Добрый день, Ольга! Закончил читать роман «Рымба» Александра Бушковского. Года два назад читал его первую книгу «Праздник лишних орлов». Книга мне не то что не понравилась – я не очень люблю прозу, которую пишут отставные военные (Бушковский 15 лет служил в СОБРе). Я для себя называю такие книги «дайте дорогу обожженному сердцу»: герои там постоянно вспоминают войну, переживают войну, выдавливают из себя войну по капле… У меня нет опыта войны, я не воевал, и подобные книги для меня – это как форма терапии, изживания травмы. Книгу «Рымба» я открывал с некоторой опаской – что еще за Рымба такая? Девушка-спецназовка, Рэмбо женского рода?

А Рымба – это остров посреди огромного озера где-то на севере (Карелия? Вологодчина? Архангельская область?). И там люди живут в крошечной деревне, живут-поживают, как жили их предки испокон веков. Потом у кромки прибоя они найдут человека, который непонятно как сюда попал. Потом человека отогреют, приютят, приспособят к делу, дадут ему прозвище Слива (Вы, конечно, уже догадались, Оля, что он человек непростой, это известный прием). Потом будут разные истории и сцены островного быта. Приедут на лодке менты воровать рыбу, лодка опрокинется, и спасет их Слива – хотя до этого будет держать на мушке и раздумывать, не прострелить ли им мотор. Приедут на остров веселые строители, гастарбайтеры из Украины, где всех в бригаде зовут Василиями. А в самом конце романа одному из жителей Рымбы привезут похоронку на сына, и последней сценой романа – самой пронзительной, которую хочется перечитывать снова и снова – будет описание поминок.

Нет, там еще идет параллельно описание истории Рымбы, сцены из прошлых веков – приехали старообрядцы, потом Смутное время, потом рекрутский набор. Все это понятно, для чего – показать, как государство то и дело вторгается в налаженную жизнь крошечной северной деревни. Это не отменяет общего моего впечатления от романа – я просто хожу и улыбаюсь от радости, что у нас теперь есть такой роман. И единственное, о чем жалею, что нет никакой Рымбы, я весь Интернет перерыл, это придуманный остров.

Я сам, как Вы знаете, родился и вырос на Крайнем Севере, я люблю Север, я его объездил в свое время от Мурманска до Магадана. Он очень разный, наш русский Север, и писатели, которые о нем пишут, тоже очень непохожие – Виктор Ремизов, Михаил Тарковский, Дмитрий Новиков, Василий Аксенов потрясающий… Я считаю, что Север – это и есть наша национальная идея, и в литературе у нас главные люди будут приходить именно с милого Севера – Петербург ведь тоже северный город, понимаете? Вот читаю заключительные строки «Рымбы» и комок в горле: «Белые ночи так устроены, что усталое солнце, едва погрузившись в озеро, должно вот-вот снова вынырнуть, уже умытое, и вечер как-то странно и незаметно перетекает в утро. Вроде бы глядишь не отрываясь, а никогда не поймаешь этот миг, удивительное дело».

Да там вообще можно цитировать целыми страницами: «Темны рукоятки топоров, блестят от ладоней мастеров. Лезвия тесел и полотна пил слегка смазаны и в тряпицы замотаны, как дитятки в пеленки. Черта-чертилка, для разметки пазов вилка, каленая, подпружиненная, стальным колечком перетянута. Веревочка отвеса, словно девичья коса, сплетена, чтоб не крутилась, не вилась, легче сматывалась. Сам отвес как жало у стрелы — тяжкий, колкий, отцентрованный. Веревка с узелками равномерными — аршин, молоток с ласточкиным хвостом и бурав с буравчиком. А краше всех ручничок — маленький топор для вытесывания лемеха, — тот как игрушечка!»- господи, как хорошо.

Только вот национальным бестселлером такая книга не станет никогда. В России 27 регионов, у которых есть северные территории, но живет на тех территориях хорошо если один процент всего российского населения. Остальные же представляют жизнь на Севере по мультику про Умку: северное сияние, поющие медведи. Им неинтересен Север. Они никогда его не полюбят. Они не прочтут прекрасный роман «Рымба». И это очень, очень, очень печально. Всего хорошего, Ольга.