Леонид Юзефович «Зимняя дорога»
Я не знаю, с чем именно и прежде всего войдет в историю российской словесности Леонид Юзефович, но мне не только кажется, но и хотелось бы непременно видеть в избранном потомками «Зимнюю дорогу».
Среди давних поклонников писателя и историка (хотя «и» здесь просто дань орфографии, у Юзефовича эти ипостаси практически неразделимы) существует мнение, что новая работа, сопоставимая по глубине, тщательности и достоверному эффекту присутствия со знаменитым «Самодержцем пустыни» несколько проигрывает ему по энергии письма. Такой взгляд имеет право на существование, но выдает не только явную незрелость оптики, но также фундаментальное непонимание задачи автора. Кажется, «Зимняя дорога» если и не задумывалась как симметричный ответ на историю «самодержца пустыни» барона Унгерна, то подспудно выстраивалась именно так, и в итоге выглядит ни много ни мало – гирей на противоположной чаше метафизических весов. Если «Самодержец пустыни» рассказывает, в общем, о том, как ад через человека приходит на землю, то «Зимняя дорога» — повествование про то, как в этом аду человеком остаться.
Сам выбор героев – белого генерала Анатолия Пепеляева, даже в угаре Гражданской войны не подписавшего ни одного смертного приговора, и красного командира Ивана Строда, который «неизменно вел себя по-рыцарски, гордился этим и не готов был отказываться от того, на чем зижделось его самоуважение» — говорит именно об этом.
Принципиально важно также, что подобных героев именно двое, что они представляют враждебные стороны и что они трагически противопоставлены в сложившихся обстоятельствах, но в исторической перспективе оказываются ближе друг другу, чем, к примеру, Пепеляев атаману Семенову, тому же Унгерну или даже непосредственному начальнику, «императору Сибири» Колчаку, а Строд – большинству красных военачальников, от маргиналов вроде Котовского до кадровых офицеров Тухачевского и Уборевича. Не случайна и локальность сюжета о Якутском восстании и походе Сибирской дружины Пепеляева, где действующие лица вполне ощущают себя вовлеченными в большую историю — отсюда ответ Строда-Пепеляеву о невозможности сдачи населенного пункта Сасыл-Сысы (Лисья Поляна) в пять юрт в виду того, что затягивание уже проигранного белыми противостояния грозит увеличением количества жертв, но при этом еще способны отделить человеческое в себе от потока, который на определенном уровне захватывает личность, отчасти даже размывая ее черты. Парадоксально, но эпическая высота проявляется именно в таких немноголюдных сюжетах, а не в движении масс и влекомых ими фигур, которые подчиняются уже совсем иным законам, скорее сравнимым с законами миграции лососей или теми, что определяют жизнь пчелиного улья или муравейника.
За счет сочетания всех этих факторов – масштаба и характера личностей, масштаба событий и мастерства рассказчика – мы наблюдаем поразительную картину джентльменской войны, тем более поразительную, что происходит она на фоне войны гражданской, самой мутной и кровавой из всех типов войн, а также на фоне чудовищных лишений, сопоставимых с картинами ледяного ада у северных народов (дело происходит в Якутии, зимой, при 40-50 градусных морозах), и кошмарных случаев расчеловечивания, вроде описанной Стродом казни белыми повстанцами отряда красных, от голода дошедших до каннибализма, когда пленным едокам человечьей плоти вспарывали животы и наматывали кишки на крючья в стене юрты, предлагая таким образом «поговорить по телефону с Лениным». Самому же Строду, отдавшему приказ укрепить импровизированный бруствер из мерзлого навоза – телами погибших товарищей, будет казаться, что мертвые, застывшие в немыслимых позах, при попадании пули каждый раз вскрикивают: «Больно!»
После всего пройденного противниками сильнейшее впечатление производит сцена своеобразного примирения Строда и Пепеляева на суде над белыми, когда оба опять совершенно рыцарски отдают должное мужеству друг друга и своих бойцов.
Леонид Юзефович, по собственному признанию, писал эту книгу около двадцати лет, и видится какое-то высшее совпадение в том, что вышла она именно сейчас, когда на землях большой Родины снова идет, по сути, гражданская война. «Зимняя дорога» — история о том, как два прекраснодушных соотечественника с разных концов империи, два офицера в лучшем смысле этого слова – сибиряк и латгалец, сошлись в кровавой схватке друг с другом в якутской тайге и умудрились при этом не просто сохранить человеческий облик, но и подняться на какую-то невероятную античную высоту – не то чтобы дает надежду для всех нас, она делает больше. Она возвращает такую систему координат, в которой все сопутствующее любой войне, и войне нынешней в первую очередь: нажива на крови, медийная истерика и спекуляции, военные преступления – занимает должное позорное место.
К сожалению, при всей востребованности произведениям Юзефовича не особенно везет с экранизациями, но мне кажется совершенно необходимым, чтобы в обозримом времени по «Зимней дороге» появилось хорошее кино или теледрама – потому что это именно то прочтение Гражданской войны, в котором так нуждается современная Россия, а Иван Строд и Анатолий Пепеляев – ее истинные герои; настолько, насколько вообще возможно быть героем на Гражданской войне.