Небольшая историческая повесть, которая во времена толстых журналов считалась бы «большим рассказом», основана на реальном дурном анекдоте. Летом 1943 года во время перегона очередного лендлизовского «Дугласа» с Аляски в Сибирь летчик Вася, любуясь мощной послушной машиной, при обходе грозового фронта заложил крутой вираж. Мальчишество, для боевого летчика простительное, кабы не одно «но» – при этом в оказавшийся почему-то открытым колпак кабины пулеметчика выпал его напарник, штурман Лёша. Причем выпал над Аляской, то есть над США!

Вася с ужасом вспоминает, что накануне дурак Лёха в открытую восхищался подаренными ему превосходными американскими ботинками и вообще преимуществами американского образа жизни. А потом, опомнившись, буркнул: «Что, сдашь теперь»? Так может, не случайно выпал, а сознательно сиганул? То есть, прямо сказать, переметнулся? Но почему ж тогда в одном ботинке, оставив второй – тот самый, американский – в кабине?!

ЧП предсказуемо вызывает панику на советском аэродроме. Но прикомандированный к нему особист паникует как-то особенно – и слышать не хочет о том, чтобы доложить, как требует устав, по инстанции, а приказывает немедленно организовать поиски пропавшего штурмана. Потому что на самом деле его интересует не столько сам Лёша, сколько содержимое его штурманской сумки.

Но это же содержимое очень интересует и ФБР. Которое так же интенсивно ведёт борьбу с внедряемыми СССР промышленными шпионами, как и подсаживает к лётчикам своих пропагандистов. И тоже немедленно организует поисковую экспедицию.

Так две команды начинаются гонку на опережение. Одна, американская, отлично оснащена и может рассчитывать на поддержку местного населения. Другая держится в основном на непонятно откуда берущейся энергии особиста и, конечно, на том, что всё-таки свой. Обе команды делают, как в шахматах, неожиданные ходы по очереди – пока не сталкиваются лицом к лицу. И здесь ведут себя как истинные сэнсеи – лишь обменявшись взглядами, понимают, кто победил, а кто проиграл.

Илье Бояшову удаётся на очень малом объеме создать увлекательное и многоплановое произведение. Ведущиеся наперегонки поиски пропавшего Лёхи захватывают как авантюрный роман. За ходом мысли особиста и фэбээровца, силящихся, каждый со своей стороны, на основе все добавляющихся жутковатых вводных, понять, что же произошло, следишь как за классическим детективом. Непростые отношения этих самых фэбээровцев с местными жителями, которые вроде как американцы и христиане, но на самом деле индейцы-алеуты (да еще и большей частью с русскими фамилиями) и злостные язычники, равно как и вживание русских героев в суровый и величественный аляскинский пейзаж, завораживают как настоящий вестерн. И, наконец, находится место для рассуждений на извечную русскую тему: почему Россия не Америка? И хорошо ли, если вдруг станет Америкой? (Впрочем, успокойтесь, никогда не станет.)

Словом, если бы не почила в бозе премия Ивана Петровича Белкина за лучшую повесть, лучшего кандидата в этом году не сыскать. Но для НацБеста хочется чего-то поосновательнее – во всех смыслах.

Да, а почему «Бансу»? Бансу – это местный злой дух. Который появляется как предложенный в своё время Олешей шахматный Дракон – стоящая вне доски фигура, переводящая игру на другой уровень. Но о нем нечего и толковать.

P.S.

А вот о фильме «Найти штурмана Демьянова» потолковать стоило бы. Но поскольку все бюджеты на военную тематику давно выделены и распилены освоены, тут тоже ловить нечего.

Творческий метод Ильи Бояшова сродни мастерству скульптора. «Беру глыбу и отсекаю все лишнее…» – сказал то ли Микеланджело, то ли Роден, но и автор повести «Бансу» может повторить эту фразу вслед за ними. Его немногословие очень импонирует читателю.

Без лишнего пафоса и ненужных подробностей описаны в этой, неожиданно небольшой по объему, книге такие сложные вещи как: жизнь и привычки советских летчиков, перегонявших ленд-лизовские самолеты из Аляски в СССР, быт, нравы и верования аборигенов Аляски, борьба контрразведок США и СССР, о каждой из которых можно было бы написать отдельную и гораздо более объемную книгу.

Но здесь они выступают всего лишь фоном для вполне подлинной и оттого еще более нелепой истории про то, как советский штурман Леша Демьянов, высунувшись из отсека стрелка, чтобы сделать привязку к местности из-за испортившейся погоды, выпал из самолета в горной Аляске, но сумел выжить, отбиться от медведя гризли, не отравиться сырой медвежатиной, да еще и сберечь секретные документы, сам того не желая и о том не ведая.

Во-первых, сюжет крепкий и увлекательный, интригующий и по-хорошему, классически, детективный… И детектив, и триллер, и авантюрный роман – все сплавы жанров хороши, когда перед нами не просто киносценарий (бросается в глаза и всеми отмечено), но и сказочное действо, начинающееся словами «Жили-были…» и в финале имеющее  очевидно сказочную ремарку: «Случай этот произошел на самом деле, хотя понятно, что имена действующих лиц, а также названия рек, озер, поселков и многие другие детали изменены».

Не секрет, что самые любимые книги и маленьких, и взрослых – сказки. И все книги Бояшова – сказки, и знаменитый «Путь Мури», и не менее знаменитый «Танкист, или «Белый Тигр»…Сказка ложь, да в ней намек… на бестселлер.

Короткая и захватывающе-авантюрная повесть о Севере – Аляска, авиация, Вторая мировая, выживание в суровых условиях – эффектно выделяется на общем поле нацбестовских претендентов на премию. Удивительно то, что в основе сюжета лежит реальная история штурмана Константина Демьянченко (в повести Алексей Демьянов), который, действительно, сел не на обычное штурманское место перед пилотом (там разместили дополнительные пушки для ночного боя), а в задний отсек, предназначенный для стрелка. Самолеты перегоняли с американской военной базы в СССР над Аляской по лендлизу в 1943 году. Погода резко испортилась, самолеты вернулись на исходную базу, и так случилось, что штурман как раз приподнял колпак, чтобы сделать «привязку на местности», когда пилот совершил маневр и вошел в плотный слой облаков. Так что да – реальный Демьянченко выпал из самолета, ударился каблуков тех самых желтых ботинок, падая, успел раскрыть парашют и приземлиться целым. История невероятная, но хорошо задокументированная. Он ней можно без труда найти информацию в интернете по имени «героя». Штурман сумел почти месяц продержаться в суровой арктической горной местности, прежде чем его нашли и забрали с помощью гидроплана, севшего на озеро.

Илья Бояшов не просто тщательно изучил факты и сохранил множество достоверных деталей истории. Он сумел превратить это событие в литературное повествование, обладающее собственной художественной правдой – не противоречащей правде документов. Он усиливает напряжение, вводя мотив секретной информации, якобы вшитой в парашютную сумку штурмана Демьянова, и борьбу разведок/контрразведок двух стран-союзниц. И русские, и американцы в повести колоритные, живые, неоднозначные. Он создает мощный образ Аляски, узнаваемый  и почти родной для всех, кто в детстве зачитывался Джеком Лондоном, а в последние годы оценил «Террор» Дэна Симмонса. «Невыносимая Аляска! Гнусная Аляска!», летняя, с дождями и мошкарой (настоящего Демьнченко заели так, что лицо распухло до неузнаваемости и существовал риск для жизни, да литературный Демьянов на грани гангрены).

А еще в историю Бояшов искусно вплетает местный колорит, алеутский быт, местный культ медведя, веру в страшные жертвоприношения и безграничную отвагу, граничащую с фатализмом.

И всего тут в меру – и документальности, и природы, и детектива, и мистики, и этнографии. А целое – увлекательная книга, каких мало.

Одна из самых маленьких по объему книг нынешнего сезона «Национального бестселлера» содержит в себе неслабый заряд интерпретаций, толкований, которые неизбежно вступают в противоречие друг с другом. Речь идет о «Бансу» Ильи Бояшова.

Его книги я читаю давно, начиная с похождений Мури. Писатель сумел найти свой стиль, язык разговора с читателем: без пафоса, лаконично, притчевость есть — морали нет. Но при желании можно ее найти.

Лето 43-го года. Двум советским летчикам, капитану Чиваркину и старшему лейтенанту Демьянову, крупно повезло. Они перегоняют самолеты, полученные от американских союзников. Место действия — Аляска. По необходимости они часто бывают на американских базах. Помимо выполнения служебных обязанностей, они наблюдает быт союзников. Алешка Демьянов быстро очаровывается комфортом, который умеют создать американцы, хорошим питанием, вкусными сигаретами «Кэмел», ладной формой. Сознание комсомольца Демьянова ломается от двух последних ударов. Один — материальный, вещественный. Местный механик дарит ему украденные со склада ботинки Service Shoes Reverse Upper, радующие глаз приятным желтым цветом. Хотя вещь и ворованная, но хорошая. Советские хромовые сапоги и рядом не стоят. Посмотрите в Интернете — ботинки и на сегодняшний взгляд выглядят неплохо. Второй шок почти культурный. Симпатичная чернокожая работница столовой Нина с душой исполнила стриптиз. Есть о чем крепко задуматься. Тем более что некоторые советские специалисты поддались на провокации. Во время полета на советскую базу Алексей пропадает из кабины. Может быть, выпал по неосторожности, может быть, «выбрал свободу».

Ситуация осложняется тем, что в парашютную сумку возможного беглеца был вшит контейнер с секретными разведданными о состоянии американского авиапрома. Летчики о нем не знают — использовали втемную. Зато в курсе, естественно, наши чекисты и гуверовские выкормыши из ФБР. Задача — найти летчика и документы. С нашей стороны: чахоточный чекист майор Крушицкий, Чиваркин, сержант Богдановна (отчество). Она отвечает за Ш-2 — деревянный гидроплан, который летает лишь благодаря ее постоянному уходу. Из роскоши: ведро для естественных надобностей. Гонку с американской стороны возглавил фэбээровец, лейтенант Бессел Смит. У союзников: «двухмоторный патрульник “грумман” с дальностью разведки до тысячи пятисот километров (два члена экипажа, три пассажирских места) заправлен, укомплектован двумя палатками, тремя раскладными стульчиками, раскладным столом, противомоскитными сетками, дополнительным запасом топлива, одеялами, спальными мешками, примусом, запасом продуктов на несколько дней (яйца, бекон, арахисовое масло, соки, сэндвичи с тунцом), тремя призматическими биноклями, охотничьим карабином и готов к немедленным поискам».

Понятно, что возникает соблазн прочитать «быль» Бояшова как патриотический текст с нехитрым посылом: без арахисового масла и соков воевали и победили. Но тут все непросто. Невольно возникает ощущение, что где-то Демьянова можно понять не только «по-человечески». Американский же соблазн скрыт не только в хороших харчах и грудастой Нине. Есть некий порядок вещей, который возникает вроде бы сам по себе, без штурмовщины, и «отряд не заметил потери бойца». Насколько четкое планирование продуктивнее иррационального выбора, основанного на душевном порыве? Где заканчивается стоицизм русского человека и начинается равнодушие к самому себе, интересам других людей? Почему элементарный бытовой дискомфорт мы объясняем, ссылаясь на «духовные прозрения» Достоевского? Ответа нет. Ну, или есть разные ответы.

С одной стороны, неглупый американский лейтенант говорит о неизбежности послевоенного соперничества сегодняшних союзников:

— Коммунизм не будет построен не потому, что они не способны создать такую же технику, — четко, словно диктуя, ответил он, провожая взглядом медленно удаляющуюся «Марь Ивановну». — Коммунизм не будет построен потому, что такова человеческая природа, док. А мы знаем человеческую природу. Мы хорошо ее знаем…

У него хватило сил улыбнуться Триппу и закончить:

— Вот почему мы всегда будем выигрывать гонки.

Но снова есть и другая сторона. Чиваркин, забираясь в горы в поисках Демьянова, отказывается от исследования водного маршрута, хотя штурман мог бы просто сплавиться вниз по горной реке до ближайшего населенного пункта, говоря о том, что «Алешка — дурак и поэтому выберет самый трудный путь». Сложный вопрос о том, кто выигрывает: «неглупый» или «дурак». Может быть, все зависит от «когда».

Я сознательно не касался темы «аборигенов» Аляски, того самого Бансу, именем которого и названа повесть. Глупостью уже с моей стороны будет многословно расписывать компактную, внешне простую вещь Бояшова. Читать ее в любом случае стоит.

Это первая в номинации книжка, которую читаешь без зевоты, — автор умеет вести повествование таким образом, что у читателя не вызывают раздражение разные необязательные подробности, или отступления, или какие-нибудь внутренние монологи — все просто, доступно, фабула достаточно интригующа, хоть и не без некоторых допущений. Ну, мыслимое ли дело, когда один из членов экипажа бомбардировщика вываливается из него прямо в небе? И потом, на кой хрен автору было сажать штурмана А-20 на место бортстрелка, когда его место, скорее всего, в носовом обтекателе, чтобы прокладывать курс и следить за поверхностью земли, сверяясь с картой полета, — там идеальный обзор, а в кабине стрелка, где еще пулеметная турель — оттуда видно только небо и чуть-чуть землю по бокам, и штурману в ней работать вряд ли возможно. К тому же и сидит стрелок в ней задом наперед.

Есть еще момент, который является уж совсем немыслимым: когда пилот закладывает вираж, то и пилота, и всех остальных на борту известная сила вжимает в сиденье, в пол, а уж никак не выталкивает наружу. А уж про гидросамолет Ш-2 тоже залипуха порядочная, он вообще двухместный, а тут в него пихают троих, да еще кучу багажа — не полетит он такой! Ну, если об этом забыть — в реальности художественного произведения может случиться даже то, чего и быть-то не может в обычной жизни, — дальше уже начинаются самые настоящие приключения — тайга, медведи, комары. Но все заканчивается благополучно — находят штурмана, вывозят, разбираются, а нам остается надеяться, что больше его командир не посадит в турель. Да, штурман показан треплом, он самого Сталина хулил, но он не предатель, а потому командир его, как он выражется, не «застрелил». Американцы у себя там кого-то нашли, труп какой-то, думали, что это русский штурман, и погребли по православному обряду, хотя он был местным, и его наш штурман застрелил, но медведь его там объел, вот они ничего и не разобрали.

Подводим итоги: все, вроде, получилось — текст не скучный, но на бестселлер не тянет. Какой же член м.жюри будет за него голосовать, когда тут нет ни свободных еврокотов, ни каких-нибудь свободолюбивых хохлов, ни, на худой конец, каких-нибудь пидорасов?

В рецензии на книгу Софии Синицкой мной была уже упомянута современная тенденция сводить историю Второй мировой к милой и доброй сказке. Возможно, это сказка с человечьим мясцом внутри, но автор всячески старается смягчить неприятную правду, покрыть ее глазурью, как пряничный домик ведьмы-людоедки. Этому, как мне кажется, способствовал кинематограф, который еще с начала сороковых привносил комедийный компонент в истории о войне. Возможно, в несерьезном отношении к военной тематике виноват Гашек. Возможно, благодаря смешным книгам и фильмам война казалась не такой уж страшной.

21 век добавил к фильмам о войне такие жанры, как черная комедия и фэнтези. У Тарантино это уже откровенное издевательство над штампами военного кино. У Гильермо дель Торо это фэнтези про детишек, убегающих от войны в сказочный мир. Никита Михалков дал асимметричный ответ американцам, показав немецкого летчика, который пытается нагадить на корабль «Красного креста». Блокадную тему разнообразил уже упомянутый фильм «Праздник». Сериал «Carnival Row» начинается с грандиозной в своей идиотии сцене, где британские солдаты на бегу расстреливают беззащитных фей-проституток с крылышками.

Отечественные литераторы стараются быть в тренде. Гитлер и Сталин давно стали полукомедийными, китчевыми персонажами, история стала легендой, легенда сказкой, «а там и анекдотов насочиняли», как сказал бы Дмитрий Пучков. Если проза Воннегута вызывает депрессию у читателя, то современная проза часто представляет войну как приятную и интересную прогулку, немного страшную, немного опасную, но не страшнее, чем прыжок с тарзанки или тренировка на скалодроме.

Да, Бояшов именно такой автор, которые не будет напрягать читателя переживаниями, которые тому непонятны, а главное — не нужны. Однако ближайший аналог его прозе — не современный китч, а советские и переводные книги о войне для подростков. Катаев, Гайдар, Кассиль, Полевой, Луи Буссенар. Также в качестве аналога можно назвать фильм «Jet Pilot» Джозефа фон Штернберга, где американский летчик влюбляется в советскую летчицу (здесь отважная советская летчица, конечно, тоже появится). Язык «Бансу» — простой и понятный как взрослым, так и детям, излишне говорить, насколько в наше время не хватает таких книг. Идея тут проста и доходчива: один глуповатый советский летчик повелся на западные ценности, красивую негритянку и хорошие ботинки, украденные с американского склада. Другой ответил: погоди, мол, вот с мировым империализмом покончим, дойдет дело и до новой обуви. Морально нестойкий летчик не послушал товарища, надел обновку и пропал из самолета в одном ботинке. Эта книжка, если коротко, о простом русском патриотизме. Негоже русскому продаваться за заграничную обувку. Эта простота и роднит «Бансу» с массовой культурой прошлого. Однако нельзя однозначно утверждать, масскульт перед нами или все же деконструкция жанра приключенческой/военной повести. История с ботинком, кстати, напоминает своей нарочитой нелепостью сюжет со свечами от геморроя у Аствацатурова.

Легкость, немного волшебства и немного ретро — вот секрет успеха Бояшова. Сюжет я пересказывать не буду, поскольку он здесь — главная ценность для читателя, это все-таки приключенческая литература. Если вам интересно, кто такой Вендиго, то и Бансу не оставит вас равнодушным. Правда, у меня большие сомнения вызывает знакомство автора с психологией и анатомией медведей гризли (одним выстрелом из карабина такого медведа вряд ли возьмешь), но нужно понимать, что это не суровый реализм. Здесь раненый летчик легко завалит медведя и даже не помрет от трихинеллы и эхинококков, которые скушает вместе с медвежатиной.

Если кто-то из отечественных режиссеров решит экранизировать эту небольшую книгу, я ненавязчиво советую ему «Техниколор».

Илья Бояшов весьма потешил мое чувство хюгге отличной повестью «Бансу». «Хюгге» — модный и у нас теперь скандинавский термин, приблизительно обозначающий ощущение уюта зимой, этакий психологический кокон от депрессии. Проявляется у всех по разному, но это всем знакомое чувство, возникающее спонтанно, например, когда смотришь на тлеющие в угли в очаге, или когда любуешься солнцем сквозь замерзшее стекло веранды, для некоторых — это выпить глинтвейну после катка. Существует масса определений хюгге у датчан, но смысл сводится к некоему медвежьему блаженству в берлоге (но со свечами и чашкой горячего шоколада).

Впрочем, совершенно не обязательно чувствовать его зимой. Мое хюгге, вообще, иное, хотя и связано с холодом — чтение книг про Север. Да,  признаюсь, читать про дерзновенные открытия полюсов лучше, завернувшись в одеяло: острее чувствуешь. Однажды зимою мне попалась потрепанная книжка с дурацким названием «Семеро среди пингвинов» неизвестного мне Марио Марре о французской антарктической экспедиции начала 50-х -малогероическое повествование о  буднях галлов на полярной станции,  устроившимся там с максимальным комфортом. И началось: Скотт, Амундсен: Шеклтон, Шмидт, Папанин стали моими героями вовсе не в далеком пионерском детстве.

Но вернёмся к Бояшову, подарившему мне столь сокровенное чудо хюгге.

Аляска,  суровое лето 1943-го. «Небо над Юконом постоянно жужжало: трасса «Алсиб» была весьма оживлённой». Лётчик Чиваркин и штурман Демьянов перегоняют двухмоторные бомбардировщики «Бостон А-20» — «жучки» (как называют их наши) из Фэрбенкса в Якутск. Комфортабельный, но короткий отдых на американской базе оборачивается ссорой давних друзей из-за ерунды, казалось бы, «новеньких, только что вышедших с завода кожаных ботинок «service shoes revers upper — писка армейской моды» (кстати, и вправду, неснашиваемая вещь, видела такую обувку в середине 80-х), подаренных штурману. Принялся боец нахваливать обновку и договорился до измены почти, Сталина всуе упомянул, до драки дело дошло. Но скрипя зубами полетели домой, а по пути штурман исчез прямо из самолета, в одном американском  ботинке.

И тут-то и начинается настоящий триллер. Пропавшего — а с ним, о чем бедолага не ведал, секретную информацию, зашитую в парашютную сумку — ищут и наши, и американцы: лейтенант ФБР и чахоточно-инфернальный майор контрразведки. Погоня за «беглецом» — да и живым ли? — движется с нарастающим саспенсом, а в горах и лесах неземной красоты бродит таинственный  Бансу. В капище алеутов находят растерзанные трупы с отъеденными головами и руками. Бесследно пропадает американский лётчик, местные отказываются помогать в поисках, страшнее Бансу нет ничего в этих краях.

Это самое зрелищное произведение Бояшова — чистое кино во всем  великолепии Аляски. А ведь в самой повести нет впечатляющих картин природы. Сначала  мы видим мир с высоты 1000 м из кабины гидроплана «Шаврушки»,  да и по большей части пейзаж практически  — карта.

Но представляешь себе и тайгу, и реку Тэш, как будто видишь перед глазами картинку  в 3D.  А это все дано вполне скупыми средствами. Проза Бояшова емкая, четкая, без всяких словесных выкрутасов, простота языка придаёт  убедительность, достоверность происходящему, но вовсе не делает текст сухим и документальным.  Отточенность стиля и знание предмета, чему, наверное, способствовали годы работы экскурсоводом в музее ВМФ и преподавание истории в Нахимовском училище — характерная черта Бояшова. Но здесь образный лаконизм достигает совершенства, даже некого парадокса – два-три слова и картина перед глазами. «Аляска — место нешуточное: горы, холмы и хребты дышали ужасающей бесконечностью» — ну чем не Рокуэлл Кент.

И опять про хюгге: у скандинавов принято им делиться. Я с удовольствием поделюсь удовольствием от чтения «Бансу» с другими.

Повесть «Бансу» — чудесная проза Ильи Бояшова, каким мы его любим. Язык задушевный. Герои живые и близкие. Всё очень человеческое: про войну, про чекистов, про коммунистов, но нет ни злобы, ни пропаганды, а просто вот такие были люди, вот так они жили. А прежде чем обвинять или превозносить, ну-тка, пройди по Аляске в моих мокасинах.

Кстати, персонаж повести, лётчик Демьянов позарился на хорошую американскую обувку, да так получилось, выпал из кабины с один ботинком на ноге. История не лишена доброго юмора и жизненной правды.

Если бы мы жили во времена, когда люди ещё читали книги, то повесть «Бансу» была бы рекомендована юношеству, как хорошая приключенческая и вместе с тем воспитательная книжка. Хотя и взрослым её читать совсем не скучно.

Сюжет авантюрный, даже детективный: потерянного лётчика с двух сторон ищут спецслужбы СССР и США, да не просто так, не ради него самого, а ради плёнок с разведданными, которые он сам того не зная перевозил. Кто первым выйдет на след? Кто победит в этой гонке? Да выживет ли сам лётчик?

Вокруг ведь не какая-нибудь Калифорния, а Аляска. Автор очень умело и интересно рассказывает о быте жителей Аляски. Создаёт атмосферу особого мира, необычного. А это большая удача: найти мир, эскимосов ли, лётчиков или шахтёров, и показать его в художественном произведении.

Вторгается в повествование и мистика. Люди пропадают, некоторых находят зверски убитыми, с оторванными руками и головами. Местные отказываются идти в тайгу. Говорят: снова появился Бансу. Бансу – могущественный дух, наполовину медведь, наполовину человек. Встреча с ним может закончиться только смертью.

Умело проводит автор «двойное разоблачение» в финале. Сначала оказывается, что никакого Бансу нет. Все загадочные события получают вполне научное, материалистическое объяснение. А потом: что Бансу всё-таки существует. Но жертвами его становятся не все, а только жадные, заболевшие «золотой лихорадкой» люди.

И американский пилот, прельстившийся самородками в реке, пропадает. А русский лётчик Демьянов, хоть и любитель хорошей американской обуви и консервов, но безразличен к золоту, появляющемуся в реке как фата-моргана. Что мне с того золота? – думает он. Только тащить, да потом сдавать, да писать рапорты в особый отдел, да ещё и проверять начнут: а всё ли сдал? Небось, себе припрятал? Проблем, что ли, мало. Ну его. Пусть лежит. Так и спасается.

Вот текст, который увлекателен, но и поучителен. А учит тому, что выручают человека любовь, дружба, мужество, а злость, корысть, трусость несут погибель. И просто надо помогать друг другу. А золото, ну его к Бансу.