Некто (имя не названо, повествование ведется от первого лица, но можно предположить, что героя зовут Адам) — успешный представитель крупной компании, который только что закрыл сделку с Абрамовичем и ожидает назначения в кипрский офис. Случайно заглянув в некий сад, он обнаруживает, что калитка заперта, выйти невозможно, а сам он оказывается во власти сурового старика-садовника, который бьет его палкой и заставляет работать, работать, работать, возделывать сад, ухаживать за цветами и деревьями, пить затхлую болотную воду и ежесекундно мечтать о побеге… По ходу действия герою придется столкнуться со своим непримиримым врагом — черным козлом, а также обольстить прекрасную Еву. В общем, первоисточник сюжета новой бояшовской притчи более чем понятен. Чем закончится — не скажу, читайте сами, «Эдем» одна из самых коротких вещей Бояшова, 180 страниц всего.
Книги Бояшова называют притчами, хотя это, на мой взгляд, такие сказки для взрослых. Ну как, знаете, почему мы ходим в кино на мультики про Шрека? Потому что авторы придумали фишку, чтобы мультики смотрели не только дети, но и их родители: напихали в сюжет всяких намеков, узнаваемых фразочек из боевиков нашей юности и песен рок-групп 70-х — дети, ясный пень, ничего не поймут, а взрослым приятно. Вот и Бояшов был бы идеальным сценаристом русских версий «Шрека»: он умеет насыщать условное сказочное пространство приметами самой что ни на есть актуальной реальности: то у него солнце напоминает главному герою рекламу шоколадного батончика, то обезьяны мечутся по ветвям как участники группы Kiss. То вставит цитату из философа-диссидента Александра Зиновьева, а сам герой сравнит себя с Махатмой Ганди, после смерти которого, как мы помним, и поговорить-то не с кем… “Прием Шрека» срабатывает идеально — читаешь «Эдем» как сказку, но не забываешь отмечать про себя эти многозначительные (впрочем, иногда и простодушные) авторские подмигивания. Собственно, подозреваю, что многочисленные фанаты Бояшова именно ради таких подмигиваний его книги и читают, наплевав на всю метафизику и философию.
Ну, и Бояшов не был бы Бояшовым, если бы не обрушил на читателя кучу специальной информации — о названиях и привычках цветов, методах их возделки, назначении, правильности ухода и прочих ценных сведений из еженедельника «Ваш сад и огород». Со временем все эти руты душистые и лохи серебристые (есть и такой цветок в эдемском саду, причем автор честно предупреждает, что половину названий растений он выдумал) создают необходимый комический эффект. «Эдем» вообще написан легко, изящно, с добродушным юмором. Хотя книги Бояшова — они все с двойным дном. Описывая страдания современника, попавшего в райский сад, Бояшов достигает нужного эффекта: райские кущи становятся для героя кругами ада, которые ему предстоит пройти. Ибо вопреки библейским заветам, «добывание хлеба в поте лица своего» — наверно, самое страшное наказание, на которое можно обречь человека. И физический труд — изматывающий, бесконечный, беспросветный — быстро превращает человека в животное, отвергает его божественную природу. Мысль несложная, но оригинально преподнесенная.
Мне показалось, что «Эдем» Бояшова неожиданно перекликается с «Крестьянином и тинейджером» — странным и вязким романом, победителем последнего «Букера». То, что в «Крестьянине и тинейджере» тупо-наставительно разжевывалось на сотне страниц, Бояшов играючи объясняет в трех-четырех абзацах. Если «Букера» давать не за объемы, заслуги и прочие масштабные параметры, «Эдем» Бояшова заслуживает этой премии куда больше. Поскольку и на тему сельского хозяйства, и на тему физического труда, и, наконец, на вечную тему вины интеллигента перед человеком физического труда, — обо всем этом у Бояшова сказано тоньше, остроумнее, афористичнее, а главное — понятнее, даром что это все-таки сказка, «Шрек» на аграрную тематику. Да, конечно, «Эдем», не дотягивает до уровня лучших книг Бояшова — «Пути Мури» или «Белого тигра», но это нестыдная, легкая и красивая книга.
