«Нацбест» остается единственной в стране площадкой для литературной полемики. Изгнанная со страниц глянцевых изданий, сама собой тихо испустившая дух в изданиях толстожурнальных, так и не заведшаяся в сырости сетевых рекомендательных сервисов, литературная критика держит последний рубеж обороны на сайте нашей премии. Критика немыслима без полемики; в тот момент, когда о книгах перестанут спорить, можно будет констатировать остановку сердца критики, да, наверное, и литературы.

Два с половиной месяца наше жюри читало книги Длинного списка и писало о них, за нынешний премиальный сезон на нашем сайте появилось без малого двести рецензий – назовите хотя бы одно издание, которое публикует столько за год. Причем о книгах у нас именно спорили. Книги, вызвавшие больше всего споров, как раз и попали в Короткий список.

Роман екатеринбуржца Алексея Сальникова на все лады расхваливали в Москве весь прошлый год, но только в «Нацбесте» вокруг него развернулась наконец дискуссия – причем смысл этой дискуссии вышел далеко за рамки разговора о конкретном романе; разговор велся скорее о структурах художественного вкуса.

То же относится и к книге Анны Старобинец (которая, напомню, уже была нашим финалистом в 2012 году с романом «Живущий») – книга, очевидно, написанная не в последнюю очередь для того, чтобы спровоцировать полемику, только в нашей премии нашла критику не только сочувственную и комплиментарную, но и критику резкую, задающую вопросы, в том числе и неприятные. И снова я отсылаю всех наблюдателей к рецензиям на нашем сайте.

Споры вызвала и повесть дебютантки Марии Лабыч о войне на Донбассе. И опять: эти споры отнюдь не остались в узких рамках сугубо литературных, технических проблем – сущность войны

и отношение к ней, вот о чем шла речь.

Не успели разве что еще разгореться споры вокруг романа Дмитрия Петровского – книга вышла буквально только что, – но в том, что роман, проблематизирующий весь спектр актуальной европейской внутренней политики, вызовет широкую дискуссию, я лично не сомневаюсь.

Из этого ряда выбивается только роман Василия Ивановича Аксенова. «Питерская мафия» – скажут нам; но мы пожмем плечами и отметим, что давняя и нежная любовь петербуржцев к неспешной музыкальной прозе жителя Ялани ничуть не менее рациональна, чем внезапная любовь москвичей к тягучему, чтобы не сказать тягомотному, роману екатеринбуржца Сальникова.

Лично мне жаль, что Большое жюри обошло вниманием другие две в высшей степени интересные полемические книги. Это роман Олега Зоберна «Автобиография Иисуса Христа» и книга Павла Басинского о Лизе Дьяконовой. Каждая из них безусловно украсила бы наш Короткий список, и без того, впрочем, острый и спорный.

Кстати, если вы заметили, в списке опять, как и два года назад, пять книг вместо шести. Я связываю это не только с тем, что литературный 2017-й был, по общему признанию, годом неурожайным, но и с тем, что четверть состава нашего Большого жюри так и не включилась в работу по обсуждению книг. Снова призываю как номинаторов, так и членов жюри ответственнее относиться к своим обязанностям, хотя и признаю, что отчасти дело в технической проблеме: наши гонорары за рецензии застряли на уровне пятилетней давности; что ж, будем стараться изыскать возможность лучше стимулировать работу членов Большого жюри.

Так или иначе, Басинского еще наверняка ждет очередная «Большая книга», а Зоберн наверняка будет снова претендовать на премию «НОС», и я искренне желаю обеим книгам удачи.

Наконец, скажу главное: «Нацбест» доказывает, что именно литература, несмотря на полное игнорирование государством проблем книгоиздания и книгораспространения, остается – если не наравне, то наряду с сиюминутной публицистикой интернет-СМИ, радиоэфиром и базаром телевизионных ток-шоу; а что еще? – ключевой площадкой для обсуждения насущных общественно значимых вопросов, будь то проблемы прерывания беременности, война, геополитика, равноправие женщин, религия и что бы то ни было еще. Так что сколько бы ни говорили об утрате нашей культурой литературоцентричности, все это разговоры пустые: именно чтение книг и их обсуждение сегодня – важнейший способ ведения широкой общественной дискуссии. И «Нацбест» сегодня – лучший инструмент для этого.