В прошлом году Нацбест проводился в тринадцатый раз, и – как тут не поверить в мистику чисел – тринадцатый год стал для премии самым несчастным за всю ее историю. Сперва мы лишились финансирования – ну, тут, слава богу, нас подхватили «2х2» и «Централ Партнершип», – но потом случилось худшее: ушел из жизни Виктор Леонидович Топоров, и вот его нам никто и ничто уже не заменит. Положим, обязанности ответственного секретаря взял на себя ваш покорный слуга, но дело, разумеется, не в этом. Топоров был для Нацбеста не только со-основателем и не только ответственным секретарем – он был… Топоровым. Ушел не просто человек, занимавший эту должность, – ушла сама должность. У Нацбеста больше нет Топорова, вот в чем дело.

И все-таки Нацбест продолжается. Объясню, как это возможно. Ахматова, как известно, завещала поставить ей памятник «там, где стояла я много часов», – памятник-то поставили, но в обидном соседстве с бизнес-центром, и это соседство нивелировало трагический пафос завещания. Виктор Леонидович оказался дальновиднее и не доверил такое ответственное дело потомкам, а поставил себе памятник сам – Нацбест в известном смысле и есть такой памятник. Ироничный, с хулиганским прищуром, бескомпромиссно честный. Топоров не делал премию «под себя» – он сделал премию, от него не зависящую, но с его характером. Все тринадцать лет оргкомитет премии не оказывал никакого влияния на ее ход, лишь сдавая карты, но никак не вмешиваясь в игру, для этого и был придуман абсолютно прозрачный механизм – так, чтобы любой мог узнать, кто и как проголосовал, – и, само собой, этот механизм вполне в состоянии работать и дальше. Подчеркиваю: именно потому, что он так был придуман.

Многие задают нам вопрос, не собираемся ли мы каким-то образом увековечить память о Викторе Леонидовиче в премиальном процессе – введением ли дополнительной номинации его имени, переименованием ли самой премии, – отвечаю: да, мы об этом думаем. Нам кажется, что такое решение нужно принимать не поспешно, а спокойно и вдумчиво. Не исключено, что на летнем книжном фестивале в Москве мы устроим круглый стол, на котором всех, кто неравнодушен к премии, попросим высказать свои соображения по этому поводу.

Главное все же – что Нацбест (а он и есть, скажу это еще раз, по большому счету, памятник Топорову) продолжается, и что сегодня мы объявляем четырнадцатый по счету лонг-лист.

В нынешнем лонг-листе сенсаций нет, да их, наверное, в такой год и не нужно. Есть все то, что должно быть: новая книга Лимонова и новый роман Шарова, первый «взрослый» роман Шаргунова и очередной роман Сорокина – последний номинирован дважды, что правилами не возбраняется, вот только свою «номинаторскую» долю от денежной составляющей приза, буде его выдвиженец станет лауреатом, получит только тот номинатор, который подсуетился первым. Дважды номинирован и роман молодой петербургской писательницы Ксении Букши, которая не первый раз, что называется, замужем – книг у нее вышло на целую полку, – но серьезной, не игровой вещью она разродилась впервые, так что попадание ее романа в лонг-лист закономерно, как ничего удивительно не будет и в том, если он доберется до короткого списка.

Среди книг, которые уже успели по выходе обрасти критикой или как минимум некоторой аурой – таковы, например, замечательный роман «Перевод с подстрочника» Евгения Чижова (еще одна, к слову, двойная номинация, причем номинировали его сразу и Лев Данилкин, и Леонид Юзефович – членам жюри, безусловно, нужно обращать внимание на такие вещи) или роман Елены Костюкович, ранее знаменитой только переводами с итальянского, – есть и интригующие рукописи уже составивших себе имя писателей, назову хотя бы рукопись нового романа молодого москвича Сергея Самсонова и пока не увидевший свет сборник рассказов питерского мэтра Павла Крусанова. Нет в списке рукописи нового романа Захара Прилепина, которая, по слухам, вот-вот превратится в книгу в издательстве АСТ, – и это значит, что пройдя через короткие списки других крупных премий, в следующем году роман нашего дважды лауреата на Нацбест претендовать скорее всего не сможет.

Говоря о двойных номинациях, я забыл упомянуть еще один такой случай: дважды номинирован роман Надежды Беленькой о трудностях усыновления российских сирот иностранцами. Причины такого ажиотажа понятны, и все же жюри, напомню, призвано оценивать прежде всего художественные достоинства книги.

Ну а в целом все как всегда. Михаил Котомин из легендарного «Ад Маргинем» выдвинул не опубликованный пока роман киевского писателя Алексея Никитина, в то время как сам Алексей Никитин номинировал рукопись своей жены Евгении Чуприной. А вот «либеральный Проханов в юбке» (по ироничной самоаттестации) Елизавета Александрова-Зорина предложила на конкурс роман своего мужа, тогда как роман самой Александровой-Зориной выдвинут молодым писателем Игорем Савельевым. Нацбест, напомню, отличается от других премий не тем, что в нем принципиально невозможны семейные подряды или перекрестное опыление – где они, спрашивается, не возможны? – а тем, что у нас такие вещи видны невооруженным взглядом.

В этом году, напомню, у нас введена дополнительная «спонсорская» номинация от «2х2», и раз уж наш спонсор – это «феноменально позитивный телеканал для взрослых мальчиков и девочек», то ясно, что номинация «Нацбест–начало» будет разыграна среди молодых писателей, не старше 35-ти лет. Вводя эту номинацию (а призом за победу в ней будет неожиданный и волнующий промоушн в эфире «2х2»), мы несколько переживали, не получится ли так, что выбирать в ней придется из двух с половиной человек. Рад констатировать, что наши опасения оказались беспочвенны: на «Нацбест-начало» претендуют 12 писателей – это четверть всего лонг-листа.

Среди молодежи, но и не только среди нее, в лонг-листе есть много загадочных позиций. Кто такой Лев Наумов? А Кирилл Рябов? Или Нина Федорова? Да ведь есть еще и Светлана Федорова! Все это я буду с любопытством читать. Но главное – читать будут члены Большого жюри (в котором в этом году, кстати, впервые оказалось поровну мужчин и женщин из шести городов) – читать и оценивать. Оценивать, сообразуясь со своим вкусом и со своим представлением о том, чем должен быть национальный интеллектуальный бестселлер, – ни с кем не советуясь и ни к кому не прислушиваясь.

У нас тут вам не Олимпиада – победить (ну или выйти в шорт-лист) должен не сильнейший, а талантливейший!