Подлинной духовной скрепой вклинилось в список номинантов «Нацбеста» это исконно народное, патриотическое, прорастающее корнями в традицию произведение. Неувязка выходит, пожалуй, только со Святой Русью, которую так любит поминать в своих речах Патриарх – в романе действует преимущественно нечистая сила. Но в остальном повествование отвечает новейшим веяниям: здесь русский дух, и Русью пахнет, и на неведомых дорожках русалки на ветвях сидят, и скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается.
Рецептом актуального продукта автор готов делиться со всеми: «Сказка — она ведь сказке рознь. Одну сказку да к другой сказке, да третьей сказкой приправить, да с четвёртой перемешать — глядишь, и не сказка уже, а самая заветная быль!».

Короче. Кощей Бессмертный женился на Марье-Выдумщице. Брак оказался счастливым:

«Знать, на роду мне было написано сделаться Кощеевой женою. Я в нём человека увидела, самого обычного человека — мужика беспомощного. Гляжу: погибает бобыль без крепкой женской руки, ржавеет и мается от личной неустроенности. Я и пожалела — тут помогла, там объяснила, здесь подмела, там заштопала».

Сын Марьи и Кощея Иван отправляется в странствие, чтобы найти Кощееву смерть – Бессмертный отец одряхлел и хочет покоя. Иван отправляется в путь-дороженьку.

На пути ему встречается разнообразная нечисть и сопутствующие персонажи – Яга Васильевна, мужичок Горшеня, Кот учёный, Серый волк, Тигран Горыныч, король Фомиан с невестой Фёклаидой, девушка Надежда и ее семеро братьев, Темный ангел, купец Еремей, Триганон Термидонтович Термиткин и еще немало сказочного народу. Массовку a la Бондарчук составляют какие-то инквизиторы, стрельцы, писцы, придворные, бесы и прочая мелочь.

В сопровождении доброго друга Горшени и по совету Яги Иван направляется в Мордор, прошу прощения, в Царство Мёртвых. Там он, кажется, погибает и воскресает, или как-то еще спасается от злых козней новых уже представителей агентов прогнившего Запада и Госдепа, прошу прощения, врагов рода человеческого. Как-то участвует в сюжете и пес Мурзафа – тайный инквизиторский кобель – но со всей определенностью отнести эту анималистическую аллегорию к положительным, либо же к отрицательным героям, лично мне не удалось.

Ближе к финалу открывается высокий замысел автора. От опосредованных иносказаний он переходит к прямым историческим параллелям.

«Царь-либерал, полезное ископаемое! А правой рукой при нём — другой бывший министр, по прозвищу Девяносто девять процентов. Он первым из министров успел будущему царю об инквизиторском заговоре доложить и к министерскому заговору примкнуть. Вот так всё непросто! Остальных же министерских, которые позже с доносами пришли, всех до одного осудили. И вынесли высшую меру наказания.

— Неужто казнили всех? — изумляется Иван.

— Казнили — держи карман! — хмыкает в квас Горшеня. Мужика б казнили, а министра — топором подразнили. У министра прифиглегии, у него и кухня щадящая, и лекарства диетические, и вся прочая жизнь совсем на другой лад строится. И высшая мера, стало быть, своя особенная — журящая».

Эта диетическая, она же щадящая сатира на сто тридцать страниц убористым шрифтом могла бы заслужить самую высокую оценку в учреждениях, отвечающих за народность и духовность, если бы не один существенный просчет. Заканчивается повествование, прямо скажем, двусмысленно. Однополая пара героев – Иван и Горшеня – парятся в бане, абсолютно удовлетворенные обществом друг друга, лишь мимоходом упоминая красу-девицу, неизвестно куда исчезнувшую в ходе повествования.