек с достаточно крепкими нервами, меня не испугаешь угрозами НАТО или кризисом современной литературы. Но чей-то фанатизм вызывает у меня отвращение и легкую панику. Бренер всю жизнь пишет одну и ту же книгу – о том, как он путешествует и познает искусство. Ну, не познает, а другое слово. И сейчас в этой книге случился флэшбек – возвращение в 1997 год и знакомство с Берроузом. В США живет, кстати, тезка Уильяма Берроуза – Билли Драго. Вы помните, он играл главарей банд и предводителей опасных сект. Уже много лет он не снимается и обучает молодежь актерскому мастерству. Как вы думаете, почему он, обладая такой мегапопулярной фамилией, взял псевдоним?

Руски этого не понимают. Берроуз обожал своего кота Руски, пригрел он и нового питомца, потому что он тоже руски. И Достоевского он ценил. В общем, руски получил свою порцию заботы и фирменных телег от дедушки американской литературы на дежурные темы – нужно бороться с государством и тотальным контролем, битников не существует, их придумал Гинсберг, истина не в писательстве, а в молчании, оргонный аккумулятор это очень полезно и т. д., и т. п. В свое время нескончаемые остроты и трипы Берроуза выбешивали Керуака, ну, примерно как нас раздражают милитаристские выкрики Прилепина и призывы вернуть СССР. «Оргонный аккумулятор» долговязого болтуна Керуак сравнивал с деревенским сортиром. Но Бренер в этом сооружении словил небывалый трип, мне стало даже как-то неловко за этого дядю, который всю дорогу срал на институции, но упал на колени перед гуру, едва только его увидел.

Если ты битник, у тебя не дом, а проходной двор. Все норовят причаститься, кто-то на голубом глазу ждет от тебя мудрости и «энергии», кто-то гордится, что общался с великим писателем, кто-то называет себя «учеником Берроуза». Могутин в свое время просочился в постель к Гинсбергу, чтобы взять интервью, а вовсе не в рот, как вы могли бы подумать, но великим поэтом, как известно, не стал. «Битники и я» — нет, это так не работает. Не стой перед гуру с открытым ртом.

У руски две беды – нет, не дураки и дороги, а фанатизм и традиция. Именно поэтому мы имеем ту современную литературу, которую имеем. Здесь должно быть другое слово.

О книге ничего плохого сказать не могу, она очень здорово написана, в ней есть драйв, ее не портят даже описания сунь-вынь с какими-то брендами и лореттами. Про волосатые пятки Патти Смит было смешно. Но, сука, когда же вы поймете, что слоняясь по чужому дому и выслушивая монологи хозяина, вы так и останетесь приблудными котами?

Не знаю, не знаю…

Прочитав «американскую повесть» Александра Бренера «В гостях у Берроуза», пребываю в жанровой растерянности. С одной стороны, перед нами как бы кондовый нонфикшн. Альтернативный всему художник рассекает по Америке в составе группы словенских художников IRWIN. Смысл неясен, но цель – ничто, движение – всё. На этот сюжет написаны тысячи книг, и сняты сотни фильмов. Мастера чего-то там добрались до Канзаса–штата, откуда Элли отправилась в всем известное путешествие. Элли и Тотошки нет. Но в городе Лоуренс вроде бы проживает великий и ужасный Уильям Сьюард Берроуз. Тоже хорошо. Герой – поклонник автора «Голого завтрака» отправляется на поиски великого старца. На дворе 1996 год – Берроузу 82 года.

На пути к цели герой встречает девушку с интересной попой, которая как бы сама по себе и чуть в стороне. Цитирую: «Именно так: девушка двигалась сама по себе, а её попка – чуть сбоку, как роскошная собачонка». Обладательница интересного визуального эффекта обращает внимание на незнакомца, который обращает внимание на сами знаете что. Следует приглашение посетить домашний бассейн. Девушка раздевается. Герой рассматривает груди и лобок. У него происходит эрекция. По каким-то странным соображениям девушке это не нравится. Герой проводит ночь в одиночестве около бассейна.

На второй сутки блуждания удача улыбается. Нет, до мощного старика Берроуза герой пока не добрался. Зато познакомился с немолодой, но хорошей Лореттой. Она угощает героя кукурузой. Оказывается, что художник неравнодушен к этому злаку. Обгрызает десяток початков. Лоретта оценивает по достоинству удаль русского художника и отдаётся ему на столе. Отвечу на невысказанный, но актуальный вопрос: початки не участвуют в акте любви. Без Фолкнера. Подкрепившись и утолив любовный голод, автор, наконец, отыскал дорогу к дому любимого писателя:

«Если бы в эту минуту на Канзас сбросили водородную бомбу – даже и тогда бы я не отвлёкся от лицезрения берроузовского дома.

А если бы мне сообщили о смерти отца или мамы?

Не знаю, не знаю».

В общем, встреча состоялась. Берроуз хорошо вписался в череду ярких портретных зарисовок жителей Лоуренса. По некоторым признакам воспоминания художественно обработаны, иногда кажется, что книга должна называться «В гостях у сказки».

Длинные монологи писателя воспроизведены с подозрительной основательностью. При этом герой жалуется, что с английским у него не очень. Некоторые эпизоды тоже когда-то у кого-то читались. Старик Берроуз, выделываясь с ножом, пляшет под «Танец с саблями» Хачатуряна. Это было у Довлатова. Там «под нечеловеческую музыку» выплясывал Сальвадор Дали. В такое совпадение почему-то не верится.

Но. Берроуз у Бренера получился. Старику остался год жизни, и он уже не стеснялся. Хотя когда он стеснялся. У Берроуза в России странная репутация. Его ценили ещё во времена Союза. Советские критики ругали за нигилизм и порнографию. За это уважали ещё больше. Книги Берроуза в «свободной» России перевели все. Но от этого его репутация практически не пострадала. Допустим, кто сейчас помнит об однофамильце города – Д.Г. Лоуренсе – авторе слащавого «Любовника леди Чаттерлей»? Берроуз интересен как человек, написавший собственную судьбу. Битники, как знаете, жили или мало, или очень долго. Между прочим, тут Берроуз поминает Фёдора Михайловича. Утверждает, что битники – персонажи «Бесов». Интересное замечание. Берроуз прожил долго. Вопреки. В нём есть какая-то искренность, равенство самому себе. Он нерисовочно тяготится славой, пришедшей на склоне лет, когда многое доступно и мало чего хочется. Есть обрывочные, поэтому им веришь, рассуждения о смерти. Американцы при всех их достоинствах – провинциальны и самодовольны. В Берроузе этого нет.

Берроуз капризничает, пьёт, стреляет по банкам с краской из ружья, рисуя тем самым «оригинальные картины». Рассуждает о гибели цивилизации и приветствует её. Самокритично жалуется на то, что не всё сделал в литературе («Голый завтрак» – всего лишь хорошая книга). Бренер приводит неплохой афоризм. Не знаю, конечно, говорил так Берроуз или нет: «Настоящая литература убивает литературу». Тут нужны кавычки: убивает «литературу». Автор очень удачно называет Берроуза «полудохлым сверчеловеком». Кстати, это одна из особенностей книги самого Бренера. В махровой, лоснящейся графомании проскальзывает нечто настоящее. Поэтому оценивать по привычной схеме «В гостях…» невозможно. Это странное органическое соединение «очень плохо» с «отлично». Средний балл не выводится.

МЕЖДУ КОШЕК И «БЕСОВ»

Уильям Берроуз, наркоман, алкоголик, гомосексуал, анфан террибль американской культуры, дожил до восьмидесяти трех лет и умер в городе Лоуренс, штат Канзас в 1997 году. За год до его смерти к нему в гости — по рекомендации общих знакомых — напросился проезжавший мимо художник Александр Бренер. Русский эмигрант колесил по Америке в трейлере, прибившись к хипующим художникам из Словении, которые продавали модную тогда тему освобождения от советского гнета и «встречу Запада и Востока». Путешествия и свобода — есть ли что либо прекраснее, когда ты молод и ничем не связан? Этот мотив придает тексту Бренера определенное обаяние. Автор признает: «На самом деле я всю жизнь пишу юношеские приключенческие мемуары. Я изобрел этот жанр и горжусь этим».

Одновременно с этим Александр Бренер любит порассуждать, что никакой он не писатель, а «самопальный рассказчик и цитатная тля…убегал как заяц, изворачивался, как глист», при этом печет книжки как пирожки, и напечатал почти полсотни, не считая журнальных статей.

В длинный список премии «Национальный бестселлер» его сочинения попадают с завидной многим регулярностью, хотя ни разу не приближались не то что к победе, даже к шорт-листу. В этом году мы имеем красиво и добротно изданный в редакции «Книжная полка Вадима Левенталя» покет-бук с иллюстрациями автора и Барбары Шурц — «В гостях у Берроуза».

Итак, после долгих переездов и череды случайных любовных связей автор попадает в дом всемирной знаменитости, полуживого и полусумасшедшего гения, чей безумный огонь догорает среди кошек и книг.

«И вдруг появился Берроуз. Он вошел неслышно, как дикий зверь, и крикнул: Я слышал, у нас в гостях русский!.. В руке у Берроуза был кольт с коротким толстым дулом… рассмеялся и спрятал кольт в кармане».

Разговоры о кошачьей моче и Достоевском (любимый роман Берроуза, разумеется, «Бесы»), воспоминания о битниках и пустыне, рассуждения о Мерзком Духе, Америке, гениальности, пидорах, тайнах и мирах — узнаваемо и ожидаемо. Бодрый 83-летний Берроуз читает Бренеру свои стихи (вольный авторский перевод типа «Моя левая рука — хвать твой член исподтишка!» прилагается). «Продекламировав это, он схватил меня сначала за задницу, а потом за яйца. Я не сопротивлялся — даже напротив. Мне хотелось, чтобы он меня цапал и мацал. Я забыл о тревогах и отдался сладкому ощущению нашего любовного соприсутствия».

Потом Берроуз вспоминает, что у него запланировано выступление в Лас-Вегасе, доклад для избранной публики за солидный гонорар. Отправляясь на доклад, престарелый гений берет с собою нашего автора, селится с ним и секретарем в роскошном номере отеля. В Лас Вегас послушать Берроуза сьезжаются знаменитости. Бренер, как приглашенный гость, сидит рядом с Брюсом Уиллисом. Там много звезд: Ума Турман, Денни де Вито, Ричард Гир, Кевин Спейси, профессора из Гарварда и прочие академики. Берроуз сообщает слушателям, что они отвратительные воняющие засранцы, на которых он просто хочет срубить бабла, ведь это Америка. Все (кроме смеющегося автора, разумеется) восторженно слушают пространную речь классика. Потом того хватает удар прямо на сцене.

Затем автор едет дальше, радостно сообщая читателю: «Вот чем я промышляю: ворую из пепла старые байки и притчи, сплетни и мысли». «Я хронически недовзрослый, антивзрослый, поствзрослый, завзрослый. Скорее всего, просто инфантильный. Недоразвитый, недоделанный, полуголовый».

Кроме забавных иллюстраций, объем книге придают цитаты разных писателей и философов о жизни и смерти. Что приходит в голову при чтении? Что английские ругательства традиционно проигрывают по силе воздействия нашему русскому мату, так как не имеют сакрального измерения. Думаю, пора прекращать порочную практику выдвижения Бреннера на «Нацбест», но общее впечатление от книги скорее позитивное — Бэрроуз крут, и почитать о путешествиях бывает приятно.