Ошибочно названная романом повесть молодого одесского журналиста и бонвивана Всеволода Непогодина – вещь во многом любопытная. Развивая тему архитектуры, которая прослеживается и в сюжете, и в авторских метафорах «Французского бульвара», можно сказать, что автор строит свою башню из подручного материала, без планов и чертежей, и не особенно задумываясь о проблемах эксплуатации здания и единообразии замысла. И результат оказывается одновременно неожиданным и предсказуемым – на перекрестке бульваров Одессы Сева Непогодин возводит памятник самому себе. Причудливое, кособокое, похожее на деревенский курятник литературное сооружение служит пьедесталом для главного героя, болтуна, зануды, хвастунишки, при этом неуловимо обаятельного и детски непосредственного в своих оценках.
Многие скажут, что так не делают, не строят, не пишут. Я же поспорю. Достоинства повести, как и позитивные черты главного героя, проявляются помимо воли автора – а это несомненный признак если не зрелого таланта, то некоей божественной искры, которая может развиться в талант. Говорят, что каждый трехлетний ребенок рисует как Матисс, и Непогодин представляется мне именно таким Матиссом от литературы. Или, скорее, воплощенным гоголевским Хлестаковым, который все же решил написать своего «Юрия Милославского».
Необычайная легкость в мыслях и неточное словоупотребление придает языку повести привкус карнавального, почти хармсовского абсурда:
«Купленные по пути два литра разливного портвейна быстро сняли все стеснительные барьеры между нами».
«На первом этаже, где экспонировалась выставка Никаса Сафронова и сам автор позировал перед фотообъективами, я налег на фуршетную выпивку и быстро раздобрел».
«Лара Леонова поднималась по лестнице с важностью английской королевы, перебирающей ступени перед троном».
Еще один прыжок, и Непогодина можно было бы увенчать лаврами одесского Люиса Кэррола, но карты смешивает неуемное желание писателя в каждой строчке предъявлять миру самого себя – то в роскошной раме городского пейзажа, то в кругу известных личностей, то рядом с богемной красавицей.
Самая симпатичная черта авторского героя – простодушие. Он неподдельный, первозданный невежа, нахал и парвеню. Он без тени смущения признается: «Я нигде специально не учился художественному письму и литературному мастерству, получив волею случая приглашение работать журнальным колумнистом и обозревателем».
Что, конечно, не мешает ему иметь амбиции: «То-то и оно! Всем редакторам подавай хорошо написанный актуальный текст, нестандартно преподнесенный материал, польку-бабочку с выходом станцуй им прямо на бумаге, потом самые смачные моменты они безалаберно вырежут, ужмут информацию до минимума и воткнут на газетную полосу, а взамен тебе: «Спасибо, мальчик!», которое на хлеб не намажешь! — по-простонародному выражался я, пытаясь достучаться до всех присутствующих».
Так и представляется, что вот-то начнет он нам рассказывать и про суп в горшочке из самого Парижа, и про арбуз в семьсот рублей. Ну, в том, что он «с хорошенькими актрисами знаком» сомневаться не приходится.
Герой «Французского бульвара» влюблен. Тревога, причиняемая неразделенным чувством, превращает Велемира Недопекина, героя «Французского бульвара», уже не в Хлестакова, а в Васисуалия Лоханкина. Как и его мятущийся собрат, Недопекин словно задался целью замучить любимую женщину своим назойливым посещениями, многозначительными намеками и юмористическими опусами.
Как и положено столь трагической фигуре, он раздираем противоречиями. Глядя в зеркало, он вопрошает: «Правда, что во мне может нравиться? За модой не слежу, в парикмахерской последний раз был еще летом, воспитан плохо, если вообще уместно говорить о моем воспитании. Невысокий, не брюнет, не голубоглазый. Подобные типажи вы скорей встретите на доске «Внимание! Розыск!» в районном отделе милиции, чем на страницах глянцевых журналов».
Но трезвый взгляд в зеркало отнюдь не способствует трезвой самооценке. И, как в том анекдоте, когда заика-диктор уверен, что его не взяли на телевидение из-за неподходящей национальности, Недопекин убеждает себя и окружающих, что причиной его любовных неудач является исключительно дурной нрав объекта страсти и всеобщее падение нравов.
«— Чего ты добиваешься своим поведением? По-моему, я ясно и внятно тебе сказала, что ты мне абсолютно не интересен и между нами ничего быть не может! А тебя хоть кто-нибудь учил тому, как следует ухаживать за девушкой? — разъярилась Лара.
— Я добиваюсь того, чтобы ты начала судить людей не по социальной принадлежности, а по личностным качествам! А у тебя человек — это тот, кто летает в салоне бизнес-класса, греет булки на курортах в четырех- и пятизвездочных отелях, жрет салаты из всякой экзотической тайской лебеды, переплачивает за известную фамилию портного на тряпичной бирке и, вообще, живет по колхозному принципу: «Чтобы было дорого и богато»! Ты хоть читаешь книги, заставляющие думать, или только листаешь рекламные каталоги, по недоразумению именуемые «женскими журналами»? Совсем отупела? Мыслишь только в координатах потребления? — доставал я Леонову неудобными вопросами».
Даже получив окончательный отлуп по всем фронтам, герой не теряет ни веры в себя, ни эмоциональной бодрости:
«Продолжать дальше бороться за расположение Леоновой не было смысла. Зачем мне нужна претенциозная тряпка, которая ошибочно полагает, что весь мир должен припасть к ее ногам?! Осталось только расставить все на свои места, поговорив с глазу на глаз. Я не привык, чтобы в человеческих отношениях оставалась недосказанность, независимо от того, была ли это дружба или любовь. Что бы ни было между людьми, но в конце обязательно надо ставить одну жирную точку, но никак не многоточие или вопросительный знак».
В общем, с девушками у Недопекина дело застопорилось, зато чуть было не сложились отношения с загадочным и мужественным художником по имени Арс, который ходит в расстегнутой рубашке и сексуальных джинсах с дырами. Описание Арса и диалоги с ним пронизаны подспудным гомоэротизмом.
«— Тебя как звать? — спросил меня рыжебородый художник.
— Веля, Веля Недопекин. А ты Арс, я знаю, мне рассказывали, — волнуясь, сказал я.
— В первый раз, что ли, рисуешь?
— Так точно, я дилетант в искусстве, но мне понравилось, если честно.
— Ничего страшного, не переживай, для первого раза сойдет, — медленно и уверенно сказал Арс».
Похоже, это именно то, чего Недопекин ждет от жизни – чтобы кто-то сильный и мужественный положил руку на его хрупкое плечо и бархатным баритоном шепнул что-нибудь ободряющее. Дело вроде бы наладилось: «Мы стали периодически видеться и общаться с Арсом. Он не имел своей квартиры и ежегодно менял место жительства, но всегда это были роскошные просторные апартаменты в дореволюционных домах».
Но до логической развязки так и не дошло – к сожалению, художник умирает от диабета. Зато на его похоронах герой вновь может блеснуть среди светских персонажей и вынести им свой неизменно суровый вердикт.
Без всякой системы и разбора автор тащит в свою книжку живые подробности окружающего мира, и мы подспудно понимаем, что этот мусор сиюминутного бытия и составляет главную ценность «Французского бульвара». Непогодин обладает даром непосредственного взгляда, и в этом секрет его необъяснимого, казалось бы, успеха. Уверена, успех этот зафиксирует и премия «Национальный бестселлер» — если не наградой, то уж точно самым большим количеством рецензий. Потому что этой книжкой хочется возмущаться, ее не грех разгромить, ее можно высмеивать – но равнодушно пролистать и отложить ее не получается.
Скорее всего, через какое-то время Всеволод Непогодин «научится писать» и утратит этот детский «матиссовский» дар. Но, может быть, случится чудо. И литература получит своего легковесного, забавного, плутоватого одесского Пьера Ришара, неказистого счастливчика и разбивателя женских сердец. Произойдет это в том случае, если писатель сможет обратить свой критический взор на самого себя и применить фирменный фельетонный стиль изложения не только к другим персонажам, но и к авторскому герою. Если бы все те нелепицы, которые он вытворяет, не сопровождались неуместным морализаторством, рота сочувствующих приключениям Велемира Недопекина быстро превратилась бы в армию. Ведь в чем — в чем, а в самопродвижении автор романа знает толк.
Ну а если у Севы Непогодина и не получится стать большим писателем, он всегда сможет заработать сочинением пресс-релизов. Вроде этого:
«Ледяная водка в третьей декаде жаркого одесского мая пьется на Французском бульваре легко и непринужденно. Рюмка за рюмкой, перемежаемые закусью из мясной нарезки, постепенно расслабляют организм, отвлекают от насущных забот и одаривают тело блаженной негой».
