Борис Бужор. «ДК»
Роман Бориса Бужора «ДК» проникает в глубины подсознания современного человека, оказавшегося на руинах истории. Его герой сумел преодолеть соблазн разрушения, сумел выйти к свету. Но тревожная атмосфера несостоявшегося хаоса определена достаточно глубоко, что позволяет говорить об актуальности произведения и быть выдвинутым на премию «Национальный бестселлер».
Роман Богословский
Герман Садулаев
Борис Бужор «ДК»
В одном провинциальном городе один бывший завлит решает открыть свой новый театр. Администрация города помогает ему, предоставляя площадку в городском Доме Культуры – ДК. Завлит начинает творить свой театр. И в это дело вмешиваются разные мистические, криминальные, политические и авантюрные обстоятельства.
Книжка интересная. Действие динамичное. Хорошо показан мир театрального сообщества губернии, видимо, знакомый автору не понаслышке. Уместны политические и социально-критические рефлексии лирического героя. Очень смешно рассказано о местных политических движениях, а особенно про официозную псевдопатриотическую деятельность. В общем, круто, классно, огонь.
Теперь о том, увы, что не понравилось. Оговорюсь, это просто моя такая личная вкусовщина и какому-то другому читателю, критику и рецензенту те же самые вещи в тексте могут, наоборот, очень даже понравиться.
Первое. Герой постоянно ебёт свою жену. Кажется, он ебёт её в каждой главе. Раз двадцать или сорок за книжку. Ебёт и ебёт. И как-то становится неловко. Словно тебе открыли дверь в чужую спальню и привязали к стулу, заставляют смотреть. Ну не хочу я это смотреть! Я уже понял: у героя с женой регулярная ебля. Мы рады. Мы завидуем. Мы поняли с первого раза. Зачем это семьдесят раз повторять? Примерно в одних и тех же словах. Это порно, но такая, сука, ваниль, такая ваниль, что блевануть хочется розовым сиропом. Ну еби ты всё время разных тёлок, шлюху вокзальную выеби, мальчика, овцу, сделай хоть что-нибудь интересное, если ты писатель! Нет, герой хороший, правильный, он будет ебать только свою жену. Не надо так. Брак – это святое. Не надо всё опошлять и показывать родную жену как проститутку. Нормальные мужики так не делают. Нормальные мужики в компании с удовольствием расскажут, как выебали горничную в отеле, как спьяну в ресторане в туалетной комнате выебали невесту с какой-то свадьбы, которая вообще в соседнем зале отмечалась, как ебут свою ассистентку тоже, может быть, расскажут. Но никто не будет заходя в курилку кричать: короче, сегодня ночью жена такая заходит, а на ней из одежды только бейсболка, встаёт передо мной на колени и давай надрачивать, а потом, конечно, в рот взяла! Если бы я такого мужика увидел, я бы не стал с ним потом вообще никогда в курилку ходить. Ненормальный какой-то.
Надо уважать семейные ценности.
Второе. Вести повествование в настоящем времени иногда очень уместно. Когда это быстрая такая, короткая, кинематографичная история. Но шестнадцать авторских листов без перерыва, без смены модуса, в одном и том же простом настоящем времени – это утомительно. Не надо так делать.
Третье. Диалоги. Я люблю диалоги, обожаю диалоги, в диалогах персонажи раскрываются и всё можно рассказать через диалоги. Диалоги в романе или в повести или в сценарии обязательно должны быть! Но когда 90% текста – диалоги, это перебор. Книжка воспринимается как один длиннннннннннннннный диалог, с короткими вставками, и все вставки в настоящем времени. То есть, это как бы пьеса что-ли? На шестнадцать авторских листов пьеса? Серьёзно?
А вообще книжка мне очень понравилась, автор умный, талантливый, очень перспективный, он обязательно выиграет какую-то премию, заработает много денег, будет успешный и популярный, и мы все ещё приползём к нему на карачках, будем чего-нибудь просить, какого-нибудь финансирования, а он нам припомнит все наши рецензии, потому что видно же, что человек не злой, но память у него хорошая.
Елена Одинокова
Бориз Бужор
Я обычно стараюсь не задевать личность авторов, когда пишу об их книгах, но сейчас меня терзают три вопроса:
- Зачем парню с фамилией Медведев брать экзотическую фамилию молдавского шансонье, которая, кстати, ни разу не французская? Ну, хорошо хоть, не Иван Гарден.
- Зачем в тексте ни с того ни с сего упоминать премию «Национальный бестселлер»? Чтобы критики из большого жюри поняли намек?
- За каким хреном это номинировали на премию?
В творческих планах на зиму у автора значилось «написать бестселлер» и «купить жене новый телефон». Новый телефон и честность это, конечно, хорошо. Автор успешный режиссер и сценарист липецкого театра. У него молодая красавица-жена и все такое. Он считает себя безумно талантливым и готов покорять литературные вершины. Его коллеги тоже уверены в том, что он безумно талантливый писатель. Но одного желания написать бестселлер и уверенности в своей гениальности недостаточно, ёба, чтобы получилась книга. Мы видим какие-то сугубо бытовые сцены со свадьбой и безвкусными бабскими прическами/нарядами, видим толпу молодой и талантливой молодежи, которая увлечена бабами, литературой, театром, закусками и алкоголем. А также разговорами о своем грядущем величии. Амбициозность это хорошо, кто бы спорил. Но, Боря, то есть Платон, дай нам литературу. То, что ты, к примеру, мелкотравчатый антисемит ака «идейный националист», в контексте отечественного литпроцесса никого не волнует:
«Раньше, когда еще работал в театре, в перерывах между творческими и криминальными приключениями представлял себе женский идеал – фантазировал волосы, пальцы, ножки, грудь, все на свете, кроме национальности. Скажи мне еще год назад, что моей женой окажется еврейка, рассмеялся бы тому человеку в лицо».
Помимо евреев пухлощекий провинциальный алкоголик Платон ненавидит жирных баб и домохозяек, о чем свидетельствует, например, его диалог с подругой Верой: « – Как там твой роман назывался о молодом студенте? А, «Любовь от А до Я». Подтекст в нем так и говорит – мужчина должен быть красивым, заботливым, дарить цветы, на последние деньги покупать драгоценности, даже ради этого пойти на воровство. Идеалы левые создаешь – капиталистические, мол, тратьте побольше бабла на баб. Домохозяйки растолстевшие такое читают и млеют. А суть всех твоих книг, знаешь какая?
– Ну, скажи.
– Что мужики козлы! А все потому, что тебя давно никто не трахал».
Жена-еврейка, впрочем, оказывается неожиданно полезной:
«Ленка вопреки возражениям всего начальства (для всех стало неожиданностью) взяла и приступила к реализации моего текста на сцене… Пьесы молодого автора, который даже года еще не проработал в театре и не имел никаких заслуг, ну не считая пары положительных отзывов в интернете по нескольким рассказам на “Прозе.ру”».
Кстати, стартапер Платон ждет от вкалывающей в театре с утра до вечера жены вкусный ужин и воротит рыло от еды из ресторана, не мужское это дело — печь курицу с картошкой, делать кофе, мыть посуду и т. д. Зато мужское дело — постоянно в самых пошлейших выражениях рассказывать про секс с женой, как будто читателю это интересно. И, конечно, обвинять жену в том, что она задвигает его, молодое провинциальное дарование.
Вся эта безликая пьяная околотеатральная и окололитературная шантрапа, конечно же, ведет нескончаемые интеллигентские разговоры об искусстве и о жизни деятелей искусства. Но очевидно, что у Бренера или того же Моцара герои куда лучше образованы и воспитаны, чем Ленки, Верки, Таньки, Катьки, Васьки и прочие Сычи у Бориза. Самое комичное в этой книге, пожалуй, то, что ее быдловато-мудаковатый герой считает всех кругом недалекими людьми, жену «сучкой» и «спесивой бабой», а себя эстетом и ценителем прекрасного. Например, требует, чтобы таксист вырубил «медлячок».
Горя жаждой действия, Платон вооружается написанной на коленке пьесой «Марш одноногих», выпрашивает у местной администрации и Адама Газизовича площадку в ДК (населенном, как теремок, другими театральными коллективами) и устраивает там свой театр. Дальнейшее действие в книге посвящается этому успешному стартапу, попыткам адюльтера, а также сексу с женой и мелкому домашнему насилию.
Остается только похвалить энергичного Платона, то есть Бориза, то есть Олега за его энергичность. Но, Бориз, сам понимаешь, это ни разу не «Гарри Поттер». Тебе еще рановато строчить мемуары и пытаться в бестселлеры, сперва избавься от шарма «прозы ру», где один графоман нахваливает другого, а третий, встав на табурет, обзывает их графоманами и призывает заняться подлинным искусством. У меня, к сожалению, нет желания вникать в сорта «подлинного искусства».