Татьяна Замировская. «Смерти.net»

Роман Татьяны Замировской «Смерти.net» – это не только уникальная метафизическая антиутопия, но и удивительная литературная головоломка, требующая значительного читательского усилия и вовлечения, попытки проникнуть во все слои этого на редкость сложно устроенного текста, создающего новую реальность на всех уровнях – метафизическом, социальном и литературно-лингвистическом – реальность мира, созданного нашим сознанием и нашей памятью. Еще в процессе чтения я окрестила его для себя 3D романом, поскольку это текст, существующий сразу в нескольких измерениях, и чтение таким образом превращается в погоню за множественными смыслами, из которых, как в калейдоскопе, складывается история, но не статичная, а постоянно меняющаяся, история, которая пишет сама себя.

События разворачиваются в близком постапокалиптическом будущем, в котором побеждено большинство болезней и смерть всегда является неожиданностью, ради борьбы с которой создана программа цифрового копирования сознания – людям предоставлена возможность создания собственных цифровых копий, которые продолжат существование после их смерти.
Таким образом, со временем возникает целый мир, сотканный из человеческой памяти – и одновременно еще одно социальное меньшинство, из чего безусловно, вытекает масса новых вопросов, как философско-этических, так и практических, и прагматических.

Тождественна ли цифровая копия личности? Есть ли права у цифровых копий реальных людей? Являемся ли мы суммой наших воспоминаний и опыта, из чего состоит наше сознание, и отделимо ли оно от материального носителя?

Автору удалось создать сложнейшее многогранное повествование, новый уникальный мир, не только вписав его в рамки захватывающей детективной интриги – главная героиня на протяжении всей книги расследует собственную гибель – но и уложив его в социальный и политический контекст, являющийся как нельзя более актуальным сегодня.
На мой взгляд, роман Татьяны Замировской – это совершенно особый взгляд на новую реальность с ее цифровыми возможностями и попытка ответить на универсальные вопросы о смерти и бессмертии. Ответ – Смерти.net.

Наташа Банке – литагент, Швеция.

Рецензии

Екатерина Агеева

Татьяна Замировская «Смерти.net»

К финальным рецензиям на книги из лонг-листа «Нацбеста» начинаешь страдать особой формой апофении – видишь связи между текстами там, где их быть не должно. Тем не менее, для меня стало огромным открытием, как сильно роман «Смерти.net» перекликается с «Историей смерти» Сергея Мохова, при всей их разнице в жанрах и авторских подходах. И вот, что ещё более удивительно: своей историей Татьяна Замировская рассказала о возможностях, проблемах и будущих сценариях цифрового бессмертия больше, чем сухие факты статистики и реальные примеры из антропологической работы.

Книгу «Смерти.net» можно отнести к мягкой фантастике. Разумеется, ряд научных допущений здесь есть, но в центре всё-таки не техническая сторона копирования сознания, а вопросы этики и гуманизма. Татьяне Замировской удается создать мир со своей философией, а главное – психологией. При этом у каждого персонажа романа (а не только у фокального, как часто бывает) есть мотивация и особый путь к переменам. Даже неподготовленному к фантастике читателю текст зайдет легко: терминология вводится постепенно, базовые законы мира мертвых регулярно проговариваются заново.

Пересказывать в подробностях сюжет «Смерти.net» и разбираться, как функционирует фантастическая канва книги, нет особого смысла. Как минимум потому, что это будут лишь мои воспоминания о романе, в лучше случае – копия текста. Так что не стану лишать удовольствия тех, кто ещё не читал. Скажу так: вы начнете знакомство с детективом, но быстро поймете, что преступник не важен и в общем-то очевиден, ибо пространственно-временные скачки – классический ход для фантастического сюжета. Классической можно назвать и мысль о том, что у людей нет никаких доказательств, что они живые и оригинальные, а не скопированные и активизированные уже после смерти в иной реальности. Другими словами, знатокам фантастической литературы история может показаться не новой. Но в романе значима не выдуманная составляющая, а наблюдательная. То, как точно автор подметил современные отношения живых людей с мертвыми и как тонко он вписал эти мысли в созданный с нуля мир. Кстати, наберите в нашем интернете для живых указанный в названии сайт и будете приятно удивлены. Отличный ход.

Да, роман Татьяны Замировской вышел в высшей степени экзистенциальный и терапевтический (это опять к слову о философии и психологии). Книга расскажет обо всём, что тревожит вас в вопросах смерти и «послежизни» себя и близких. Даже больше, она в лоб столкнет вас с танатоническими страхами. Расковыряет рану (апофеническая связь с романом Оксаны Васякиной) там, где её не было. Но если рана уже была, если вы хотя бы раз задумывались об онтологическом вопросе философии, книга, скорее всего, исцелит, нежели взбудоражит. Парадоксально: выдуманный мир, в котором психотерапия запрещена, наносит читателю травму, но помогает её же и проработать.

У американского психотерапевта Ирвина Ялома есть книга «Вглядываясь в солнце. Жизнь без страха смерти» (я уже упоминала её в рецензии на Сергея Мохова, простите за повторение). В ней рассматриваются варианты преодоления экзистенциальных переживаний: от смены работы до разрыва любовных отношений. Непоследнее место уделено и так называемому волновому эффекту: жизни нашего опыта и мыслей (после физической кончины) в памяти других людей. Сюжетная линия с воспоминаниями и их силой, на мой взгляд, одна из самых важных в романе «Смерти.net». Нейрозомби не являются по началу главными или хотя бы второстепенными персонажами книги, а в своем мире вообще воспринимаются как маргинальные ничтожества и объективизированные инструменты. Но именно они в конечном итоге становятся движущей силой нового общества уже не мертвых (или НЕ ТОЛЬКО мертвых). И последние станут первыми. В этом сквозит мифологическое знание о том, что исходной точкой для гармонизации становится пустота, созданная хаосом. Процесс космогонии возможен благодаря эсхатологическому беспорядку, и наоборот. Круг замыкается.

Татьяна Замировская пишет в лучших традициях Урсулы Ле Гуин. Внутри фантастической канвы спрятано вдумчивое отношение к разным культурным и социальным вопросам. Здесь и рассуждения о книгах плодовитого писателя П. (прототип очевиден), и отношение к ЛГБТ, и восприятие коллективных смертей в терактах, и даже взаимодействие между братскими народами, их языками и территориями. Не знаю, выходит «Смерти.net» в РЕШ в серии «Актуальный роман» или нет, но это действительно актуальный роман, пусть и не ситуативно актуальный. Китая в нём отсутствует, коронавирус тоже (хотя эпидемии всё-таки есть). Но бывают вещи и поважнее.

Тут стоит поговорить о том, как с обсуждения личностных границ Татьяна Замировская переходит к обсуждению границ межгосударственных. Был ли необходим в сюжете диктатор? Если подумать, на его месте мог бы появиться кто угодно или даже что угодно. От клонированной овечки до маньяка, сидящего с мужем в одной камере. На историю мертвых диктатор в романе никак не влияет. А влияет ли реальный диктатор на историю живых? Диктатор, которого можно заменить табличкой в аэропорту и который скучнее нейробабки, воссозданной памятью животных. Политической сатиры здесь, действительно (как и говорит главная героиня), нет. А вот мягкой политической иронии предостаточно. Исследуя вместе с автором пределы человечности, читатель вдруг обнаруживает, что даже самый ужасный диктатор бывает человечен. Правда, когда уже мертв. В противном же случае целоваться с ним абсурднее, чем коснуться губами холодного лба покойника.

Эпизод с диктатором в книге не центральный и даже не кульминационный. Но его появление – контраст. Максимальный контраст с искренними и трогательными письмами юной девочки, которые своей объективностью существования (хотя на самом деле своей любовью) помогают героине прийти к цели. И если письма в шкатулке – это обращение к тем, кого нет, то появление в книге диктатора, напротив, обращение к тому, кто есть. К тому, кто гладит теплый коровий бок и прикипает к нему сильнее, чем к целому народу. К тому, кто сильно устал и носит терновый венец как символ превращения королевской силы в болезненное унижение. Думаю, вы можете догадаться, о ком идет речь. В наши дни обнаружить диктатора проще, чем найти и опознать объективную вещь в мире мертвых.

Искренне надеюсь, что роман «Смерти.net» Татьяны Замировской в итоге можно будет найти на книжных полках магазинов разных стран. А будет ли он при этом переведен или нет, уже не так важно. Язык смерти и бессмертия везде одинаков, а сам текст – не более, чем портал.

Дмитрий Ольшанский

Стандартная и печальная история.

Автору приходит в голову недурная идея, чем-то похожая на завязки книг Филипа Дика или Кадзуо Исигуро: написать роман об электронных копиях людей – их мира, их памяти, — и как эти копии вступают в отношения друг с другом и с живыми, и как коллизии, будь то этические, любовные или криминальные, отсюда следуют.

Очень интересно. И всего-то нужно немногое – такой роман написать.

Но именно этого-то и не происходит.

Вместо того, чтобы рассказать свою историю, вместо того, чтобы создать, сплести для нас некоторое художественное пространство, автор занимается тем, что длинно, сложно, скучно, вяло излагает нам концепцию этой истории, теоретизирует на ее счет. Бесконечно объясняет – там, где нужно показать.

Представьте, что Стивен Кинг вместо своего великого «Сияния» начнет читать вам лекцию об особенностях ведения гостиничного бизнеса в Колорадо и разбирать научные или фантастические предположения о чтении мыслей. Возможно, это все – полезные сведения. Но роман мы открываем все-таки не для этого.

Если простодушный писатель, как правило, оказывается не в состоянии понять, что «Петя посмотрел на Васю и вздохнул» — это еще не литература, то писатель слишком культурный, увлеченный «контемпорари артом» в том или ином роде – не понимает, что какие-то психоаналитические, философические и тп. рассуждения – это тоже не литература.

Досадно.

На ту же тему, что выбрала Татьяна Замировская, я бы с удовольствием прочел настоящий роман.

Остается только перечитывать Дика или Исигуро.

Александр Филиппов-Чехов

Татьяна Замировская «Смерти.net»

Остроактуальная (см. блестящий сериал «Westworld») тема цифрового бессмертия, несмотря на всю свою актуальность, сводится к тому, что человек стал, наконец, бессмертен, только вот бессмертие его сводится к постам в фейсбуке. Это для тех, у кого был фейсбук, а если не было — то просто к профилю на сайте госуслуги (на правах неоплаченной рекламы). Как известно, скоро и до путешествий во времени и пространстве дойдет, ведь дело сводится лишь к технической проблеме передачи большого объема информации на большой скорости. А человеческий лимит передачи информации за относительно небольшую единицу времени — около 15 Гб (во время эякуляции). И вот в книге Замировской мы в будущем научились делать посмертных дубликатов, по сути — информационных клонов.

Оригинальная и увлекательная идея получает у Замировской прекрасное воплощение, в книге масса забавных находок (от текстового интерфейса для личности лол до схемы монетизации этой личности, копирования и юридической базы этой операции). 

Но хочется отметить и склонность и умение автора играть в языковые (лексические, синтаксические, фонетические) игры в духе, например, горячо любимой мной Эльфриде Елинек. В нынешней отечественной литературе это редкость. «Понятно ли я звучу? Звучу ли я вообщеМы на «ты»или вы – это вы всеЯ озвучиваю верхушку этого ледяного айсберга ужасав котором мы все оказались после тогокак сломался интернет для мертвыхЯ – голос этой стылой верхушкиее бесстыдное сознание.» Класс. Вторая ассоциация с книгой Замировской — романы Александра Беляева, столь же смелые по замыслу и филигранные по воплощению. 

Но все-таки ценность книге придает ряд действительно глубоких и небанальных размышлений о том, как человек переживает потерю близкого, и стоит ли переживать. Размышлений очень тонких и ценных.

Повествование ведется от лица дубликата и обращено к нам сегодняшним. Только очень не хочется пересказывать сюжет, потому как в данном случае следить за ним — большое удовольствие.

Это футуристическое пиршество заслуживает подробнейшего и академического разбора, уверен, это еще случится. Как, надеюсь, случится и сценарий и экранизация «Смерти.net».

Роман Сенчин

Татьяна Замировская «Смерти.net»

Книга большая, написана с удовольствием… Ну, тут могут сказать, что писать вообще надо с удовольствием, но, надеюсь, многие поймут, что у писательского удовольствия есть разные грани и градации. Замировская, по-моему, писала быстро, чуть высунув язык, глаза горели, воображение полыхало, пальцы не поспевали за вдохновением. Может, я и не прав. Может быть, книга создавалась долго и тяжело, стала следствием личной трагедии автора…

         Но если Татьяна Замировская писала быстро и на сплошном вдохновении, то затем поработала над текстом романа на совесть. Текст, именно текст, а не сюжет, увлекает, заставляет читать себя дальше и дальше.

         В обычной жизни подобные книги – про откровенно придуманное – я почти не читаю. Вернее, читаю рукописи начинающих авторов. Чаще всего, это вторично, подражательно. Человечество создало уже столько фантастики, столько воскресших из мертвых, столько клонов, утопий и антиутопий, что привнести нечто новое почти невозможно. Нужно быть гением.

         По-настоящему нового я в книге Замировской не увидел. Но есть приметы нынешних реалий, которые автор развивает и переносит в будущее. «Интернет для мертвых», например, тема клонирования (копирования), а главное – автор создает вполне реалистичный мир достаточно скорого будущего, хотя сейчас он вызывает – лично у меня – ухмылку:

«Я копировалась седьмой раз, седьмой год подряд – в нашем городе регулярно случались теракты, поэтому было рекомендовано копироваться буквально всем. Именно после седьмого раза я поняла, что что-то не так: раньше я вставала с кресла, сотрудники отклеивали с моих висков электроды, спрашивали, как меня зовут и какой сегодня день (обычная процедура), а потом уточняли: «И что это значит?» (тоже обычная процедура). В этот раз они не спросили, как меня зовут, а сразу сказали: «Сегодня 25 марта 2043 года, и что это значит?»

– Это значит, что я умерла, – ответила я, как будто стоя на сцене, где на меня смотрят тысячи софитов и ни одной пары глаз. – Я проходила копирование в ноябре. Сейчас конец марта. Значит, я умерла в середине февраля и сейчас меня активировали – дубликат за ноябрь.

Вся эта процедура была регламентирована, я много раз ее репетировала перед процессом.

– Все правильно, – закивали сотрудники, которые уже, конечно, были не совсем сотрудники. – Идите домой, там вас будут ожидать все необходимые документы, формы для заполнения, подсказки для реабилитации, если будут какие- то вопросы, звоните нам, мы все объясним и расскажем».

Ну что, не исключено, что так или почти так и будет.

Автор, особенно на первых страницах, немного путает читателя. Вот, например, начинает так, в прошедшем времени:   

«Все это случилось почти сразу после того, как сломался интернет для мертвых». И через пару абзацев вдруг переходит на будущее: «Предположим, в какой-то момент у нас проведут интернет для мертвых, и я захочу рассказывать об этом именно так». Фишки я понял.

Раздражает и некоторое заигрывание с читателем: «Стоп. Верный ли я выбираю тон?»; «Понятно ли я звучу? Звучу ли я вообще? Мы на «ты», или вы – это вы все?» Хорошо, что постепенно подобного становится меньше. Видимо, автор уверился, читатель здесь, крепко сидит на крючке.

Местами, опять же в основном в начале книги, немало философствований. Мысли, кстати, важные, располагающие к тому, чтоб задуматься (да и багаж знаний по теме у автора внушительный), но выраженные тяжеловато для художественной литературы:

«В мире, где уже ничего нельзя выключить даже при желании, биологическая смерть сознания – настоящее благо. Я завидую тем, кто через такое уже прошел. Это единственная во Вселенной разновидность недокументируемого и неразделяемого опыта, доступного и уготованного каждому, и регистрируемого изнутри ровно до момента, пока зарегистрировать его успешное завершение может лишь внешний наблюдатель!».

Это небольшая, но существенная ошибка автора – на первых страницах попытаться всё объяснить, а потом перейти к действию. Ничего особенно объяснить ей не удалось, и для меня лично книга началась со второй главы, с того момента, когда героиня приходит в себя после седьмого копирования (выше я процитировал этот эпизод). Дальше следует действие, в которое и можно было вкраплять мысли из первой – вводной – главы.

Книга у Татьяны Замировской получилась сильная. Она затягивает, как болото, вполне может и утопить. Психика моя слабая, и порой я чувствовал, что в голове что-то щелкает, пульсирует, натягивается и грозит лопнуть… У меня еще и свойство такое: я должен видеть происходящее на страницах. И здесь я вроде бы и видел, и в то же время не был в этом уверен. Какая-то голограммная литература. Может, за ней будущее, но я пока к этому будущему не готов. Хочу, чтоб и я и другие были как бабушка героини – пожил отведенный срок и умер. И никаких копий с их умопомрачительными и крышесносящими приключениями и страстями.   

«Началось то, чего все боялись: мертвые стали встречаться с мертвыми и влюбляться в них. Живые стали ревновать к мертвым. Некоторым живым было неприятно, что их мертвым интереснее с другими мертвыми, они начали являться со скандалами к родственникам других мертвых».

Вероника Кунгурцева

Записки из мертвого дома, или Матрица: перезагрузка-21

Этот роман, состоящий из 21-й главы, чертовски актуален, несмотря на время действия, смещенное вроде бы в будущее. Судите сами: для мертвых создан собственный интернет, психику и память человека загружают на внешний носитель, причем делают это ежегодно и когда человек умирает, последний (чаще всего) дубликат активируют. Дубликат ничего не помнит о собственной смерти.

Впрочем, кроме загруженных дубликатов там (ну, в этом нигде) живут (не живут) «те, кого помнят» (нейрозомби), настоящие мертвые и есть еще похищенные копии живых, до сих пор, людей.

В послесмертии идет своя (не) жизнь, которая мало чем отличается от настоящей жизни. Однажды  интернет для мертвых сломался, и дубликаты ненадолго захватили мир, впрочем, ничем кроме игры и феерии, когда мертвые «проникали в умные дома – и получались дома с призраками. Мертвые говорили с живыми душем, паром, дымом. Дышали из кондиционера. Позвякивали стаканами из посудомоечной машины»,  это не кончилось. Отсюда и объяснение полтергейста, и голосов и т.п.: «…люди всегда хотели коммуницировать с мертвыми. Но что, если тогда, когда началась эта эпоха спиритизма, коммуникация и в самом деле была – но не с мертвыми, а например с нами? Через предметы, стук, радиоприемники, электронный голосовой феномен». И цитирование Федорова – первым написавшего о воскрешении мертвых. И писатель П., родоначальник  темы виртуальности, упоминается в тексте: «…в частности, он остановился на новом романе писателя П., вышедшем этой осенью, как обычно…»   

Рассказ идет от лица (дубликата) убитой женщины, которая обращается к своей умершей же (но до эпохи интернета для мертвых) бабушке, и, разумеется, непосредственно – к читателю. Чтобы расследовать собственную гибель, ей нужно проникнуть в реальность. Хотя становится известно, что ее убил муж, с похищенной копией которого она продолжает жить.

Спойлер: в конце концов, после того, как она побывала собакой, ей удалось, подселившись в диктатора, проникнуть в реальность и разгадать загадку собственной смерти.

Возникает вопрос: почему именно диктатор, причем из города М.? – потому что автор – эмигрантка (И М. – скорее Минск, нежели Москва: «…и дарили диктатору другой, соседней страны, щенка большой белой собаки, смелой и вечной»). И сразу появляются новые смыслы: роман – не только аллегория жизни (не жизни) в Интернете, но и поскольку, как известно, Америка – этот тот свет, то вот отсюда и описание того света… А еще: ведь в конце концов в Интернете мертвых опускается железный компьютерный занавес, разделивший два мира, и в этом мире мертвых начинается своя жизнь: рождение первого ребенка, первая смерть, – то тогда выходит, что это текст о новой версии создания мира и происхождения человека… «Было принято важнейшее, вероятно, основополагающее решение – скрывать от всех новых людей, что наша реальность – это скачанный интернет для мертвых, замкнутый на памяти вещей. О том, что бог – это память, знает только первое поколение дубликатов».

Роман-утопия (или антиутопия) открывается слой за слоем, смысл за смыслом, он, скажем так, глубоко гуглообразный и очень образный.

Анна Матвеева

Бог — это память

В длинном списке премии — сразу две книги с одинаковым названием, «Смерти нет». Ну то есть не совсем с одинаковым — у Замировской, о которой я ничего не знаю и хвалить её сейчас буду с чистой совестью (хвалить знакомых всегда несколько неловко, как будто бы делаешь это по дружбе, а разводить автора и текст — это вообще одно из самых сложных в нашем деле умений) — так вот, у Замировской книга называется «Смерти.net». Нам как бы сразу же дают понять, что речь тут пойдёт о всяких виртуальных игрищах с посмертным существованием — и обещание, данное в названии, выполняется автором с лихвой.

Вообще-то нужна изрядная смелость для того, чтобы выпустить в свет ещё одно сочинение на тему апокалипсиса, прерывистости памяти, возвращения и воскресения мертвых, клонов, копирования личности — всего вот этого. Уже даже ленивый вроде бы высказался, как вдруг появляется очередной роман-антиутопия, стилизованный под дневник умершей — и скопированной — женщины.  Это даже не дневник, а что-то вроде писем, адресованных сразу и абстрактному читателю, и конкретной собственной бабушке, умершей задолго до того, как люди начали жить после смерти.

Героиня не помнит точно, как умерла —кажется, погибла в теракте, но согласно моде века, очнулась спустя какое время в виде скопированной версии самой себя.

Честно скажу, я такое читать не очень люблю — начинала без всякой охоты, но быстро обнаружила, что не могу расстаться с этим текстом и таскаю его за собой повсюду, точно как героиня Замировской таскает повсюду за собой воспоминания из уже оконченной, но каким-то удивительным образом продолжающейся жизни. На ум приходили и роман Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня», и «Головокружение» Хичкока, и «Гаттака», и, понятно, Пелевин, и «Памяти памяти» Марии Степановой, и культовая игрушка «Metal gear solid 4: Guns of patriots» и, разумеется, «Чёрное зеркало» — все сезоны.  Неслабый коктейль, но я не удивлюсь, если узнаю, что эти ассоциации ошибочны — каждый встречает как собственных  бесов, так и собственных муз.

Главный плюс романа, на мой взгляд, в тщательно обустроенной фантастической реальности ближайшего будущего, где существует Интернет для мертвых, где нельзя копировать умственно неполноценных людей, где запрещена психотерапия 

(«За терапию стали давать больше, чем за тяжелые наркотики: травма вышла из-под контроля»), и где можно общаться с умершими близкими в сети — не с ними, конечно, а с их копиями. Героиня романа выясняет, что ушла из жизни не по вине террористов — кажется, её убил собственный муж, но почему он это сделал, долго остаётся невыясненным. Муж продолжает жить, на связь с копией убиенной жены он почему-то не выходит, а потом появляется рядом с ней в виде теперь уже собственной копии, украденной из хранилища. Копия была сделана до смерти женщины, то есть о том, что произошло с ними на самом деле, дубликат мужа понятия не имеет. И вот таких лихих поворотов в книге — как на дороге троллей в Норвегии (кто ездил, тот поймёт).   Но придумать сюжет и обустроить свою вселенную, это полдела. У Замировской ещё и с идеями всё хорошо, и с философией, и с языком, и с общей фундированностью знаний. Мысли, которые будит в читателе эта книга, выходят за пределы обыденного и надоевшего, даже при том, что высказались на эту тему, повторюсь, уже даже самые ленивые. Но вот пишет Замировская рукой своей героини простые слова: «Бог — это память», и выводит тебя с их помощью совсем в иное поле смыслов.

Я очень удивлюсь, если этот роман не возьмёт в этом году хоть какую-нибудь премию.

А, и надо ведь покритиковать немного. Мне показалось, что роман несколько избыточен, и в отдельных местах перегружен авторефлексиями, как будто автор не слишком доверял читателю — вдруг не поймёт, что имелось в виду.

Но он обязательно поймёт — и задумается.