Аглая Топорова.
«Украина трех революций»

Рецензии

Андрей Тесля

Аглая Топорова «Украина трех революций»

Соседские хроники

Всякое свидетельство современника, имевшего возможность наблюдать, будучи вблизи больших исторических событий, ценно – и его ценность возрастает с течением времени, когда в нем начинают проступать неразличимые, непреднамеренные для самого автора метки времени – говорящие нередко больше и точнее, чем буквальный смысл высказывания.

Серия зарисовок идет в ретроспективе – от ближайшего, о чем не столько рассказ, ведь события всем памятны, сколько напоминание и личные впечатления, к прошлому – известному читающей публике в большинстве своем куда менее, но без которых происшедшее остается непонятным, тем, что хочется списать на «случайность», «помрачение» или объяснить «теорией заговора» (а еще лучше – всем вместе, благо составные части такого коктейля вполне гармонируют друг с другом).

Необходимость проговаривать, пояснять, рассказывать об украинской истории последних 15 лет, с 1999 по 2014, — не важно для кого, для симпатизантов происходящего на Украине или радикальных противников, независимо от того, кому они противостоят и кому симпатизируют – вновь демонстрирует имперский характер московской оптики по отношению к киевской, положение «центра» и «периферии». Периферия на то и периферия, что повернута к центру, напряженно наблюдает за происходящем в нем, поскольку это имеет решающее значение для ее собственного существования – тогда как внимание центра к периферии спорадично, вызвано какими-то обстоятельствами, выходящими из ряда вон. И это, кстати, объясняет в числе прочего независимость многих московских/российских симпатий к происходящему на Украине – поскольку адресат этих высказываний (как и противоположных) находится внутри, а не вовне – Украина здесь «знак», а не самостоятельная реальность.

И большая польза от кратких и выразительных зарисовок украинских дел недавних лет – в том, что Украина здесь перестает быть лишь «иным», условным топосом желаний или страхов, обретая самостоятельную реальность.

Ольга Погодина-Кузмина

Аглая Топорова «Украина трех революций»

История прекратила течение

Уже отмечено, что данная книга, тема которой заявлена в названии, представляет собой на редкость трезвый взгляд на украинские события глазами непосредственного очевидца. Дочь известного петербургского культуролога, политолога, поэта и переводчика Виктора Топорова волей случая оказалась весьма ценным свидетелем украинского кризиса, полезным для всех, кто пытается в этом разобраться.

Личная биография позволила автору выбрать особую оптику в рассмотрении темы – пятнадцать лет жизни в Украине, работа в крупной и влиятельной киевской газете, семейные и дружеские связи, которыми неизбежно обрастает человек за столь долгий срок, дают на это право. При работе с открытыми источниками, Аглая Топорова исходит из очевидной для стороннего наблюдателя (но не для участников) мысли, но что вся череда украинских революций – «это чистый бизнес, в котором в выигрыше оказываются все стороны конфликта, кроме собственно народа от имени которого они преподносятся».

Кто-то из рецензентов уже отметил, что местами текст напоминает сухой протокол свидетельских показаний, местами – социологическое исследование или журналистский репортаж. Изредка автор обнаруживает и личное, эмоциональное отношение к происходящему, не избегая моральных оценок.

Читая книгу в рукописи, я испытывала странное чувство. Весь строй повествования казался неуловимо знакомым. Казалось, что причины очевидны – мы вольно или невольно уже третий год находимся в непрерывном потоке информации об Украине. И только перечитывая отдельные главы уже в долгожданном бумажном издании, я внезапно открыла для себя природу этого дежавю, которое вызывают описанные события.

«Собрав воедино куралесов, гущеедов и прочие племена, головотяпы начали устраиваться внутри, с очевидною целью добиться какого-нибудь порядка»…

Господа хорошие, ведь «Украина трех революций» – это сегодняшняя «Картина глуповского междуусобия», в которой выступают все те же лица! Дикообразные градоначальники, шальные бабенки, тугодумные городовые, «польская интрига» и новые народные герои в образе «Неронов преславных» и «Калигул, доблестью сияющих».

В первый раз эта догадка забрезжила в моей голове, когда я прочла: «Баба Параска» – немолодая женщина из западноукраинской глубинки, которая приехала в Киев поддержать кандидата в президенты Виктора Ющенко, была обласкана прессой и лично Юлией Тимошенко, получила орден из рук самого президента Ющенко… А после этого руками вознесших ее к славе журналистов превращена в один из символов идиотизма правления Виктора Ющенко и дожила свой век в Киеве фактически бомжем». Я тут же припомнила Аксинью Егоровну, Парамошу Милентьевича, губернатора Грустилова.

Но чем дальше, чем больше параллелей обнаруживалось в этой книге с великим произведением Салтыкова-Щедрина.

Вот у Топоровой:

«Бесконечное превращение провокаторов в героев, тех же самых героев в провокаторов и снова в героев вообще станет одной из важнейших тем Майдана. (…) Вообще поиск провокаторов и всяких разновидностей «титушек» с был любимой забавой майдановцев еще с первых дней декабря (вспомним события на Банковой). Это была очень странная комедия переодеваний: в зависимости от успеха или неуспеха силовой акции ее участники объявлялись или «титушками»-провокаторами или героями, пострадавшими в борьбе с режимом. Уже в апреле-марте 2014 года идея с переодеваниями достигла высшей точки своего развития, когда донецкие и луганские ополченцы были названы переодетыми российскими десантниками».

А вот в «Истории одного города»:

«Опять шарахнулись глуповцы к колокольне, сбросили с раската Тимошку да третьего Ивашку, потом пошли к Трубочистихе и дотла разорили ее заведение, потом шарахнулись к реке и там утопили Прошку да четвертого Ивашку».

Вот 2014 год:

«Традиционно, еще со времен «оранжевой революции» постоянно появлялись тревожные новости о приближении к Киеву российского спецназа. (…) Горожане советовали друг другу немедленно снимать с карточек деньги и бежать в супермаркеты за продуктами». «Стримы с улицы Грушевского киевляне смотрели всю ночь. Горящие машины, покрышки, лязганье железных бочек — непонятно, сколько времени это должно было еще продолжаться и что в такой ситуации должна была предпринять власть. К утру выяснилось, что власть не сделала ничего. Милиционеры продолжали стоять на своих позициях, манифестанты на своих. Протестующие, впрочем, начали строить катапульту. Первое средневековое чудо инженерной мысли сделать не удалось, и факелы, запущенные демонстрантами, полетели не в сторону «Беркута», а наоборот. Пока катапульту пытались наладить, она сгорела».

А вот преданье старины глубокой:

«Глуповцы просто обезумели от ужаса. Опять все побежали к колокольне, и сколько тут было перебито и перетоплено тел народных – того даже приблизительно сообразить невозможно. Началось общее судбище; всякий припоминал про своего ближнего всякое, даже такое, что тому и во сне не снилось, и так как судоговорение было краткословное, то в городе только и слышалось: шлеп-шлеп-шлеп! К четырем часам пополудни загорелась съезжая изба; глуповцы кинулись туда и оцепенели, увидав, что приезжий из губернии чиновник сгорел весь без остатка. (…) Тогда поймали Матренку-ноздрю и начали вежливенько топить ее в реке, требуя, чтоб она сказала, кто ее, сущую бездельницу и воровку, на воровство научил и кто в том деле ей пособлял? Но Матренка только пускала в воде пузыри, а сообщников и пособников не выдала никого».

Не правда ли, удивительное совпадение сюжетов, персонажей, самого духа этих двух произведений? Не постигаю, каким образом Топорова, не погрешив против фактов, смогла придать репортажным сводкам горькую иронию салтыковской сатиры, но этот фокус удался вполне.

«Но представителей местной интеллигенции даже эта суровая обстановка уже не удовлетворяла. Она удовлетворяла лишь внешним образом, но настоящего уязвления не доставляла. Конечно, они не высказывали этого публично и даже в точности исполняли обрядовую сторону жизни, но это была только внешность, с помощью которой они льстили народным страстям. Ходя по улицам с опущенными глазами, благоговейно приближаясь к папертям, они как бы говорили смердам: «Смотрите! и мы не гнушаемся общения с вами!» — но, в сущности, мысль их блуждала далече. Испорченные недавними вакханалиями политеизма и пресыщенные пряностями цивилизации, они не довольствовались просто верою, но искали каких-то «восхищений».

«Передачи Киселева оказали страшное разрушительное воздействие на психику многих киевлян. Чем больше уважаемый ведущий показывал майдановцев злобными нелепыми идиотами, тем больше им хотелось переплюнуть российскую пропагандистскую машину и выглядеть и вести себя еще нелепее, злобнее и глупее».

Думаю, дальше рассказывать о книге не имеет смысла – ее нужно прочесть. Хотя бы для того, чтобы понять, в каком причудливом времени и пространстве мы все оказались.

Упомяну о красочно описанных процессах Тимошенко и Луценко, которые ввели в украинский обиход хамство и полное неуважение к судопроизводству, которое сегодня пародийно копирует их известная соотечественница.

На этих процессах поддерживавшие обвиняемых депутаты «не только хлопали и топали, но и каждые несколько минут кричали судье (кстати, женщине) «тварына!!!» («животное» – укр.), откровенно угрожали ей потерей работы и дальнейшим судебным преследованием. Это видела в прямом эфире вся страна, но мало кому даже в частных беседах приходило в голову возмущаться таким давлением на суд. Это считалось как бы в порядке вещей. Притом что не обращавшие внимания (или даже поддерживавшие его) на столь брутальное поведение депутатов журналисты писали гневные статьи по поводу каждого косого взгляда судьи или конвойного на проходившем одновременно процессе по делу Мыколы Коханивского – охранника из супермаркета, члена партии Конгресс украинских националистов, собственноручно отбившего кувалдой голову у памятника Ленину на бульваре Шевченко».

Выскажу, пожалуй, еще одну мысль. Если человечеству суждено уничтожить нашу планету, сделают это не политики с атомными чемоданчиками, а мы с вами, обыкновенные люди с аккаунтами в социальных сетях. Потому что у жителей города Глупова и в помние не было столь мощного орудия самоорганизации и самооправдания, как интернет. Они сбрасывали Ивашек и Тимошек с колокольни просто от своей дурости. А нынче это занятие назвали священной борьбой за свободу и миллионы праздных зевак со всех концов земли поощряют сегодняшних глуповцев продолжать свой кровавый карнавал.

И напоследок пророчество от Михаила Евграфовича: «Он был ужасен. Но он сознавал это лишь в слабой степени и с какою-то суровою скромностью оговаривался. «Идет некто за мной, — говорил он, — который будет еще ужаснее меня».

Наталия Курчатова

Аглая Топорова «Украина трех революций»

«Украину трех революций» я прочитала задолго до ее выхода, сразу после редактуры. Признаться, подступалась к книге без каких-то головокружительных ожиданий – не в силу отрицательной предубежденности, скорее наоборот; ее автор Аглая Топорова – человек мне неплохо знакомый, мы дружили еще с ее отцом, и самой Аглаей на тот момент уже близко приятельствовали и часто обменивались мнениями по разным вопросам, в том числе, так сказать, «животрепещущим». Казалось – что можно нового узнать из сочинения человека своего круга, образ мыслей которого тебе хорошо известен. Оказалось – очень многое.

И дело не только в том, что «Украина» насыщена большим количеством неизвестных нам киевских реалий нулевых и десятых – хотя и это тоже. Дело скорее в нетривиальности авторской точки зрения и закономерно следующей из нее позиции; не погрешу против истины, сказав, что ничего подобного о событиях «около Майдана» я не читала ни до, ни после.

Особенность подхода в том, что об украинском кризисе здесь пишет русский человек, петербурженка (это важно), которая много лет прожила в Киеве, знает местную жизнь, испытывает большую симпатию к украинцам и, в общем, явно стоит на «либеральных» позициях – но «либеральных» не в духе «конгресса фантастов» из Вильнюса, а реалистичных и в общем патриотических. Отсюда – склонность с пониманием относиться и к патриотизму граждан другой страны, до тех пор, пока он проявляется в формах, которые в некоем идеальном мире можно было бы назвать цивилизованными. Иными словами, если иметь в виду позицию не «русского европейца», но «европейского русского», — в смысле сочетания образования, воспитания и усвоенных с детства демократических, без кавычек, ценностей со спокойной, без невроза, укорененностью в собственной цивилизационной парадигме, — то это именно она. Например, не вдаваясь в длинные объяснения, автор с первых страниц самим тоном повествования предлагает принять тот факт, что Украина, волей истории – другая страна, пусть с общим прошлым, во многом близкая (но и во многом отличная) по ментальности от бывшей метрополии, и подходить к ней следует именно с подобной меркой. Парадоксальным образом именно этим объясняется жесткость иных пассажей, которая не снилась даже последовательному «ватнику», склонному по старой памяти воспринимать украинцев как некий курортный вариант русских: с их смешным говорком, мелодичными песнями, салом и варениками. Отдельный народ, да – но и спрос тогда как со «взрослого» народа, безо всякой патриархальной снисходительности.

Петербургский же взгляд я позволила себе подчеркнуть потому, что при всей живости повествования оценка большинства событий здесь рациональна и даже холодновата; образ автора местами напоминает фигуру англичанина, угодившего на ирландскую сельскую вечеринку.

«Украина трех революций» построена по принципу ретроградного движения – от последнего на сей момент Майдана, приведшего к изгнанию Януковича, к более ранним политическим коллизиям – «оранжевой революции» и дальше. Таким образом, сначала знакомясь со взглядом очевидца на то, что происходило в Киеве совсем недавно, затем мы получаем возможность проследить, что именно привело к подобной кульминации. Наблюдаем становление националистических движений и организаций, следим за последовательными провалами коммунистов и социалистов, за углублением конфликта между Киевом и Юго-Востоком – тут обожателей новой украинской власти ждут особенно неприятные сюрпризы, поскольку становится весьма очевидно, что последовательное «курощание» дончан со стороны столичной интеллигенции – вовсе не пропагандистский миф Первого канала, но многолетняя украинская практика и реальность, вглядываемся в особенности «Евромайдана», многие из которых, прямо скажем, идут вразрез с декларируемыми либеральными ценностями… Позволю себе цитату.

«Короче говоря, светлый проевропейский майдан довольно быстро превратился в источник оголтелой и реально ничем не мотивированной русофобии. А вытесненные поначалу за пределы Евромайдана правые и националистические партии довольно быстро заняли на майдане лидирующие позиции. И хотя их палатки все еще стояли отдельно, тон на Майдане начали задавать именно они. Уже в первые дни с площади с позором и под угрозой избиения были изгнаны члены ЛГБТ-организаций, по крайней мере, радужное знамя у них отобрали и растоптали, в первую же неделю под поощрения ведущего были избиты активисты левого профсоюза братья Левины. Коллективный разум Евромайдана не то что не осудил эти действия правых радикалов, в лучшем случае на них просто не обратили внимания, в худшем — одобрили: нечего проклятым пидорам и коммунякам мешать нашему светлому европейскому будущему.»

При всем том автор не устает повторять, что Украина при Януковиче и раньше была поразительным примером действительно демократической страны, приводя в том числе многочисленные примеры «прямой» демократии, когда даже локальные народные выступления могли серьезно повлиять на принятие решений. Но, как выясняется, подобные «вечевые» механизмы при недостатке политической культуры и наличии мощных глобальных игроков, имеющих собственные планы на территорию народовластия могут привести к поистине фатальным последствиям, как бы курьезно поначалу не выглядели иные конфликты. Одна из моих любимых сатирических глав практически в свифтовском духе – глава «Йолка против Януковича». Кто бы мог подумать, что если бы не злосчастная йолка (или «ялынка» по-украински), никакого свержения президента, кризиса и войны могло бы не быть?

«17 мая 2010 года новоизбранный президент Украины Виктор Янукович встречался с президентом России Дмитрием Медведевым. Во время официальной части встречи президенты подошли к установленным на мемориале павшим воинам венкам. Шел сильный дождь. Еловый венок, к которому подошел Янукович, упал прямо на него. Украинские аналитики испугались. Он решили, что этот инцидент свидетельствует о скором трагическом распаде страны.

В конце 2010 президент Украины объяснял, почему власти понадобилось разогнать так называемый налоговый майдан. «Трэба було встановити эту… йолку…», – после долгой паузы выдавил Янукович. Елка по-украински называется «Ялынка», и то, что президент страны не смог назвать ее на том языке, на котором в этот момент говорил, вызвало страшный гнев и издевательство его противников. Можно было подумать, что елка — ахиллесова пята Януковича… Совпадение это или осознанный символизм, но именно попытка установить новогоднюю елку на главной площади страны запустила процесс отстранения Януковича от власти.»

Еще один любопытный эффект книги в том, что она как-то неожиданно подсвечивает не только украинскую ситуацию, но восприятие русскими самих себя. На фоне санкций, скреп и утверждения «особого пути» России в последние годы внезапно оказывается, что образованный и разумный русский человек давно уже не требует какого-то особого пути и особого к себе отношения, как бы неполиткорректно это ни прозвучало, наша страна – уже давно не интернат для странных гиперборейцев с особенностями развития, напротив, во многих ситуациях этот человек первым принимает реальность и судит о ней с позиции здравого смысла. Конечно, эту характеристику трудно отнести ко многим пламенным публицистам в сети, да и к иным нашим политикам, но книга Аглаи Топоровой дает некоторую надежду на то, что подобный взгляд рано или поздно восторжествует.

Павел Крусанов

Аглая Топорова «Украина трех революций»

В свое время Бердяев заметил, что у немцев за их добропорядочностью, страстью к дисциплине и стерильной организацией жизни, в действительности, скрывается глубинный первобытный страх перед хаосом. Неспроста многие гениальные немцы сходили с ума. То есть они, немцы, писал Бердяев, как бы странно это ни звучало, просто недостаточно цивилизованный народ – краем сознания они еще помнят ужас собственной дикости и потому постоянно боятся скатиться в бездну какого-то всеобщего национального безумия. Дабы этого избежать, из добровольной, что ли, необходимости они сами надевают на себя кандалы повсеместно прославленного германского порядка. И надо признать, им действительно есть чего бояться. ХХ век предъявил миру воплощенный немецкий ужас во всей его кровавой красе. Так что кандалы должны быть отменной тевтонской ковки, самые лучшие, как вещь, которую делают только для себя.

Справедливости ради отдадим должное коллективному немецкому разуму – он оказался способен на самоанализ, в то время как иные народы с хаосом в придонной тьме сознания и не помышляют о самообуздании. В нашем случае речь об Украине.

Книга Аглаи Топоровой, прокручивая хронику последнего десятилетия (или чуть больше) украинской жизни, наглядно демонстрирует нам известную правоту майданной кричалки «Украина – не Россия». Что есть, то есть. Помня, к чему привел Россию собственный майдан девяностолетней давности, да и вообще имея отчетливое представление о том, каков он есть, русский бунт (в скобках заметим: бунт везде одинаков, и нет народа, который предъявил бы его миру осмысленным и милосердным), наша страна в массе своей принимает необходимость закона и его обеспечения (назовем это – вертикаль власти), а наша соседка – нет. Поэтому мы для нее – «рабы Путина», а она для нас – «майдан головного мозга». Причем, как прекрасно показывает автор, у наших соседей болезнь эта – не эксцесс, не залетная эпидемия, а просто такие… нелепые они и есть на самом деле. Между тем, в страхе перед хаосом нет ничего постыдного, как нет ничего постыдного в соблюдении техники безопасности, позволяющей избежать кровавой бани. А кровавя баня там будет, если Украину не возьмут под внешнее управление США (не годится), Россия (не впервой) или добрые инопланетяне (как белых мышей для опытов). На эту тему можно было бы позубоскалить (как справедливо утверждал Козьма Прутков: продолжать смеяться легче, чем остановить смех), но, право, что-то уже не хочется.

Аглая Топорова проработала на Украине журналистом издания «Коммерсантъ-Украина» пятнадцать лет. То, что происходило в эти годы в России, мы помним более или менее отчетливо. То, что происходило в это время на Украине – либо не знали вовсе, либо подзабыли. «Украина трех революций» разворачивает перед нами картину «революции достоинства» в ее развитии, с предысторией, с воссозданием атмосферы как последнего, так и предыдущих «майданов». И картина получается убедительная. Это не книга пасквилей и обид – Аглая не раз расписывается в любви к Украине, той, которую знала, но ту Украину, которая пришла ей на смену, она не приемлет.

Пожалуй, книга немного запоздала – мы порядком устали от своей беспокойной соседки. Но тем не менее свидетельство Аглаи Топоровой для многих читателей может оказаться куда более значимым и заслуживающим доверия, чем свидетельства доброго десятка «специалистов по вопросу», без конца переходящих из одного политического ток-шоу в другое, с канала на канал.

На мой взгляд, книге недостает огня – публицистика может быть только пламенной и никакой иной. В противном случае это – очерки быта. (Заглянул на оборот титула в каталожную карточку и увидел: точно – очерки.) Но это – на мой взгляд. Возможно, в данном вопросе бесстрастность – даже преимущество. Уж слишком много крика вперемешку со слюной летит на нас с экрана.

Анастасия Козакевич

Аглая Топорова «Украина трех революций»

Отзывы на книгу зачастую оценивают ее значимость для современного читателя (как российского, так и читателя вообще). Не буду пересказывать все эти рассуждения о ценности независимого и непредвзятого взгляда на жизнь Украины последних лет. Онтологическая сущность книги как таковой не сводится к ее пользе. Все-таки полезно не читать, а свежим воздухом дышать, и то не каждому и не при всяких метеоусловиях.

«Украина трех революций» не столько документальное свидетельство очевидца, или, как может показаться на первый взгляд, вовсе не галерея памфлетов на политических деятелей, журналистскую тусовку и просто городских сумасшедших, ставших тем или иным образом ключевыми фигурами в истории страны последних лет. Эта книга, при всех ее достоинствах, прежде всего чудовищна тем, что описывает реальные события. Если бы не это обстоятельство, ее уместно было бы поставить в один ряд не только с теми произведениями, которые сатирически высмеивают бессмысленность и беспощадность бунта как такового (будь то полярные «S.N.U.F.F.» Пелевина или «История одного города» Салтыкова-Щедрина), но и смело вписать в историю литературного абсурда, граничащего с экзистенциализмом. Меткость, сочность, простота и глубина в описании рукотворного фарса, пошлости и безвкусицы, в которых погрязла прекрасная страна, наводят именно экзистенциальный ужас своей реальностью. В этом-то и есть значимость (с разговора о которой мы начали) книги Аглаи Топоровой, которой, в свою очередь, хотелось бы пожелать дальнейшего успеха в творчестве, но лучше уж пусть этот успех сопутствует вымышленным от начала и до конца, чем воочию наблюдаемым историям.

Анастасия Бутина

Аглая Топорова «Украина трех революций»

Кому? Зачем?

* * * Восходит Солнце Истории. Люди кричат: «Виват!» Ты тоже кричишь «Виват», а значит – не виноват. Холод тебя не возьмет, пламя не опалит, поскольку ты командир и есть у тебя замполит. И есть у тебя рядовые – шлем к шлему и щит к щиту. И есть у тебя приказ – отстоять-защитить тщету. И Солнце Истории светит, и дело идет на лад, и снайпер на крыше к плечу прилаживает приклад.

Борис Херсонский «Месса во времена войны»

Книга журналиста и заместителя главного редактора газеты «Коммерсант-Украина» Аглаи Топровой не требует рецензирования. Хорошей издательской аннотации и представления о том, кто такая Аглая Топорова, достаточно, чтобы понять – очерки являют собой не бестолковое чесание языком по любому (лучше политическому) поводу, а сжатое и вместе с тем чрезвычайно информативное, а в некоторых местах – невероятно ироничное изложение новейшей истории Украины.

Если вы все еще плохо представляете, как светлая идея евроинтеграции бывшей братской республики стала причиной чудовищной политической распри и уничтожающей государственность и человеческое достоинство гражданской войны, и боитесь об этом спросить, то «Украина трех революций» Топоровой поможет расставить все по своим местам.

С точностью до дня восстанавливая события недавнего времени, а также обозначая контрольные пункты предшествующего десятилетия (начиная с акции «Украина без Кучмы» и «оранжевой революции»), Аглая Топорова анализирует беспринципность происходившего, разматывая клубок политических и гражданских противоречий.

Сейчас крайне сложно поверить, что первые протестовать с 21 на 22 ноября 2013 года вышли люди из медиатусовки, которые «ночь напролет постили в Фейсбуке селфи с Майдана, обнимались и целовались и всячески выражали свою нехитрую радость». Образованные и информационно подкованные участники сбора не могли не осознавать, что евроинтеграция Украины в обозримом будущем так же возможна, как и колонизация Марса. А вот что станет итогом их демократических устремлений, предсказать было практически невозможно.

«Участники Евромайдана словно не понимали, что Евросоюзу Украина нужна не как страна, а как территория, подобно некрасивой глупой девице с квартирой в центре города, которая думает, что кавалеры ломятся к ней исключительно из-за ее внешних и внутренних качеств, а вовсе не за вожделенными метрами жилой площади».

Бесчисленные провокации, подмена понятий, втаптывание в грязь героев – и наоборот, возвеличивание маргиналов, вооруженные конфликты и «брат на брата» – уже сейчас на произошедшее можно испуганно оглянуться, тогда как еще полгода назад хотелось мчать вперед, не разбирая дороги.

Абсурдность протестных акций подчеркивается и стилем повествования. Невольно хмыкая, отмечешь глупость правителей и коллективное безумие. Чего стоит шумиха вокруг беспорядков на Банковой улице 2-3 декабря 2013-го:

«СМИ наполнились душераздирающими историями о каждом из арестованных. Неожиданно выяснилось, что все они в этот день оказались на Банковой совершенно случайно. Ну просто прогуливались и подошли посмотреть, что за толпа собралась возле Администрации президента. Более того, почти все они оказались одновременно инвалидами, многодетными отцами младенцев, единственными сыновьями парализованной матери, обладателями двух, а то и трех высших образований, пишущими диссертации и т. д. Что заставило таких по идее всегда очень занятых – здоровьем, семьей, наукой – людей пройтись по местам беспорядков, да еще и с бейсбольными битами в руках, в гневных сочувствующих статьях не уточнялось».

И это только начало. Почему и за что упекли в тюрьму Юлию Тимошенко, как найти 10 отличий между Виктором Ющенко и Виктором Януковичем, кто такие «титушки», как в мгновение ока перестать понимать украинский и где укрыться от «майданофильского безумия коллег», терпеливо рассказывает Аглая Топорова, попутно разрушая с десяток мифов об украинизации и русификации. Мой самый любимый – миф о неполноценности украинского языка:

«Никакого украинского языка не существует. Это исковерканный – лично Тарасом Шевченко, коммунистами, евреями, националистами, инопланетянами, кем угодно – русский. Ну еще немного с добавкой польского. Изучать его не нужно, а уж пользоваться им тем более».

«Украину трех революций» будет интересно прочесть каждому, кто убежден в своем здравомыслии. И пусть эти очерки – взгляд лишь одного человека на широкий исторический пласт. Но это взгляд человека, вынужденного уехать из страны, в которой он прожил 15 лет, и увезти оттуда своего ребенка по причине неконтролируемой отравляющей воздух ненависти к русским. Человека, которому нашлось, что сказать.

«Мы просто должны показать, что мы есть», – твердили в 2013-м протестующие в унисон, не уточняя кому и зачем. На эти вопросы и сегодня не найдется ответов.