Ольга Новикова.
«Каждый убивал»

Рецензии

Владислав Толстов

Ольга Новикова «Каждый убивал»

Рискну сделать признание: когда-то мне очень нравились критические статьи Владимира Новикова. Статьи из цикла «Три стакана терцовки» в ныне забытом журнале «Столица» приводили меня в восторг. После Новиков написал спорную, но рекомендуемую для чтения биографию Владимира Высоцкого. Да и вообще человек он заслуженный: профессор МГУ, доктор наук, литератор, завсегдатай всяких премиальных и околокультурных тусовок… Правда, потом я узнал, что Новиков еще и балуется прозой — сначала прочел его «Роман с языком», потом — странный «двойной» роман «Убить? Любить!» (о нем чуть ниже). Я читал и ржал как подорванный: это было похоже как если бы кинокритик взялся снимать идеальное, в его представлении, кино, а в итоге получалась бы какая-то залипуха. Вся проза Владимира Новикова мне именно такой залипухой и казалась: кабинетный профессор, постигший высшую математику сюжета и магию разработки литературных персонажей, начинает создавать их сам — а в итоге получаются смешные гомункулусы, печальные уродцы, нелепые и трогательные, как профессор филологии на концерте панк-группы.. Это было ужасно. Как критик Владимир Новиков неплох, а вот как писатель…ладно, чтобы не было обидно: надеюсь, преподаватель он тоже хороший.

Впрочем, это присказка, а сказка — писательница Ольга Новикова, автор полутора десятков книг, оказывается, является супругой Владимира Новикова. Когда-то она написала роман «Убить?», на что ее любящий супруг оперативно откликнулся романом «Любить!» (оба романа вышли под одной обложкой, а я все не мог взять в толк, что за притча такая). Такой милый семейный подряд. Добро бы уважаемые супруги обсуждали свои литературные замыслы за вечерним чаем, но вот, оказывается, и так бывает — диалог в форме романов.

При этом Ольга Новикова пишет не просто хуже своего мужа. Владимир Новиков, как сказал кто-то из критиков, пишет «филологические романы» — не знаю, что сей сон значит, но это, как я понял, такие романы, которые построены, придуманы и выстроены непонятно как, но хотя бы написаны нормальным языком, без выкрутасов. Такое легкое литературное хулиганство, освященное степенью доктора филологии — графомания, но не клиническая, без таблеток. «Каждый убивал» Ольги Новиковой — это уже клиника. Таблетки, серебряные пули и осиновые кресты не помогают. «Каждый убивал» построен на реальной истории убийства екатеринбурженки Беллы Немыкиной. В 1997 году это убийство представительницы одной из самых богатых семей Екатеринбурга активно обсуждалось, а Ольга Новикова решила на основе этой истории написать роман-разоблачение, роман-сатиру, роман, раскрывающий все духовное убожество и низость современных нуворишей. Одна из главных героинь — Анжела (в которой без труда угадывается известная светская обозревательница) изъясняется, например, так: «сработало сочетание интонационного кнута с гипотетическим пряником в виде посула постоянного заработка». Вообще же все герои словечка в простоте не скажут, все общаются на каком-то диком воляпюке, на котором, видимо, по мнению Ольги Новиковой, говорят представители нынешних обеспеченных классов. Да и сама авторская речь — то еще филологическое хулиганство: какая-то смесь словечек, почерпнутых из второсортных сериалов, и жутковатых вычурностей: «После вечернего облома с красной дорожкой — будьте прокляты, московские пробки! — чуть было не сорвалась в обжорство, но пока соображала, чем бы утешить себя, пока мысленно выбирала между реблошоном с бокалом мерло и засахаренным имбирем с шоколадным фондю, что продается в “Эдьяре” на Садово-Кудринской, рядом с домом, пришла эсэмэска от Глеба: “Светлану Бизяеву убили, еду расследовать”. Беда беду накликала».Трындец, как говорят в Твери. И самое печальное: этот запредельный трэш рекомендовала в конкурс «Нацбеста» Анна Матвеева, одна из лучших писательниц Урала, и уж точно человек с хорошим литературным вкусом. Даже не знаю, что и думать. Книги Матвеевой я люблю, книги мужа Ольги Новиковой — в принципе, тоже, но книгу Ольги Новиковой считаю одниим из самых кошмарных текстов, опубликованных на русском языке. Такие дела.

Митя Самойлов

Ольга Новикова «Каждый убивал»

От руки убийцы погибает любовница зятя олигарха и подруга популярной в свете содержанки и журналистки. Следователь Глеб берётся за дело, и ищет единственную свидетельницу преступления – парикмахершу убиенной. Парикмахерша обслуживает всех состоятельных хабалок из полусветской хроники.В том числе и жену любовника той, которую убили. И тут от похожих повреждений погибает та самая жена. Следователь и содержанка заводят роман. Патрон изменяет содержанке. Следователь раскрывает убийство. И тут выясняется, что следователь сам убийца второй жертвы. В последнем абзаце следователь, признавшись любимой Анжеле в своём преступлении, погибает при столкновении своей Приоры и джипа олигарха – отца убитой им жены любовника подруги Божены Рынски – любовницы следователя.

Всё происходит на фоне Рублёво-Успенского шоссе, телефонов Верту, ресторана Турандот, «розовенького поршика» и прочих усреднённых представлений простого телезрителя о красивой жизни.

Главная героиня – Анжела, содержанка-журналист — Божена Рынска, в общем.

Главный герой – детектив из американских комиксов 50х годов. Ему не хватает шляпы, плаща, сигареты в углу рта и прочих попкультурных штампов. Но узнаётся он безошибочно.

Этот роман – отличный пример претенциозного литературного трэша. Это, конечно, литература, а не халтура и не профанация. Но литература эта, именно что, самая низкая, примитивная и пустая. Чистой воды pulpfiction.

Отличительной чертой романа является устрашающе вывернутый стиль автора. Это смесь из сложных, вымученных, нарочито литературных фраз и неуместно простонародных фразеологизмов.

«Когда у тебя столько самых разных контактов, то прожорливое зло время от времени забирает знакомцев, даже если оно не целится, а просто выходит на большую дорогу хаотически пострелять».

Или

«Горе, что море: ни переплыть, ни выплакать», «Не горюй по вечорошнему: жди заутрошнего».

Я помогу. Это автор хотел подчеркнуть неуместное и нелепое сочетание крестьянского происхождения и необоснованных претензий светских дам на интеллектуальность. Да это получилось. Читать это невозможно. Нелепо и необоснованно.

P.S.: Мне показалось, что в одном месте, автор попытался больно но неумело задеть коллегу по цеху. Есть в романе такой диалог:

«… — в Бельгии отец двадцать четыре года продержал родную дочь в подвале. Она семь детей родила от него. Как его звали? Фигль-Мигль какой-то…

— Йозеф Фритцль,…»

Это неприлично.