Один мой знакомый был женат на хорошей женщине, которая писала романы. В силу этого он был погружен в мир женской российской прозы, активно интересовался интригами, сплетнями, материл редакторов, недолюбливал критиков… Когда закладывал за воротник, тема женской литературы у него приобретала формы фантасмагорические. Например, одну пьянку он излагал свою версию, у кого из отечественных писательниц, самые, на его взгляд, большие сиськи.

Я сам не женат на писательнице, поэтому к женской прозе отношусь без такой страсти. Там все примерно так же, как и в прозе мужской (за исключением сисек, конечно). Есть талантливые и бездарные, есть интеллектуалки и патентованные дуры, есть Дарья Донцова и, скажем, мои любимые Анна Матвеева и Татьяна Москвина. Чем отличаются книги, написанные женщинами, от книг, написанных мужчинами? Мне кажется, повышенным и обостренным вниманием к таким довольно абстрактным понятиям, как радость, любовь, счастье. Решил проверить: в livelib набрал в поисковике слово «счастье» — и вывалилось две тысячи книг с этим словом в названии. Причем большинство написаны женщинами, а из этого большинства немало наших соотечественниц. От Софьи Купряшиной до девушки, пишущей под псевдонимом Фигль- Мигль. Видимо, в коллективном универсуме пишущих россиянок ощущается сильная нехватка счастья, что и транслируется ими через книги. Счастье не как эмоциональная категория, а как симптом социального благополучия или жизненного успеха.

Вот и новый роман Натальи Ключаревой – тоже про «Счастье», с веселенькой обложкой Я читал эту книгу еще в прошлом году, когда писал рецензию для своего блога, и спустя несколько дней начисто забыл, о чем там. Возьму на себя смелость процитировать ту рецензию: «В «Счастье» главные героини – две сестры. Одна – талантливая художница, страстный и увлечённый человек, вынужденная расходовать свой талант на изготовление дурацких рекламных плакатов. Вторая – скромная забитая девушка. Обе героини по-своему глубоко несчастны, но иногда и счастье осеняет их крылом, и каждый раз это как подарок. Художницу относит в Париж настоящий ангел, которого зовут, представьте, Скворец (почему-то российские писательницы любят переносить своих героев из унылой и серой российской действительности именно в Париж – такой символ «лучшей жизни»). Вторая встретит свою настоящую любовь, некоего Лешу, будет биться за право удочерить девочку, а после испытает счастье борьбы, когда станет активисткой гражданской акции по защите от вырубки леса. Россия – страна несчастных женщин, судя по отечественной женской прозе, и я не уверен, что прочитав книгу Натальи Ключарёвой, они станут счастливее: все-таки ангелы, Париж и борьба в жизни достаются не каждой».

Я перечитал заново роман «Счастье», потому что вспомнил, что практически одновременно с книгой Натальи Ключаревой вышло русское издание романа «Соловей» Кристины Ханны. Там тоже главные героини – две сестры. И они разные по темпераменту: одна – благовоспитанная тихоня, другая – сорванец. И тоже, каждая по- своему, ведут борьбу за счастье (в оккупированной фашистами Франции).

Так вот. Книги «Соловей» Ханны и «Счастье» Ключаревой вышли практически одновременно и стали доступны массовому российскому читателю. Роман Ханны стал международным бестселлером, и в России собрал внушительную прессу и имел хорошие продажи. Роман «Счастье» Натальи Ключаревой я, внимательно его читавший (теперь уже даже дважды) совершенно не помню через какую-то неделю. И это, пожалуй, все, что я могу сказать о шансах этой книги стать национальным бестселлером.

Живут в городке две сестры. Младшая, тихая и просветленная, шьет плюшевых медведей и одаривает ими несчастных детей, разговаривает легким полушепотом, общается с Лесом и его Хозяином, и настолько лишена воли и хоть какой-то жизненной силы, что понятно – без психушки тут, увы, не обойдется. Старшая – в противовес – деятельная и активная, ищет себя во всем так, что только пыль столбом вокруг, крутится и выживает, тянет на себе двух сорванцов-сыновей, и настолько одарена витально, что, увы, не обойдется тут без тюрьмы. Городок-то хоть и акварельный, но вполне российский. Впрочем, забегаю в конец истории. А в начале – выпадает им обеим, как в девичьей сказке, по большой любви.

Возлюбленный младшей – разочаровавшийся в пустоте будней одинокий манагер, нареченный Алешей. Алеша – клоун. Вернее, всегда хотел им быть. Возлюбленный старшей – тоже в некотором роде клоун, а точнее, ангел-мим. Он потерял когда-то близкого человека, а теперь завернулся в крылья и стал ангелом-хранителем каждому. Ангел-мим по имени Скворец выхватывает старшую Саньку из череды постылых будней и увозит ни много ни мало в Париж!

Дальше – не буду спойлерить – много всякого происходит, но, в итоге, из прекрасной Франции старшей Саньке придется срочно лететь спасать свою младшую. Возлюбленный ангел-мим теряется, Санька в один момент оказывает в рядах защитников Леса, а в следующий – за решеткой по политическим обвинениям. В общем, в финале книги – одна сестра с нервным истощением в одном казенном доме, вторая в ожидании суда – в другом. Ей «светит» 20 лет, но это ее волнует мало, потому что она, наконец, обретает и свое счастье, и понимание семейной истории в контексте истории российской.

«Какое же это счастье?» — спросите вы. А вот такое! Оно ведь всякое, похоже, бывает. И книга, как ни странно, заканчивается хэппи-эндом. Да, по сути, она вся – сплошная квинтэссенция счастья. Сказочная история, акварельная. И нет в ней никаких ужасов дурдома и тюрьмы, и нет в ней никаких изысков и вывертов – абсолютно прозрачный, как чистая вода, язык, легкая река. Плыви по ее течению, листай- переворачивай страницы и спотыкайся только о верхний колонтитул «СЧАСТЬЕ» в начале каждой.

Я рад, что у Ключарёвой появилась новая книга. Признаюсь, я уже не очень верил, что она вернется в литературу. Подробностей ее биографии я не знаю, но наверняка замужество, ребенок… Сколько талантливых девушек, обретя семейное счастье, перестают писать. «Зачем писать счастливому человеку?»

Наталья Ключарева, девушка хрупкая и нежная, как прозаик шла по своей тропе уверенно и четко, каждый шаг сотрясал широкое литературное поле. «Россия: общий вагон», «SOS», «Деревня дураков»… Потом появилась вдруг повесть о детях и для детей, а потом – молчание. Не очень долгое для маститого писателя, но тревожное для молодого, хотя и уже известного. Лет около пяти…

И вот роман «Счастье». С первых же абзацев узнается суровая и жесткая Ключарева: «Сначала он всё ждал, что настоящая жизнь вот-вот начнется. Вот он вырастет, вот пойдет в школу, вот закончит школу, вот поцелуется с девушкой, вот устроится на работу….

Потом он вдруг понял, что все рубежи пройдены, ждать, кроме пенсии, уже нечего, а жизнь по-прежнему походит на невнятное топтание в прихожей.

По привычке он продолжал надеяться на какое-то более осмысленное и счастливое существование, в которое когда-нибудь войдет, как в светлую комнату, полную близких людей, войдет и скажет: «Простите, что так долго», а они засмеются, обнимут, хлопнут по плечу и нальют штрафную…

Однако предвкушение праздника, питавшее его с детства, уже истончилось, выветрилось и совсем не прикрывало неприятную пустоту. «Это моя жизнь, и я ее живу», — повторял он, как мантру, меся нечищеными ботинками снежную кашу или жуя позавчерашнюю гречку, которую ленился разогреть. Но живее не становился».

Для кого-то это может показаться банальщиной, а мне по сердцу. Таких людей в реальности предостаточно, и о них нужно писать и писать. Но Наталья Ключарева и очень лиричный писатель, и в «Счастье» жесткость и беспощадность перемежаются с лиричностью, нежностью. Истории жизни сестер Саньки и Даньки тоже, в общем-то, достаточно обыкновенны, но Ключарева из того поколения «двадцатилетних» (их, рожденных в начале 80-х прозаиков, называли так в первой половине 00-х), которое не стало кондовыми реалистами. В «Счастье» есть фантастика, но странная, почти не фантастическая. Этакий классический «новый реализм».

Где-то Наталью Ключареву, по-моему, заносит, где-то стоило бы тщательнее поработать редактору, но в целом книга удалась, и мне не стыдно посоветовать ее «широкому кругу читателей».

Достаточно тривиальная история двух сестёр – пьющие родители, голодное детство и т.д., и т.п. И вот они выросли.

Очень странно построен сам роман. Проблески счастья полностью забиваются какими-то невообразимыми страданиями и фантазиями. Обидно, что по настоящему хороший текст, а его в книге не мало, разбавляется, теряя то самое ощущение первых страниц, которое и позволяет читать дальше.

Потерянная, маленькая, ничья девочка, шитьё тряпичных мишек, двое сынишек без отцов у старшей, непонятные мужчины-клоуны у обеих сестёр, борьба за «лес», Париж, психиатрическая клиника и тюрьма, а над всем этим – ангелы, время от времени появляющиеся в жизни этих более чем странных людей.

Наверное, поэтому вся эта жизнь кажется фантасмагорией.

Вероятно, правильнее было и обозначить роман, как фантасмагорию, чтобы читатель не обманывался названием, понимая, что ему предлагает автор в виде «счастья».

Оценка «1»

Должна признаться: название этой небольшой книги, которую я надеялась быстро пробежать да отложить, не предвещало ничего хорошего. Гугл демонстрирует огромное количество романов с названием «Счастье» (написанных, в основном, женщинами), а у меня на столе лежит одноименный бестселлер известного турецкого писателя Зюльфю Ливанели. Однако нынешняя книга умудрилась тронуть с первых же страниц, и с первых же страниц тональностью напомнила «Короля Матиуша Первого» и «Дикую собаку Динго» одновременно. В отличие от «Матиуша» детей в главных героях лишь трое. При этом дети на страницах присутствуют почти всегда.

Творческая биография Натальи Ключаревой свидетельствует о том, что почему-то забыли указать на обложке романа «Счастье» издатели. Ключарева – детский автор, точнее, автор подростковый, и нынешняя книга, как представляется, была бы очень кстати для тринадцати – шестнадцатилетних.

На первый взгляд роман «Счастье» посвящен распространенной подростковой проблеме – конфликту детей и родителей. Это история двух сестер, которые всю жизнь пожинают плоды горького, неудавшегося детства. Воспитанные бездушными, жестокими родителями, не замечающими дочерей с момента рождения, обе сестры больше всего на свете боятся очерстветь, потерять душу, боятся потерять способность дарить заботу и любовь. Ради спасения души младшая сестра постоянно шьет игрушечных медведей, которых носит с собой с тем, чтобы подарить первому встречному «несчастному ребенку». Старшая сестра растит двух мальчишек и пытается дать им все то, что в свое время не досталось ей самой. Взрослея и поддерживая друг друга, а правильнее сказать, заменив друг другу отца и мать, сестры обросли неизбежными в такой ситуации комплексами, обзавелись низкой самооценкой. Это обстоятельство мешает обеим всегда –реализовать себя и в творчестве, и в карьере, и в личной жизни.

В начале автор как-бы «раскачивается». Тут несколько рыхлый текст. Назойливо и приторно-часто появляется слово «ангел», и в какой-то момент общий романтизм, возвышенный слог, количество «ангелов», «мишек», многоточий и «ми-ми-ми» на единицу времени и пространства начинает зашкаливать и раздражать. В конце совершенно не к месту является политический мотив (а не к месту явленный политический мотив – все равно что пошлая любовная сцена; редко какая книга обходится без нее, но редко где хорошо). В заключительной сцене героиня зачем-то повторяет несколько раз, словно мантру: «Будь проклята эта страна!», между тем как место действия, так и обстоятельства действия в романе довольно условны, ведь события этой удивительной притчи могли бы произойти в любой стране, испытавшей ужасы тоталитаризма.

Тем не менее, уже к середине текста все недостатки уходят, и автор принимается рисовать смело и свободно. Великая, возвышенная, прекрасная и тем самым целомудренная любовь показана так, что волей-неволей вспоминаются булгаковские слова: «За мной, за мной мой читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви?».. Автор словно бы раскрывается к середине, совсем как главная героиня Санька, которая, лишь оказавшись в Париже, начинает создавать гениальные картины. Удивительно нежный, изящный, а в то же время простой и легкий язык автора хочется здесь отметить особо, тонкие и хорошо знакомые всем образы и ситуации (совершенно небанально представленные) заставляют неотрывно переворачивать одну страницу за другой. Почему-то здесь вспоминается название фильма «Простые сложности»; так вот, книга – о «простых сложностях», о вечных вопросах: о выборе, о любви, о семье, о прошлом, о долге и об ответственности. Умение говорить об этом – искусство особенное, редкий дар.

Книга невероятно добрая. В ней нет ни одной жестокой сцены, хотя жестокости в жизни героев хватает с избытком. В книге нет ни одной сцены, о которой нельзя было бы рассказать ребенку. В книге нет ни ни пошлости, ни глянца, хотя без пошлости и глянца писать о любви в Париже в нынешней жизни, кажется, невозможно.

Не хотелось бы сравнивать это произведение с другими, возможно, ему подобными, созданными раньше либо позже другими коллегами Натальи Ключаревой по литературному цеху. Тому есть одна причина: эта книга не отпускает и что-то удивительно меняет в душе. Лично меня она не отпускает третий день и меня она изменила.

Романы про любовь удаются единицам.