У нас в этом году рекорд – 19 баллов от Большого жюри в «Нацбесте» не получал никто и никогда. Причем предыдущий рекорд – 13 баллов Сергея Шаргунова за «1993» в прошлом году – побит с большим запасом. Что ж, результат вполне заслуженный – «Фигурные скобки» действительно большая удача Сергея Носова, который и без того справедливо считается одним из крупнейших прозаиков Петербурга, да и всей России. (Здесь сам Сергей Анатольевич не преминул бы съязвить: нет, не тот, который написал «Незнайку».) Но дело не только в достоинствах этой книги. Как заметил, прочитав все книги длинного списка, один из членов жюри, новых Гоголей в нынешнем сезоне не обнаружено. Так что Гоголь у нас для вас только один, однако новым его не назовешь: писателем будущего Сергея Носова назвал в статье еще 2001 года Виктор Топоров.

Из всего длинного списка «Фигурные скобки» выделялись не только величием замысла и ювелирностью исполнения, но и тем, что этой книге не подобрать было во всем списке пары. Я имею в виду, что практически все книги длинного списка удивительным образом можно было в этом году сгруппировать попарно. Так, не первый год уже иронизируют над парой Погодин–Небеседин (то есть наоборот) – и нынешнее жюри тоже не отказало себе в этом удовольствии. Приведу и другие примеры. Лимоновского толка исповедальная проза киевлянки Елизаветы Гофрик и жительницы Петербурга Марии Панкевич (во втором случае разбавленная целой галереей портретов женщин из мест не столь отдаленных – лучшая, по единодушному мнению жюри, часть книги). Мир московской журналистики в романах Антона Секисова и Саши Филипенко. Тема Сибири в романах Василия Аксенова и Романа Сенчина. Киноведческие штудии Михаила Трофименкова и Александра Павлова. Осмысление Перестройки в романах Вячеслава Щепоткина и Олега Кашина. Перечисление можно было бы продолжать, но, кажется, достаточно и этого.

Олег Кашин, к слову, попал в короткий список «Нацбеста» впервые, хотя несколько лет назад уже становился членом нашего Малого жюри.

А вот Сергея Носова, Александра Снегирева, Василия Авченко и Татьяну Москвину можно назвать старожилами «Нацбеста». И то, что эти писатели продолжают успешно и плодотворно работать, подтверждает: «Нацбест» редко промахивается. А попадание в наш короткий список значит больше, чем лауреатство в иных премиях. Скажу даже: значительно больше.

Кроме Кашина, впервые в коротком списке премии оказалась екатеринбургская писательница Анна Матвеева, но и ее новичком в литературе, при всей молодости и красоте, не назовешь: ее первая повесть «Перевал Дятлова» вышла в 2000 году, но тогда наша только-только народившаяся премия ее проглядела. Что ж, появление в нынешнем шорт-листе сборника прекрасных рассказов писательницы можно считать исправлением старой ошибки.

Василий Авченко попадал в короткий список в 2010 году с книгой «Правый руль» — блистательным нон-фикшн о Владивостоке и его жителях сквозь призму отношения приморцев к праворульным машинам. «Кристалл в прозрачной оправе» можно считать продолжением «Правого руля», только в качестве точек сборки здесь выбраны другие темы — рыба и камни.

А вот Татьяна Москвина украшала наш короткий список целых десять лет назад — с романом «Смерть — это все мужчины». Нынешняя книга, однако, не совсем роман, а «биороман» о взрослении будущей писательницы в атмосфере Ленинграда 1970-х.

В длинном списке было достаточно новых для русской литературы имен — кроме уже упомянутых, это и юная донецкая писательница Ганна Шевченко с обаятельной авантюрной повестью «Шахтерская глубокая», и вовсе не безызвестный, но впервые представивший на суд публики свою прозу московский поэт Амирам Григоров, и замечательный самарский писатель с не складывающейся пока издательской судьбой Леонид Немцев, и некоторые другие. Многие из этих текстов удостоились похвал от жюри, а некоторые — и поданных за них голосов, но голосов этих оказалось недостаточно. То есть жюри они понравились, но понравились, надо понимать, умеренно.

Не попали в короткий список и несколько вполне маститых литераторов. Некоторые, как уже упомянутый Василий Аксенов или Ольга Погодина-Кузмина, чей роман «Ласковая вечность» завершает монументальную трилогию о России «нулевых», начатую романами «Адамово яблоко» и «Власть мертвых», остановились от короткого списка в одном или двух шагах. Другие — как автор самого продаваемого романа прошедшего года Дина Рубина — не получили от жюри ни балла. Впрочем, в случае с последней все как раз более чем понятно: мы не устаем напоминать номинаторам нашей премии, что в названии «Национальный бестселлер» подразумевается пропущенное определение «интеллектуальный», но иногда они об этом все же забывают.

Таким образом, наш короткий список в этом году представляет собой не команду юниоров, но и не ветеранскую команду — а действующую сборную России по литературе. (Замечу, что старший по возрасту в этой команде — Сергей Носов, но и его еще, кажется, недавно называли молодым писателем.)

Возвращаясь к тому, с чего начал, хочу напомнить, что феноменально единодушное восхищение «Фигурными скобками» членов Большого жюри никак не повлияет на голосование жюри Малого — рекордные 19 баллов не будут учитываться 7-го июня в «Астории».

А вот совпадут ли вкусы жюри, состоящего из людей, занимающихся литературой профессионально, у которых, как, справедливо или нет, считается, вкус этим профессионализмом искажен, и жюри, собранного из тех, кого мы называем просвещенными читателями, — как раз и интересно.