Главная сенсация нынешнего «короткого списка» – отсутствие каких бы то ни было сенсаций. Ну, не попал в него юбиляр и живой классик Лимонов – должно быть, члены Большого жюри решили сохранить его нетитулованным аж до самого Нобеля, которого я Эдуарду Вениаминовичу от всей души желаю, – чтобы наконец Акунин подавился швейцарскими шишками, Шишкин – аргентинскими мраморными быками, а Быков – всеми большими книгами собственного сочинения сразу, – но и помимо этого. Ну, «пролетели» Олег Постнов и Анна Матвеева, которых мне хотелось бы видеть в «шорте», но он в конце концов не резиновый. Ну, исписался (будем надеяться, временно – он человек еще молодой) и по этой причине распсиховался Лорченков. Ну, чересчур элитарной и поэтически возвышенной показалась членам Большого жюри Каринэ Арутюнова… А так, всё нормально.

Адольфыч может утешиться договором с «Лимбусом» — уверяю вас, что если не главного приза, то попадания в шорт-лист оно стоит. Холодов – тремя баллами (и, по ее словам, горючими слезами) от строгой дамы, возглавляющей крупную сеть книжных магазинов Санкт-Петербурга. Киевлянин Беседин и одессит Непогодин запомнились экспертному сообществу хотя бы забавным сочетанием собственных фамилий. Иванова-эстонского и так все любят. Одним словом, свои промежуточные достижения на промежуточном финише есть практически у каждого.

Одна из позиций в шорт-листе меня, правда, удивила. Длинный список я читал по алфавиту, фамилия автора на букву «а», и это означает, что я читал его роман самым первым – из сорока примерно. Обычно я держу в короткой памяти последнюю тысячу прочитанных романов, а тут не могу вспомнить ничего, даже названия. Да и фамилию автора забыл – помню только, что на букву «а». И несколько экзотическая, но все-таки не Альцгейме

Удивило меня (но удивило радостно) и уверенное лидерство Максима Кантора с огромным романом «Красный свет», который жюри, напомню, читало в рукописи. Хорошо характеризует это не столько Кантора, сколько само жюри, – и, естественно, сулит этому замечательному произведению и победу в финале, – правда, в серьезной конкуренции с романом Евгения Водолазкина «Лавр», уже обласканным критикой и не обойденным широким читательским вниманием. «Красный свет» – историософский роман о широко понимаемой новейшей истории России и мира; «Лавр» – чрезвычайно искусная интеллектуальная игрушка во вкусе Умберто Эко (но под родными осинами); на чем остановит свой выбор коллективный «просвещенный читатель» из Малого жюри, я, разумеется, не знаю, да и знать не могу, – но в любом случае этот выбор будет весьма показателен.

Теневые фавориты премии – Ольга Погодина-Кузьмина и Фигль-Мигль. Называю их теневыми только потому, что яркие романы обоих, вошедшие в шорт-лист, являются сиквелами («Адамова яблока» и «Щастья», соответственно). Шестая участница шорт-листа София Купряшина при всех очевидных достоинствах ее шокирующей прозы всё же, на мой взгляд, чересчур радикальна, чтобы получить у Малого жюри больше одного голоса (да и то вряд ли).

Итак, Кантор или Водолазкин? Или, если их романы сойдутся в клинче, Погодина или Фигль-Мигль? Но все-таки не Купряшина и не (мне тут Левенталь подсказывает) Абузяров.