А вот это очень увлекательное чтиво. Именно чтиво, потому что сам жанр диктует стиль изложения, характерный для бульварной криминальной хроники. Известный кинокритик Михаил Трофименков написал своеобразный путеводитель по «бандитскому» Парижу. Два века хладнокровных и горячечных, изощренных и неуклюжих, дерзких и скрытных, жутких и благородных, но неизменно громких и будоражащих воображение обывателя преступлений, совершенных во Французской столице, собраны в этой книге. Все они привязаны к конкретным точкам на карте города, но зачастую лишь условно, поэтому реальным путеводителем это произведение вам вряд ли может стать.

Зато послужит отличным уроком истинной природы человека и его же глупости. Не самой просвещенной страной Европы предстает Франция в пристальном рассмотрении Трофименкова, не сменяющие друг друга республики, периоды патриотизма и борьбы за светлое будущее, не бель эпок, не выдающаяся художественная культура, не героизм участников сопротивления и студенческой революции видятся нам. Нет! Как сквозь увеличительное стекло мы можем рассмотреть, что все эти годы под верхним слоем «официальной» истории творилась другая, подспудная, но не менее подлинная история Франции – история жадности, жестокости и вероломства.

Что более всего впечатляет, так это массив перелопаченных и представленных читателю данных. Михаил Трофименков — автор поистине энциклопедического склада ума. Но в этом, правда, кроется и главный недостаток книги. Количество упомянутых французских имен и топонимов, а также их взаимосвязей, к третьей главе уже настолько нагружает мозг неподготовленного читателя, что держать их в голове становится уже совершенно невозможно. Они будто сливаются в одно условно-усредненное французское слово, предположительно с ударением на последний слог. Длинные перечни фильмов (вплоть до дешевых сериалов), в которых использованы упомянутые события – уже и вовсе лишняя информация. Вполне можно было бы ограничиться одной-двумя стоящими картинами.

Питерский кинокритик Михаил Трофименков написал путеводитель по Парижу. Тут даже не знаешь, за что сначала хвататься: то ли за то, что кинокритик, то ли за Париж. Книга построена как туристический маршрут по Парижу, только выбираются самые кровавые, страшные и драматические тропинки. Вот тут стреляли в президента, вот тут маньяк жарил своих жертв в печке, а вот в этом ресторане чудил Безумный Пьеро, прототип героя одноименного фильма с Бельмондо. Сутенеры и гангстеры, налетчики и мошенники, великосветские убийцы и террористы дружною гурьбой проходят мимо, сопровождаемые блистательными характеристиками и комментариями автора. А если вспомнить, что в провинции ходят слухи о том, что Трофименков — это тот самый кинокритик Херасков из книги Фигля-Мигля «Ты так любишь эти фильмы» (а кое-кто поговаривает, что он и есть сам Фигль-Мигль), то «Убийственный Париж» должен занять достойное место в современной отечественной литературе. И уж совершенно точно обязан стать бестселлером в России.

Михаил Трофименков много лет служил в газете «Коммерсант» (не знаю, как сейчас — я «Ъ» давно не покупаю). А «Коммерсант» — это прежде всего стиль. И весь «Убийственный Париж» написан в этом узнаваемом стиле: динамично, захватывающе, но вместе с тем сдержанно-отстраненно. И с невероятным обилием фактов и сведений. Руки холодеют, как подумаешь, сколько автору пришлось перелопатить литературы для написания каждой из 50 глав, повествующих о буйном разгуле человеческих пороков во всех двадцати округах Парижа. Не говоря уже о том, что каждый эпизод снабжен обстоятельной киносправкой: в каких фильмах, сериалах и телепостановках об этой истории говорилось. С точки зрения профессионального журналиста Трофименков сделал потрясающую книгу. Даже не знаю, с чем ее можно сравнить хотя бы по объему проделанной предварительной работы — разве что Public Enemies Брайана Барроу, при написании которой автор, как сообщалось, перечитал миллион страниц протоколов и рапортов агентов ФБР.

Путеводитель — это, конечно, дань форме, способ организации массива информации, а попросту говоря — игра. Читателю предлагается совершить прогулку не столько по современной французской столице, сколько по темным закоулкам парижской истории. И тут возникает второй смысловой слой книги, о котором уже писали многие. Оказывается, наши представления об усредненном образе среднего француза, почерпнутые, как ни смешно, в том числе и из стандартных путеводителей и советских переводных романов Жоржа Сименона, мягко говоря, не соответствуют реальности. Французы, судя по «качеству» (не уверен, что можно употреблять это слово) совершаемых преступлений проявляли какую-то неожиданную для наших представлений удаль, дерзость, наглость и креативность. Даром речь идет о, скажем так, не лучших представителях нации, скажем прямо — о преступниках. Но, похоже, российскому криминальному миру придется уступить в неформальном соревновании на «самых бандитских бандитов» французским коллегам. Тем более библия французского криминалитета, написанная русским автором, уже есть, а вот такого же путеводителя, «Убийственной Москвы», да написанной французом, нет. И вряд ли появится.

Я далек от вывода, что «Убийственный Париж» возводит на пьедестал почета киллеров, бандитов и маньяков. Преступники — они и в Париже преступники. Какие бы чудеса отваги и героизма они не демонстрировали, социальный статус их один — отребье, отбросы, white trash. “Убийственный Париж» — книга вполне постмодернисткая: рафинированный кинокритик самого элитного издательского дома пишет книгу о французских урках — как о некоем историческом, географическом, но прежде всего — эстетическом феномене.

Я выбираю книгу «Убийственный Париж» в шорт премии и ставлю ей 1 балл.

Книжка Трофименкова производит впечатление добротной солянки, особенно на фоне безнадежной и пресной жвачки остальных произведений, номинированных на НБ в 2013 году. Сделана, на удивление, лихо, — умно и как-то молодцевато. История Франции, представленная автором выглядит удручающе, но страшно занимательно передана. Действительно, почему в прошлом веке французский кинематограф занимала тема насилия? И автору удалось решить эту головоломку путем серьезных исследований. Вызывает уважение объем дурнопахнущего хлама, который Трофименкову пришлось перелопатить, но его работа не пахнет потом, — легкость и непринужденность рассказчика завораживают читателя, и – главное – достоверность, это вот — как раз следствие полного овладения материалом. Даты, события, места действия, имена убийц, поэтов, актеров, режиссеров, политиков, предателей, — жуткая камарилья. В результате читателю становятся очевидны корни пресловутого европейского либерализма, приведшие современную Европу на грань катастрофы. Нам неизвестно, пытались ли сами французы обобщать все эти исторические события и как-то осмысливать, но нефранцузу Трофименкову пришло это в голову сегодня. Жаль, что только сегодня, — это было бы своевременно еще сто лет назад. Ей-Богу, исполни Трофименков свою партию не в нонфикшикшен, получил бы он у меня три балла. Впрочем, посмотрим.

Будучи филологом, я чрезвычайно озабочена поисками жанра — не для себя лично (тут диапазон неширок: от словарной статьи до штудий в области, например, поэтики Кирилла Туровского— его на Нацбест не номинируют никогда, он умер в XIIвеке, так что можно не волноваться), а внутри тех книжек, которые читаю — да не просто так читаю, а с благородной целью. В аннотации «Убийственный Париж» назван [документальным романом](квадратные скобки не мои, а лично издательства «Амфора»). В первых же строках предисловия автор сообщает, что «эта книга не притворяется путеводителем по Парижу», ибо она «действительно путеводитель, верный законам жанра; читателей ждет прогулка с остановками по всем двадцати округам французской столицы». А на задней странице обложки окончательно запутанного читателя предостерегают: «Прочитав эту книгу, вы никогда больше не сможете смотреть на Панаму (так называют Париж на уголовном жаргоне.—С.Д.-Д.) глазами туриста»… В общем, в определении жанра в товарищах (то есть у издателей с автором) согласья нет и не предвидится. Я бы сказала, что изрядный труд Трофименкова путеводителем именно что притворяется, причем безо всякого успеха. И размещение на форзаце книги карты города-мечты с нанесением на нея ровно тех объектов, имена которых известны каждому и без этого путеводителя— и рядом с которыми ничто из описанного в этой книге не происходит — одна из примет такого наивного притворства. Впрочем, эта претензия адресована не автору (его знание Парижа очевидно не ограничивается объектами туристических вожделений, как то: сувенирный силуэт Эйфелевой башни (в неизбежном комплекте с гроздью ее алюминиевых копий – 5 штук за 2 евро) или «Сними меня вот здесь, чтобы видно было Триумфальную арку») — но все-таки имеет отношение к книге в том ее виде, в котором кто-то номинировал ея на премию. Опять-таки: я бы сказала (другие и скажут по-другому), что «Убийственный Париж» больше всего напоминает эдакий компендиум сведений о криминальных (и не только) историях, происходивших в этом городе. Или даже пятидесятитомное «Дело № 136-бис», для чтения которого любому из участников прокурорской либо адвокатской команды необходимо держать в голове сотни имен, адресов и эпизодов. Ну вот, например (честно открыла книжку наугад): «Автором “Явы улицы Де-Бон-Занфан” на диске революционных песен, вышедшем в 1973 году, был назван Реймон Каллемен, казненный в 1913 году анархист из легендарной “банды Бонно”». Предлагаю любому читателю угадать, что из этой информации является необходимой и достаточной для первого абзаца главы «Улица Де-Бон-Занфан, 21. Адские кастрюли». Все угадали правильно: только название улицы… В результате, хотя я на память пока что не жалуюсь (вот на нерадивых студентов, капризного кота или «мало денег» — это каждый день и не по одному разу), но путаться в показаниях, то есть в именах и названиях («Равашоль мстил за жертв Клиши, Вайан – за Равашоля. Анри – за Вайана. За самого Анри отомстил и взошел на эшафот булочник Санте Джеронимо Казерио, бежавший…<…> 24 июня 1894 года в Лионе Казерио заколол президента Франции Сади Карно…») я начала примерно с 31 страницы. И потому в конце концов узнала только, что «то ли он украл, то ли у него украли, но где-то что-то случилось».

Про этот Париж не расскажешь тривиальный анекдот с кодой «нет, но уже хотелось». Михаил Трофименков, которого я уважаю как кинокритика, написал книгу не столько про кино и не столько про Париж, сколько про европейскую историю. То, о чем идет речь – не «парижские тайны» в бульварном ракурсе (как можно было бы ожидать от издания, вышедшего в туристической серии), а история самого европейского города – по аналогии со страной «классического феодализма», как нам преподносили Францию учебники истории. В книге Трофименкова высвечены все главные конфликты Европы с тенденцией прорастания в современность – от противостояния коренных жителей и иммигрантов до своего рода криминального арт-сопротивления и монстров-горгулий на полях (вроде жуткого доктора Петио).