Эльдар Саттаров.
«Транзит Сайгон-Алматы»

Рецензии

Аглая Топорова

Эльдар Саттаров «Транзит Сайгон-Алматы»

«Любите книгу — источник знаний», — раз десять подумала я, пока читала «Транзит Сайгон-Алматы» и забиралась в гугл или википедию, чтобы в очередной раз уточнить исторические или географические сведения, щедро предоставленные Эльдаром Саттаровым.

Быт и нравы вьетнамского высшего общества 1940-50-х: взаимоотношения с колониальными властями, воспитание детей, курильни опиума, мода и любовные истории. Биографии и становление взглядов лидеров вьетнамской освободительной борьбы. Подпольные и войсковые операции на Индокитайской и Вьетнамской войнах. Жизнь в партизанских отрядах. Партийное строительство и партийные же разборки. Политические кризисы во Франции, приведшие к отказу страны от большинства колоний. Взаимоотношения с Китаем и СССР. Превращение революционеров во врагов власти и заурядных уголовников. Невероятные зверства самураев, французов, американцев и красных кхмеров. Жизнь иностранного специалиста в СССР и т.д.

Казалось бы, от такого количества информации можно сойти с ума, но «Транзит…» написан очень структурированно и, что называется, по делу. Ничего лишнего тут нет.

Это попытка — и очень удачная — осмыслить и пережить колоссальный пласт истории и культуры через судьбу отдельного человека: мальчика из аристократической вьетнамской семьи, ушедшего в партизаны, ставшего героем, а затем превратившегося в настоящего, в хорошем смысле, советского человека — отличного специалиста, ученого, коммуниста, прекрасного семьянина и т. д., — не растерявшегося, впрочем, и после развала СССР.

При этом «Транзит…» — не унылая биография на фоне эпохи, а настоящий приключенческий роман, которых так не хватает современной русской литературе для того, чтобы вернуть интерес к чтению. И если девочкам и дамам «Транзит…» читать все-таки тяжеловато, то для мальчиков и мужчин роман Эльдара Саттарова вполне может стать книгой года.

Наталия Курчатова

Эльдар Саттаров «Транзит Сайгон-Алматы»

Роман весьма любопытный как избранной темой, так и широтой ее охвата, «Транзит Сайгон – Алматы» предлагает читателю обозреть вместе с героем, мальчиком из обеспеченной, если не аристократической, вьетнамской семьи, ни много ни мало – полвека истории Индокитая, от кануна Второй Мировой почти до конца столетия. Не самый тривиальный материал для современного русского романа, согласитесь. При этом Саттаров не ограничивается событиями, проходящими перед глазами Мишеля (так, на французский колониальный манер, зовут героя), но заглядывает и в парижские кафе периода интербеллума, где товарищ Морис Торез и прочие спорят с молодыми вьетнамскими леваками-интеллектуалами о методах классовой борьбы, и в джунгли Северного Вьетнама, где только зарождается партизанское движение под руководством дядюшки Хо и его главного полководца товарища Зиапа, в то время как Мишель еще рассекает на «вело» по улицам Сайгона, которые берут под свой контроль то вишисты, то японцы, то голлисты вместе с британцами, то красный Вьетминь.

На фоне бесконечных и довольно пустых рефлексий тридцати-сорокалетнего москвича или петербуржца: белого, пьющего, гетеросексуального, которые обильно поступают на суд ридеров каждой литературной премии или в издательские/журнальные отделы прозы работа Саттарова выделяется своей содержательностью: по меньшей мере, из этого романа можно вынести довольно подробное представление об одной из самых циничных глав колониализма. Очевидным же недостатком сочинения видится когда суконный, а иной раз и откровенно корявый язык памфлета, которым написаны целые куски. Этот характерный стиль временами буквально переносит читателя в контекст советской пропагандистской литературы о борьбе братских народов с капиталистической машинерией: «Хошимин, как революционер закалённый годами невзгод и лишений, прошедший большевистскую кадровую школу в Москве, знал, что всё, что требуется этим массам – это направляющая их стальная рука. С наивными мечтаниями товарища Аня можно было веками и даже тысячелетиями ожидать великого массового движения, наподобие «жёлтых повязок», тайпинов или тэйшонов, способного на прыжок в небеса, в народную утопию. «Нет, – думал Хошимин. – Мы пойдём другим путём. Непобедимой, колоссальной силе машины японского милитаризма, во всём схожей с железом и сталью, можно противопоставить только железную дисциплину и стальную организацию большевистской партии».

Можно было бы предположить, что мы имеем дело с сознательной стилизацией, но для такой версии в тексте не хватает альтернативных, что ли, фрагментов, которые могли бы дать понять читателю, что автор владеет по меньшей мере несколькими литературными ключами. Это бы превратило роман в настоящее литературное явление, осмысляющее эпоху не только через исторические или биографические факты, но и через язык. К сожалению, в сочинении Саттарова подобного не происходит, что придает тексту приметы одномерности и даже примитивности – что, впрочем, не делает эту работу совершенно недостойной внимания читающей публики. Не уверена, что «Сайгон – Алматы» может вполне претендовать на звание российского бестселлера, но видеть эту книгу изданной скорее хотелось бы.

Павел Крусанов

Эльдар Саттаров «Транзит Сайгон-Алматы»

Эта книга способна ввергнуть читателя в недоумение.

Вначале я подумал, что передо мной образец литературного батрачества – знаете, когда журналист или иной труженик пера берет подряд на изготовление мемуаров того или иного пузыря земли за живую денежку, не облагаемую налогом. Пузырь наговаривает на диктофон историю своей жизни от молодеческих шалостей до боевых/трудовых подвигов, а раб лампы новеллизирует всю эту бодягу, придавая ей форму поучительного и развивающего чтения. Один мой приятель сослужил такую службу Поладу Бюль-Бюль оглы, соловью советской эстрады, министру культуры Азербайджана, послу Азербайджана в РФ, после чего обновил свой ветхий автопарк. Однако в подобных случаях, как правило, на обложку выносится имя пузыря, а новеллизатор с барашком в бумажке скромно уходит в тень. Тут не то. Да и условный герой – лицо не чиновное, и в капитаны бизнеса тоже не годится. А между тем пассажи из этой книги – капля в каплю закадровый голос артиста Жарикова из сериала «Рожденная революцией. Комиссар милиции рассказывает»: «Мысленно он сравнивал себя с Огюстом Роденом – ведь работа с человеческим материалом требовала усилий, схожих именно с трудом скульптора. Народ, инертные массы, во всем подобен бесформенной глыбе мрамора или гранита. Молоточком и скарпелем, ножовкой и рашпилем, с ним надо работать кропотливо, на износ, чтобы в итоге создать прекрасное, атлетическое изваяние, живущее волей своего создателя».

Кому-то может показаться, что автор просто прикалывается. Но нет – именно таким языком, без намека на улыбку или утробный смех вся книга и написана. О чем она? Перед нами история взросления вьетнамского мальчика, родившегося накануне Второй мировой в Сайгоне времен французского колониального владычества в Индокитае. Повествование разделено на три части: Революция, Война, Весны и осени чужестранца. Плюс пролог и эпилог, но это так – виньетки.

Первая часть рассказывает о создании Вьетминя и партизанской борьбе вьетнамского народа за свободу в пору вишистского режима и японской оккупации. Юный герой появляется в этой части всего несколько раз в качестве проезжающего по улицам Сайгона велосипедиста.

Вторая часть посвящена войне коммунистического Вьетминя с французскими войсками Четвертой республики, в результате которой колониальная система в Индокитае рушится, и на политической карте появляются суверенная ДРВ и марионеточный Южный Вьетнам. Подросший герой делает выбор, уходит в подполье и участвует в двух-трех переделках с применением оружия. Однако из этой части, как и из предыдущей, мы вновь получаем о герое куда меньше информации, чем о политической и военной верхушке Вьетминя – Хошимине, Зиапе (вьетнамском Жукове) и т.д.

В третьей части герой отправляется на учебу в СССР, где он принимает решение не возвращаться во Вьетнам – в это время там как раз начинается внутрипартийная борьба и чистки рядов. Герой перебирается в Алма-Ату и находит там свою любовь – фоном, оттеняющим счастье героя, становится Вьетнамская война, развернутый американской военщиной варварский экоцит и в итоге – разгром США. Потом герой женится, заводит детей и живет до седин, честно справляя различные должности в качестве специалиста государственного планирования.

Потом перестройка, развал Союза, поездка в родной, вновь обуржуазившийся Сайгон. В финале – обретение родственников во Франции.

Вот как описывает автор сцену объяснения героя с возлюбленной:

– Венера, ты выйдешь за меня замуж? – эта фраза далась мне труднее, чем всё, что я когда-либо говорил прежде в моей жизни.

– Да, – она кивнула, и взгляд ее глаз, смотревших на меня, был пронзительно чист, как ясное небо у нас над головой. – Я ведь так тебя люблю.

Этот ответ вызвал в моих сердечных мышцах спазмы, похожие то ли на прямой удар шаровой молнии в грудь, то ли на разряд тока у сидящего на электрическом стуле. Ни одно другое событие, никакой другой факт жизни не вызывали в моем организме столь интенсивного физиологического эффекта.

Знание автором вьетнамской природы и прочих местных особенностей тоже вызывает вопросы. То у него начинается «беспорядочная пальба по трепетавшим от летнего ветерка листочкам окружавшего деревню чапараля» (упомянутая биома присуща зонам средиземноморского климата, которых на планете всего пять – и все за пределами Вьетнама), то партизаны в джунглях падают «лицом в сырой пахучий чернозем» (без комментариев), то те же партизаны бегут из джунглей в атаку на французский Иностранный легион «с могучими криками «Ура!»», то у берегов Меконга «лениво греются аллигаторы» (речь, вероятно, о кайманах, но кому до этого есть дело).

Я не задаюсь вопросом, с какой целью эта книга написана – пустое, но мне стало интересно, какой же выдающийся современник выдвинул ее на Нацбест? Оказалось – Всеволод Емелин. И ведь как, плут, мотивировал: «Плотный, энергичный текст, сочетающий элементы документального репортажа, соц. реалистического романа, кровавого треша и фэнтези. К тому же любовно и со знанием дела стилизован автором под позднесоветский дискурс во всех его проявлениях от передовиц газеты «Правда» и фельетонов «Крокодила» до ЖЭКовских политинформаций, сочинений провинциальных отличниц и народных анекдотов про политиков…»

Дорогой Всеволод, приведу еще несколько примеров этого плотного, энергичного текста.

Нам останется лишь объявить нашу власть – медленно сказал он связному, доставившему сведения из Франции, задумчиво глядя ему в глаза, сидя у костра в небольшом кругу партизан.

Проезжая на велосипеде по своим обычным маршрутам, в эти дни я не мог не заметить, что город поступательно и неуклонно скатывается в стадию невиданного до сих пор лихорадочного бурления.

Сначала гурки заняли несколько оставшихся без присмотра или под скудным контролем полицейских участков, с их разгромленными кабинетами и кострищами от сожженных вповалку досье.

Зревшее в нем неделями решение волнами эмоций пробивалось сквозь подкорку головного мозга.

Было установлено, что на каждого убитого партизана приходилось где-то по три лишние минуты боя, продолжавшего им (в оригинале – так!) уже после получения смертельного ранения.

Человек эмоциональный и творческий, он влюбился здесь в учительницу французского языка, но та заняла с ним позицию полной неприступности.

Цитаты приведены дословно. Их ряд можно легко продолжить – сплошное удовольствие, – но за каким бесом? Душа моя Всеволод, никакая это не стилизация – прикинуться таким неказистым выше возможностей любого лицедейства. Уайльд, не к ночи будь помянут, справедливо говорил: будь собой – все остальные роли уже заняты. Автор «Транзита» как субъект письма определенно исповедует стратегию «быть, а не казаться», и, следовательно, он – именно то, чем кажется.

Анастасия Бутина

Эльдар Саттаров «Транзит Сайгон-Алматы»

Зов джунглей

Как оказалось, «Транзит Сайгон – Алматы» не первый роман малоизвестного писателя, но заметного переводчика из Алматы Эльдара Саттарова. Отзывы о дебютном произведении – «Теряя наши улицы» – приведены в конце новой книги казахстанского автора и после знакомства с ней по меньшей мере интригуют.

«Транзит…» – тот частный случай литературы, когда совершенно неважно, в какой обложке, с каким переплетом, где издана и на какой бумаге напечатана книга. Страх от того, что она могла остаться незамеченной, сильнее потрясений, вызванных ее прочтением.

Главный герой романа – вьетнамец Туан (Мишель) – родился в Сайгоне времен французской колонизации. Его мать ушла от мужа сначала к дяде Наму, зажиточному любителю опиума, с которым и жил мальчик и его названая сестра Софи, а затем – партизанить в джунгли с очередным возлюбленным; а отец уехал в Париж (ребенка ему не отдали). В тринадцать лет сбежав из дома, Туан стал снайпером, а в период затишья между войнами в числе других студентов отправился в Советский Союз учиться в Институте народного хозяйства имени Плеханова.

«Перед путником зачастую открываются истины, о которых лишь с трудом догадывается оседлый, неподвижный человек. Странствия способствуют озарениям, когда ты знаешь, что озарения эти скрыты в самом тебе».

Затем в связи с политическими изменениями на родине и очередной Индокитайской войной Туана и нескольких его приятелей начали разыскивать вьетнамские спецслужбы с целью возвращения домой и «перевоспитания». Во избежание преследований Туан по совету однокурсника переехал из столицы СССР в Алматы и остался там навсегда, с болью вспоминая о родных краях и о близких, вдали от которых жил. Рассказ Туана о годах, проведенных во Вьетнаме, и стал сюжетообразующим мотивом романа.

Знакомство с книгой Саттарова – как внезапная мобилизация в армию с последующей транспортировкой на вертолете в страну, о который ты знал полтора факта (и те на поверку оказались вымыслом), и высадкой в самом сердце джунглей. Стоишь в полном обмундировании и в недоумении вертишь головой, а вокруг такие же смущенные братья по оружию. Не понимаешь, куда попал, что происходит и на каком языке с тобой говорят, подчиняешься исключительно приказам или инстинктам, которые зачастую оказываются сильнее. Однако спустя какое-то время адаптируешься к происходящему и даже как будто бы перестаешь удивляться.

Говорят, однажды очутившись в джунглях, ты их уже никогда не забудешь. Поверить в это легко, ведь, казалось бы, просто служившие фоном для кровавых событий пышные заросли образцово зеленого цвета на самом деле укрывали партизан и становились адом для захватчиков. Редкие пейзажные зарисовки волнуют так, что начинаешь чувствовать запах приближающегося дождя и отмахиваться от назойливых насекомых.

«Это был один из бесчисленных рукавов Меконга, испещрявших собой Долину джонок. У берегов, покрытых буйной темно-зеленой растительностью, лениво грелись аллигаторы. <…> В какой-то момент я обратил внимание, что моя черная рубашка сменила свой цвет на желтовато-бурый – это комары и мошкара настолько плотно облепили материю, что скрыли ее под собой».

И даже если Саттаров в джунглях не бывал, ему удалось перенести туда читателей – и не просто на прогулку, а на самую настоящую войну.

Репортажный характер изложения событий, изменивших ход истории Вьетнама, даже некоторая его сухость делают повествование по-энциклопедически достоверным. Описаниям ужасов японской оккупации во время Второй мировой войны, последующей войны с Францией, завершившейся весной 1954 года полным разгромом французов в битве при Дьенбьенфу, а также Вьетнамской войны не характерна сентиментальность. Это просто факты, пусть и такие, за которые потом порой стыдно не людям, их совершившим, а их потомкам и даже целым странам.

«Распоясавшаяся солдатня не просто подвергла тогда безоружное население города массовой, беспорядочной резне, выстраивая мужчин, чтобы оттачивать на них штыковые навыки. Их офицерики с видимым садистским удовольствием расправлялись со стариками, женщинами и детьми на глазах у их же семей, а ведь это противоречит любым мыслимым представлениям о поведении мужчины. Они вспарывали штыками животы беременных женщин…»

Политические и военные конфликты, тщеславие и ошибки полководцев, стоившие жизней миллионам солдат и гражданских, фантазии и иллюзии руководителей государств, личные подвиги и предательства – Саттаров с дотошностью историка и безжалостностью палача знакомит нас с положением дел не только в Азии второй половины XIX века, но и на мировой арене.

В фокусе внимания непременно оказывается история дружбы четырех ребят: Стрижа, Шланга, Кузнеца и Хайфонца – матросов торгового флота, стоявших друг за друга горой и сражавшихся за светлое будущее. История, закончившаяся очень по-настоящему: «Мы все немного размышляем над причинами, когда из нашей жизни исчезают люди, еще вчера казавшиеся верными друзьями». Пробьет в набат в сознании читателей и исповедь рикши, проводника партизан, потерявшего жену и вынужденного стать свидетелем гибели своих родителей, многочисленных братьев и сестер. Вспоминая о нем, человеке, который навсегда лишился сна, Туан отважно шел на выполнение самых опасных заданий.

Роман «Транзит Сайгон – Алматы» хорош всем: это и военная история Вьетнама, и личные драмы героев; уникальная география и в то же время понятный всем быт; счастье побед и страх потерь; вечные ценности и их попрание и, конечно, зов джунглей. Книга не понравится всем и каждому – она крайне откровенна, излишне правдива, скрупулезно подробна и по-мужски сурова, – однако не заметить ее будет странно, как признаться, например, в отсутствии глаз.

Время произведений подобного рода вот-вот настанет. В какое-нибудь первое воскресенье июня казахстанский писатель Эльдар Саттаров, как обычно, ляжет вечером спать, а наутро проснется знаменитым.

Любовь Беляцкая

Эльдар Саттаров «Транзит Сайгон-Алматы»

«Война и мир в Сайгоне»

Хочу попросить у всего жюри минуточку внимания. Я читаю номинантов и пишу рецензии для Нацбеста с 2012 года, а это что-то да значит. Обратите свои взоры на книгу Эльдара Саттарова «Транзит Сайгон-Алматы».

Я начала читать роман в одном из терминалов пекинского аэропорта транзитом из Гонконга, поэтому как раз была под большим впечатлением от Вьетнама, в котором провела пару недель. В отпуске так естественно заинтересоваться историей страны, в которой путешествуешь, поэтому незамедлительно была прочитана статья об истории Вьетнама в Википедии. Это страшная и удивительная летопись о силе духа и находчивости великого народа. История Вьетнама — это эпос империи, которую бесконечно пытались захватить в многочисленных войнах то китайцы, то японцы. Когда Вьетнамцы отбивались, наступали короткие перемирия, затем начинались междоусобицы.

Книга «Транзит Сайгон-Алматы» – это рассказ Мишеля-Туана, вьетнамского паренька, который родился в Сайгоне. В начале тридцатых годов с началом антиколониального движения он только начинает ходить в школу. Затем происходит оккупация японскими войсками, создание Вьетминя, вторая мировая война, борьба с французскими колониальными властями, Первая Индокитайская война, Вторая Индокитайская война, построение Социалистичекой республики, затем опять война с кровавым тираном Пол Потом в Кабодже и Третья Индокитайская война…

Хроника страны, где одна война перетекает в другую… Мишель взрослеет и пятнадцатилетним подростком сбегает в джунгли, чтобы воевать и участвовать в партизанском движении за освобождении родины от захватчиков. После победы он уезжает учиться в СССР по обмену. За войной с американцами он следит уже из Москвы, затем из Алма-Аты. Параллельно повествованию от лица Мишеля-Туана есть несколько линий о главных и второстепенных участниках освободительной армии – трёх простых партизанах, Хошимине и его соратниках, фрагменты жизни французских и американских офицеров и политиков. Невероятные детальные батальные сцены, шокирующая жестокость военных преступлений, которую вы не сможете «расчитать» обратно, попытки ребёнка понять происходящее и просто выжить посреди постоянного хаоса в любимом городе – это всё заставило меня читать книгу при каждом удобном случае. Было сложно оторваться. Удивительный автор Саттаров совершенно незаметно соткал целое полотно из рассказа старого приятеля, бывшего однокурсника, с которым он встретился за бутылочкой пива, приехав в родной городок. Вьетнам – удивительная страна и я всё ещё нахожусь под впечатлением то ли от неё, то ли всё-таки от романа «Транзит Сайгон-Алматы».