Премия для книг, а не книги для премии

Впервые в Коротком списке Нацбеста не шесть, а пять книг. Вообще-то в правилах премии «играющий» объем списка финалистов был заложен изначально — либо пять, либо шесть финалистов. Но всегда набиралось шесть, все, и мы в том числе, к этому привыкли, шестерка финалистов стала чем-то само собой разумеющимся, а изначальное правило — забытым. Обнаружив, что впервые за шестнадцать лет жюри выбрало пять произведений, а не шесть, мы сперва были озадачены. Да, несколько книг набрали по четыре балла, остановившись в одном — ровно одном — шаге от шорт-листа, но все же «почти — не считается». Причем совсем не потому что мы не смогли бы из них выбрать одну (на этот счет в Нацбесте как раз есть кое-какие дополнительные правила) — а просто потому что четыре балла никогда в истории премии не были, да и по справедливости не могут быть «проходными». Решив, что не книги для премии, а премия для книг, мы в конце концов смирились с решением Большого жюри — пять так пять.

Короткий список получился неожиданный и обескураживающий. Положительно обескураживающий. Даже, пожалуй, освежающий.

Единственная позиция в списке, которую не назовешь сюрпризом, это Леонид Юзефович с документальной книгой «Зимняя дорога». Сомнений, что жюри будет за нее голосовать, ни у кого не было, тут если какая интрига и была, то только — сможет ли Юзефович побить прошлогодний рекорд Носова с его 19 баллами от Большого жюри. Побить рекорд не удалось, у «Зимней дороги» 12 баллов, но это только потому, что многие члены жюри не стали за нее голосовать, будучи уверены, что проголосуют другие. В целом же то, что Юзефович написал одну из самых важных книг года, понятно всем в Нацбесте и не только в нем.

А вот дальше — все чудесатее и чудесатее.

С триумфальными девятью баллами в Короткий список ворвался никому не известный писатель из Казахстана Саттаров, чей роман «Транзит Сайгон—Алматы» вызвал нешуточные споры между членами Большого жюри. Лично мне этот роман понравился прежде всего тем, что он в высшей степени убедительно доказывает: гравитация русской литературы настолько велика, что она затягивает в себя сколь угодно большие объемы культурной материи. Роман на русском языке об истории Вьетнама 1930—1990-х, автор едва ли не дебютант, а пишет плотно, динамично, что твой Доктороу — а? э!

С шестью баллами вошла в список Мария Галина — отнюдь не новичок, в том числе и не новичок премиальных гонок, в наших лонг-листах я ее помню с 2009 года, но впервые жюри Нацбеста нашло, что ее то ли магический реализм, то ли магическая фантастика заслуживает шорт-листа.

Самая загадочная позиция нынешнего Короткого списка — некто Михаил Однобибл с рукописью романа «Очередь», представляющего собой кафкианскую фантазию на позднесоветском материале. Написано умело, по-взрослому, вот только кто автор? Впрочем, Нацбесту к дурацким псевдонимам не привыкать, спросите у Фигля-Мигля.

Отдельно хочу сказать о книге «Украина трех революций» Аглаи Топоровой, дочери Виктора Топорова, ушедшего от нас — от всех нас, в том числе, увы, и от «Нацбеста», — три года назад. Я до последнего сомневался, войдет ли книга в шорт-лист, и рад, что это случилось. Не только потому что это замечательная книга, но и потому что ее со дня выхода старательно замалчивают — нет ни одного издания, которое бы опубликовало на «Украину трех революций» отзыв. Ни одного отзыва — ни «справа», ни «слева» — на единственную книгу, не просто подробно рассказывающую о самом важном политическом катаклизме последних лет, но претендующую на исследование генезиса этого катаклизма — это о чем-то да говорит. Конкретно — говорит о том, что автор своей центристской позицией, спокойной иронической интонацией и, разумеется, отчеством раздражает слишком многих. Предупреждая шепоток завистников и недоброжелателей, скажу им: когда вы в ваших премиях и премийках за закрытыми дверьми, под ковром, а то и под одеялом протаскиваете в премиальные списки и назначаете лауреатами своих друзей и подруг, покровителей и протеже, людей удобных, приятных и политически благонадежных, причем делаете это так, будто никто ничего не замечает и ни о чем не подозревает, да еще делаете вид, будто имеет значение только «качество текста» и ничто кроме него, — то вот это подлость и преступление против русской литературы. В нашей же премии жюри голосует открыто и ответственно — это fair play. Члены жюри читают книги, пишут рецензии, голосуют, сообразуясь с собственным чувством вкуса и справедливости, делают это из года в год и тем самым зарабатывают многолетнюю репутацию. Зато потом эта репутация не позволяет заподозрить их в голосовании против собственной совести.

Словом, жюри в Нацбесте независимо от оргкомитета, оно принимает решение, а уж нравится оно оргкомитету или нет — это никого не волнует. История нашей премии это неоднократно доказывала, спросите вон у Быкова. (Или нет, лучше не спрашивайте.)

Жюри в этом году «прокатило» новую книгу Александра Снегирёва — отличную не только саму по себе, но еще и тем, что с каждой книгой Снегирёв растет как писатель. Почему прокатило? Может быть, потому что после прошлогоднего «Букера» трудно понять, кто перед нами — то ли молодой многообещающий писатель, то ли заслуженный работник культуры. А может быть, из чувства противоречия — ведь до сих пор едва ли не все книги Снегирева были в наших шорт-листах.

А Анна Матвеева? Ее новый роман также недобрал одного балла до Короткого списка, а жаль – в нашем суровом мужском (независимо от пола авторов) Коротком списке «Завидное чувство…» могло бы ответить за «женского читателя», а вот поди ж ты, почему-то нет!

На четырех баллах остановились Ким и Алешковский, но тут я как раз вздохнул с облегчением.

А кто бы сказал, что только одним баллом оценит жюри новую книгу Андрея Аствацатурова?

Лишь один балл достался Дмитрию Данилову, который мне казался в начале гонки одним из фаворитов — положим, на меня гипноз его прозы не действует, но он совершенно точно на многих действует в Москве (а представителей обеих столиц у нас в жюри, напомню, поровну).

Другой — но тоже один — балл получил молодой петербургский писатель Кирилл Рябов, о книге которого многие члены жюри отозвались одобрительно, но дальше слов почему-то дело продвинулось не сильно.

Но это еще ничего — не дали ни одного балла Валентине Назаровой с ее евродетективом «Девушка с плеером», а ведь она едва ли не рекордсменка по рецензиям, и многие ставили рукописи крепкую «четверку».

Словом, Большое жюри нас удивило, и оргкомитет выносит ему за это свою благодарность — нет для Нацбеста ничего хуже, чем предсказуемый, приятный во всех отношениях, гладкий, как лысина, шорт-лист. Нынешний список — диковатый, колючий, разудалый — несет с собой интригующие свежие запахи далеких степей и южных морей — это бодрит и внушает оптимизм.

Если правда, что в России писателю нужно жить долго, то правда и то, что в России литературной премии нужно жить долго. (Пользуясь случаем, я снова отмечаю неоценимую заслугу наших спонсоров — Союза охраны психического здоровья и издательского дома «Городец» — в том, что Нацбест вопреки всему продолжается.) Наш шорт-лист в шестнадцатый раз подряд подтверждает: Нацбест смотрит вперед, в то время как другие участники «большой тройки» наших литературных премий лишь фиксируют сложившиеся конвенции, в том числе и даже в значительной степени — сложившиеся в Нацбесте.

Ну а лауреата выберет наше Малое жюри 5 июня в Петербурге — и снова это будет то ли назло оргкомитету, то ли на радость оргкомитету, но уж во всяком случае — независимо от оргкомитета.