Начиная читать «Чтобы сказать ему», я ничего не знал об авторе этого примечательного текста. Прочитав его, узнал, что Марта Кетро – известный блогер и писатель.

Сам роман небольшой, но ёмкий, иногда загадочный. Начинается он с того, что автор рассуждает о роли ребёнка в жизни женщины. Дитя ей просто необходимо, природа такая: «Купит у нищенки здорового темноглазого мальчика, развяжет цветастое отрепье и сожжёт, а ребёнка искупает в желтоватой ромашковой воде или вот с чередой тоже хорошо. А то назначит младенцем полено или котёнка, станет баюкать, отпаивать молоком». Для блогера, наверное, глубоко и лайково, для писателя не очень.

Зачин получился излишне философским, нужно возвращать внимание базового читателя. Требуется настоящий заход на бестселлер. Некая Дора вспоминает о проблемах, связанных с менструацией. Обстоятельно и с подсчётом потерь. Например, секса и других ускользающе прекрасных моментов бытия. Очень скоро Кетро показывает, на какой размах способен настоящий блогер. Есть и другая проблема, помимо менструации. Случился апокалипсис. Это не метафора: «Старушка-Африка устала, внезапно сказала «крак», от неё откололся кусок размером с Австралию, и через полмира пронеслась огромная волна, которая нахрен всё смыла. Ну, почти всё. Их штат и несколько соседних, лежащих в центре континента, остались целы, но восточное побережье накрыло целиком, запад тоже пострадал, прокатилась цепь землетрясений – ну да все это знают. А когда катаклизмы утихли, оказалось, что мир непоправимо изменился». При этом ничего особенно в жизни людей не поменялось. Выручили набитые харчами и шмотьём торговые центры, а потом всё наладилось. Чтобы не сказали, что клевещу, цитата: «Огромные моллы, забитые товарами до крыш, могли какое-то время обеспечивать людей всем необходимым, позволяя сохранить остатки привычного комфорта в ожидании момента, когда окрестные заводы переориентируются под новые условия». Да, ребята, окрестные заводы всё поправят.

Но кое-что серьёзно изменилось в жизни Доры. От неё ушёл муж. Куда-то туда, за границу разлома. Встал после секса и вышел за дверь. Или секс с Дорой обрыдл, или захотел узнать, что находится за пределом окрестных заводов. Может, совпали две причины. Ушёл и ушёл. Больше автор о нём не вспомнит. Дора возмещает потерю открытием такого рода занятия как эмомейкерство. Сложное слово автор объясняет уклончиво: «эмомейкеры занимались формированием и корректировкой настроений». Дора приходит на радио и начинает корректировать в прямом эфире:

– Сегодня злая луна, девочки, ой до чего злая. Помните, какова она порой: сексуальная, печальная, иногда попросту скучная – и такое бывает с ней, но сегодня поберегите души вокруг вас, потому что у неё и когти, и зубы, и мускулистые ноги, на которых можно умчаться дальше, чем хотелось бы.

Подумаешь, «луна с мускулистыми ногами»… Автор ведь предупреждал, что «мир непоправимо изменился». Тут выясняется, что свалил за пределы разлома и Гарри – сын Доры. Сказал, что пойдет искать дом дедушки. Есть вариант, что сыну просто стало стыдно, когда он услышал мамашины коррекции. Корректорша встрепенулась: «Дора почувствовала уже несколько позабытое сияние в груди». Ещё раз, «мир изменился» и сияние теперь можно почувствовать, а не только увидеть.

Дора собирается и отправляется на поиски сына, плюнув на работу и непростую личную жизнь, про которую автор пишет «красивым литературным языком». Вот про неверного кобелину: «Хотя он с наслаждением купался в её чувствах, раскрывался навстречу, на глазах утрачивая налёт нарочитого цинизма, который часто образовывается у юношей годам к тридцати, расцветал, расслаблялся – и однажды без памяти влюбился. Правда, не в неё, а в какую-то более молодую девушку». Терять, помимо неплохих денег на радио, нечего. Сначала она едет на электросамокате, а потом идёт по старинке – ногами. Перед ней мир постапока.

В своих странствиях Дора встречает людей, которые рассказывают ей про свою непростую жизнь. Как правило, проблема в отношениях с матерью. Вот безымянный Красавчик. Он любил маму, но отсутствовал в момент её смерти, проспал. И он тоже отправился странствовать. Вот жирная девушка (жестокий апокалипсис, жестокий), которую мама прессовала за большую грудь и обзывала, хотя сама родила её от какого-то мексиканца. У седовласого байкера Тони тоже сложные отношения с матерью: «Лазила она в его вещах с самого детства, когда у него и тайн никаких не было». Транссексуалы из розового автобуса – они дают представления для неутративших толерантность фермеров, также исповедуются. Мамы их предсказуемо не понимают. Естественно, что присутствуют и лирические моменты, написанные всё тем же богатым языком: «Это ведь странно, когда бросаешь всё, что имела, убегаешь, чтобы начать новую жизнь, и первым делом встречаешь мужчину, в котором будто сошлись все, кого любила раньше. Дора в самом деле любила высоких брюнетов с запавшими щеками и нездешними глазами. Такие парни часто смотрели сквозь неё так, будто прозревали за её спиной Бога».

Что я могу сказать в завершении. Конечно, топовые блогеры не услышат меня, голос мой растворится в холодном вселенском эфире. Но. Вы крутые блогеры. Вы пьёте крафтовое пиво и пишите про пиво. Вы ходите в дорогие продуктовые магазины и пишите про них. Выкладываете фотографии, снятые на телефон, про который тоже напишите. Фотографируя новый телефон с помощью старого. Про него вы тоже написали. Пейте, ходите, снимайте. Не пишите романы. Не нужно. Злые люди могут в будущем показать ваши романы вашим же детям. Помните о судьбе Гарри.

Первое неоспоримое достоинство книжки — это объём: маленький. Второе – шрифт: крупный. Роман «Чтобы сказать ему» написан популярным блогером  Мартой  Кетро. В анамнезе 25 книг! Бумажных или сетевых — пусть разбираются поклонники. Кетро — это ещё бренд, в котором гнездятся ещё какие-то сетевые авторки. Уже судя по названиям их текстов, это что-то душевно-просветительское, аутотренинг для сетевой женской аудитории. Роман, судя по всему, почерпнут из того же виртуального компота. Странно только, что потребовалось почти десять лет, чтобы склепать эту незатейливую сказку про самопознание дамочки в постапокалиптическом — чуть не написала: посткоитальном, что тоже было бы верно — мире.

Книга явно адресована дамам средних лет и весьма среднего образования. И ей бы  больше подошло название «Чтобы сказать ей». Хотя сама авторка (она ценит феминитивы), ещё молода — нет и 40, ей явно нравится роль коуча-гуру для старшей  возрастной аудитории, снисходительно, с высоты своего житейского блогерского опыта продвигающего в их отсталые массы продукт душеспасительно-психологического толка. В галантерейный ассортимент романа входят: котики, бэбики, сексик, дамские переживания и аксессуары и, конечно же,  всевозможная любовь, а иначе в чем бы смысл был.

Итак, «старушка Африка» как-то вдруг схлопнулась, и гигантская волна накрыла  планету. Вот тут-то было бы интересно узнать об опыте выживания, пусть даже и в анимешном мире, особенно, в свете нынешней ситуации разлада всех логических и экономических связей.

Но в мире Кетро, где, вообще-то, пол-Земли накрылось, как будто ничего особого не произошло. Оставшиеся живут себе припеваючи — голода не было, действие ведь происходит в Америке, а там, знаете ли, кризис перепроизводства, и огромные моллы  полны всего, а для нищих есть питательный концентрат. Ну да, с водой проблемы были, но колонки работали, еще перебои с чем-то там, а ну да, как его там, с электричеством, с канализацией. А и с интернетом, но локальный то есть. Ну, небольшой экономический кризис, а так благодать, да и только. Не отвлекайтесь, девочки, следите за моей мыслью, апокалипсис нам нужен как условие — держит нить авторка — чтобы поговорить о женской судьбе в обстоятельствах.

Роман был бы типичным квестом, выросшим из старых добрых примитивных американских компьютерных игр конца 80-х, у наших пионеров-хакеров они звались  «Бродилками». Там идёт герой по схематичному миру и кого-то встречает, от кого-то убегает, с кем-то дружит, с кем-то трахается. Могут и его поиметь или сожрать, убить. За все действия игрок получает какие-то бонусы,  или минусы, он собирает предметы, нужные по ходу, преодолевает сложности в пути, разгадывает загадки и приходит к финалу. Не знаю, играют ли в подобное теперь.

По этой схеме и разворачивается роман, но, увы, без квеста.

Потоп здесь — лишь повод сжать вселенную до абстракции. Персонажи со своими историями — лишь симулякры, пунктиры остросоциальных тем.

Героиня Дора внезапно отправляется на поиски своего взрослого сына Гарри, покинувшего дом  много лет назад, чтобы разыскать дедушкин дом. Раньше еще и муж исчез, но пропажи родственников Дору до этого момента не волновали вовсе. Ну, исчезают куда-то подросшие  дети, родители Доры ещё до потопа смылись куда-то. В Америках это бывает, а здесь разлука — лишь мотивация поступков персонажей. Это же все как бы про человеческую психологию.

У Доры — престижная работа эмомейкера, это нечто вроде радиоведущего, плетущего эфирные сказки, корректируя настроения женской аудитории. Череда юных любовников, это модно в мире, сменившем парадигму «если бы молодость знала, если бы старость могла» на нечто противоположное, или там все повально стали геронтофилами.

Собирается в дорогу Дора долго и старательно, чуть ли ни полромана. За это время мы узнаем все ее незамысловатую жизнь, заимствованную из унылого старомодного  «мыла». И вот, вдруг, обрившись налысо, взяла и рванула налегке, на самокате, выехав прямо из молла, и добралась до самого синего моря-океана. Хотелось бы, чтоб со множеством приключений, но не тут-то было, в этом компьютерном сценарии приключения не предусмотрены. Если хотите приключений, для этого, дамы, вам указаны любимые фильмы героини: «Властелин колец» «Гарри Поттер» — это для саморазвития . А теперь, слушайте сюда, девочки,  главное-то: по пути Доре повстречались всякие интересные прохожие, попутчики, и рассказывали ей свои истории.

Полудохлый Красавчик-жиголо с сонным Индейцем, Байкер  (всем хорош бы, но начисто травмирован психологически мамочкой), метиска-девочка Сиело, сбежавшая от мамы и  буллинга тинов, стайка очаровательных артистов-трансвеститов, трюхающих в розовом автобусе. 

Доходяга Ленка из Восточной Европы, просто необходимая, чтобы вернуть дорогих читательниц к проблемам соотечественниц среднего и пожилого возрастов (а теперь поговорим о климаксе). Одними-то байками о юношеских  фрустрациях сыт не будешь. Затем остановка в баре  со злобными мужиками и подлым писателем (намёк на гендерную конкуренцию). В баре ей было страшно, но героиня сумела постоять за себя, раскроив череп, сунувшемуся было молокососу. Затем ещё парочка обаятельных красавчиков в заброшенном доме, затем подвернётся добрый, немой Том, подобравший заболевшую бедняжку и выходивший ее в своей хижине.

И наконец — хоум, свит хоум. Жаркие объятия с сыночком, всех новых друзей — хороших людей ждёт встреча в уютном баре. Героиня прошла все уровни успешно, в виде бонуса забеременела, сами угадайте от кого. Ах, постойте, еще она закалилась, стала поджарой и сильной,  несказанно похорошела, помолодела, преодолела климакс, нашла смысл жизни и обрела себя. Чем не фитнесс — сума и посох. И в головке развеется.

Хэппи энд, всем релакс и доброго здоровья, так и слышишь назидательно ласковый голос опытного эмомейкера. Книга найдет своего читателя, но при чем тут претензии на лавры Нацбеста.

Среди последних выживших читателей, которые сами не являются писателями, блогеры обычно вызывают негласное осуждение, а блогерки и вовсе характеризуются аббревиатурой «ТП». Это несправедливо, поскольку в наши дни у каждой собаки, кошки, лисички, рыси или мини-свиньи есть свой блог либо канал на ютубе, и писателю тоже не зазорно иметь оный. Однако каждый блогер должен знать, что роман и пост в жеже это очень разные жанры. Романы пишутся не для собирания лайков и не для того, чтобы утереть нос маме Татьяныча.

Бывает, что издаваться хочется, да почаще, это все-таки деньги, а сказать особо нечего. Не страшно. Всегда можно сказать что-то о женщинах. Берем за образец какую-нибудь книгу Дорис Лессинг, которую все равно никто не читает. Допустим, книгу о стареющей одинокой женщине в постапокалиптическом мире, которая встретила юную девушку и завязала с ней крепкий броманс. Героиню можно назвать Дорой, а действие будет происходить в каких-нибудь условных США, потому что дамы из одноклассников любят все английское, французское, романтическое и непонятное. Ну не Дашей же ее называть. Будем впихивать читателям банальности про женственность, материнскую любовь, единение с матерью-природой и еблю с молодыми парнями. Будем размазывать женскую мудрость и «символогию» на много-много страниц с безликими персонажами и долгими разговорами. Первый длиннопост будет о том, что даму вовсе не страшит климакс. Наоборот, в мире будущего старым мужикам будет стыдно трахать молоденьких, а у этой самой Доры будут молодые любовники, которые «словно бы видят за ее спиной Бога». Второй длиннопост будет о родителях, который бросили подросшую Дору с энной суммой денег и уехали путешествовать. Еще будет пост о мексиканском мальчике-уборщике, с которым Дора встречалась в детстве, о муже Элрое, на которого Доре плевать, и о сыне Гарри, на которого тоже, в общем, плевать. Дору больше волнует ее прическа. Действие еще не сдвинулось ни в каком направлении. Кругом Потоп и постапокалипсис, но в доме у Доры есть электричество и горячая вода, еда какая-никакая тоже есть. «А что же тогда превозмогать?» — спросят последние уцелевшие читатели. А ничего. Можно превозмогать себя, чтобы одолеть еще 188 страниц. Однако, если бы мне дали эту книгу просто так, у меня вряд ли возникло бы желание ее дочитывать.

Побродив сто страниц по дому и помывшись в душе, Дора встает на самокат и едет куда-то, очевидно, искать Гарри, лучшую долю и фрагменты распавшейся цивилизации. Встречает двух симпатичных молодых людей у костра и беседует с ними обо всяких важных вещах, например, о сексе и о маме одного из них. Встречает девушку-полумексиканку Си (Сиело) и долго беседует с ней о структуре и укладке волос, а также о лишнем весе и обо всем таком, что обычно волнует обитательниц соцсетей. Си долго вспоминает свои отношения с мамой и сверстниками. На сто двадцатой странице юная мексиканка вспоминает, как ее пытались изнасиловать подростки, которые из-за слишком вольного поведения считали ее шлюхой. И так они и пытались и пытались до самого школьного бала, а потом затащили ее в какой-то сарай и… это несомненно, актуально для феминисток. Вы не напомните, о чем была книга? О какой-то женщине в состоянии менопаузы, которая ехала на самокате по своему пути. Сиело уезжает на велосипеде искать папашу или другого подходящего мужика. Дора вспоминает Гарри Поттера. Ну не Фукуяму же ей вспоминать.

Самокат разряжается, и Дора отправляется дальше пешком, беседуя с каждым встречным-поперечным, размышляя о нелегкой женской доле и вообще о трудных людских судьбах, мучительно какая в кустах после еды из концентратов и моясь из кружки. Знакомится со старыми байкерами непонятно зачем. Созерцает окружающий мир и начинает все лучше разбираться в нем. Вспоминает мать. Знакомится с женщиной Ленкой из Восточной Европы, которая, как и юная мексиканка, начинает рассказывать о своей жизни. Они расчесывают друг другу волосы перед сном, в этом для Инны Юрьевны, очевидно, заключается какой-то сакральный смысл, как и в маникюре. Дальше я пересказывать не буду, потому что это «спойлер». Сообщу только, что героиня все шла и шла, набухая мудростью, человечностью, любовью и состраданием к людям, вспоминая сына Гарри, разражаясь монологами в стиле Маргарет Митчелл и пр., пока не дошла до дедушкиного дома и не воссоединилась с Гарри, устроив триумф женственности и материнства.

В аннотации читателю обещаны прямо-таки золотые горы:

«Новая постапокалиптическая реальность, которая отзывается на человеческие страхи и ожидания, новый мир со своими законами и правилами — и вечные переживания, вина, страсть и любовь, которые не покинут людей, что бы ни случилось со старушкой-Землёй. Острый психологический роман о путешествии, через меняющийся непредсказуемый мир — к океану, через отчаяние — к любви. Эта книга о ранах и исцелении, о странной реальности, в которой происходят яркие встречи, и о том, что самые тяжёлые утраты иногда оказываются не окончательными».

Сам текст напоминает рассказы назойливой парикмахерши о ее поездках на дачу, о прогулках в лес за грибами и ягодами, о соседях по садоводству и о взрослом сыне, который ее редко навещает. В ее словах о материнской любви вы слышите оттенки фальши. Вам уже хочется уйти, но Инна Юрьевна все еще дерет ваши волосы расческой и пшикает лаком. И да, в этой книге большие поля и крупный шрифт.

Считается ли писателем блогер, издавший свои посты? Нет, как и геймер не считается создателем виртуальных миров. У блогера, как и у геймера, нет цели создать новый мир. Его цель — оставить отпечаток в этом.

Чем чётче отпечаток, тем популярнее блогер. Книга — способ отпечататься поглубже. Вы ещё не опубликовали книгу? Ну что вы, в этом сезоне так не носят. И полки книжных магазинов наполняют собрания фейсбучных постов В. Гуриева, Л. Тихоновой, О. Бешлей и др. Можно перетасовать аннотации, но никто не заметит, так как характеристики у них общие, и их две: наблюдательно, с юмором.

На первый взгляд, книга Марты Кетро из той же серии, ведь Марта — популярный блогер. Но вот что странно: жизненные наблюдения в блоге и в книге примерно равны, а по языку книга иная. Она проигрывает сетевым записям, которые смешнее, смелее, злее. В чём же дело?

В том, что Марта написала книгу, а не издала сборник постов. Книга сделана по-другому и говорит на другом языке. Голосом не Марты, а персонажей, травы, листьев и океана.

«Чтобы сказать ему» Марта писала восемь с половиной лет, чтобы сказать сыну о любви. Инстинктивная, оглушающая любовь живёт, как известно, три года. Потом она трансформируется, перетекая из одного состояния в другое. И так различны эти ощущения в разные периоды жизни, что подчас непонятно: есть ли она, любовь? Героиня книги Дора (Долорес) отправляется в изменившийся после катастрофы мир, как в страну Оз, на поиски взрослого сына и своей любви к нему. По пути, как и положено в сказке, она находит друзей-помощников и себя самое.

Женщине в себе, а значит и всем женщинам, адресована эта книга, написанная, чтобы сказатьо взрослении и старости, о принятии и красоте. Персонажи рассказывают Доре истории своей жизни, и постепенно книга становится не сказкой, а сказкотерапией. Как целительница Анабель синхронизируется с человеком и ведет его за собой, так Дора, ласково прикасаясь к уродливым телам и судьбам своих попутчиков, ведёт их к уверенности в себе. Когда мы готовы принять человека таким, какой он есть, поверить в него — случается чудо: «Анабель задержалась перед усталой немолодой женщиной по имени Рокси, и тут подстройка произошла ещё быстрее, а потом Рокси-Анабель стала на глазах сбрасывать возраст и тяжесть, будто скинула огромную шубу, и под ней обнаружилась молодая нежная девушка. Нет, Рокси не похудела разом на шестьдесят фунтов, но стала лёгкой, беззаботной и очень юной. И когда Анабель прервала связь, Рокси заплакала и засмеялась звонким девчачьим смехом, который никто не слышал от неё лет двадцать, а между тем он всегда жил у неё внутри».

У каждого персонажа своя история, но все они — проекции героини, фигуры её внутреннего мира. Как в расстановках, здесь не важно, кто какую играет роль, важны линии напряжения: обида, ревность, одиночество — и их отработка.

Символичен даже апокалипсис, единственное фантастическое допущение в книге: не зомби, не химическая авария, не пришельцы, а ветхозаветный Потоп, метафора возвращения человека к природе (и чувствам, если считать воду стихией женственности). После Потопа разрушена информационная сеть, потеряны технологии, океан подступил ближе, а город в ответ еще больше замкнулся в себе. Героиня уходит из города к океану, началу всего живого. И учится заново видеть мир: «абстрактный “лес” распался на отдельные деревья, а “трава” — на отдельные растения, некоторые она узнавала и могла использовать». Теперь Дора «узнавала чистые ключи там, где раньше увидела бы только лужу».

Постапокалиптическое допущение нужно, чтобы из современности вернуться в детство, когда при насморке закапывали луковый сок, а к ранкам прикладывали подорожник. И, заново прожив детские обиды и страхи, найти выход во взрослость. Это книга о героине нашего времени, со свойственными ей, то есть нам, недолюбленностью, отчуждённостью, отсутствием доверия к миру, неуверенностью в себе. Книга проговаривает, приводит к осознанию скрытые раны и страхи. Но по способу взаимодействия с читателем напоминает не художественную прозу, а отрывные календари, где на каждый день приходится страничка с рецептом, крылатой фразой или ценным советом. И потому – не национальный бестселлер.

(Впервые опубликовано на сайте Текстура.)