Сейчас уже много времени прошло с начала конкурса, поэтому встречаешь в Интернете рецензии на многие книги из списка. И, понятное дело, иногда рецензии попадаются до того, как саму книгу прочтешь. Уж не знаю, хорошо это или плохо, но непонятно, куда от этого деваться. Для честности, я приведу пару рецензий, которые прочел до собственно «Франсуазы».

Вот они: Лев Данилкин в Афише, Вадим Левенталь в Известиях.

Как бы то ни было, но уже до чтения я знал, что это роман о человеке, который разговаривал со своей позвоночной грыжей (именно позвоночную грыжу герой прозвал Франсуазой). Интересно, что на самых первых страницах еще непонятно, с кем же общается герой. Хорошо еще, что тайна раскрывается быстро, а то бы точно пожалел о прочтении рецензий до книги.

Итак, есть такой детский поэт Адмиралов, который готовит к выпуску книгу своих стихов (насколько я понимаю, первую). У поэта есть заболевание, позвоночная грыжа, которую наш творческий герой наделил личностью, назвал Франсуазой и стал с ней общаться. Все это так хорошо у героя получилось, что даже его жена Дина (человек нетворческий, а как раз приносящий деньги в семью, аудитором она работает) стала его к Франсуазе ревновать. Именно жена устраивает его к психотерапевтам (под предлогом борьбы с курением). А потом, узнав, что в Индии есть человек, который может волшебным образом излечить недуг, отправляет мужа в Индию вместе с психотерапевтом и двумя знакомыми, также из психотерапевтической группы. В романе как раз главы и чередуются. В одних сам Адмиралов рассказывает о своем путешествии по Северной Индии до города Ришикеш и дальше, к истоку Ганга. В других рассказывается (уже от третьего лица) о жизни Адмиралова перед его отъездом: посещения психотерапевтической группы, работа с художником над иллюстрациями и т.д.

На самом деле композиция еще сложнее. Данилкин так даже написал в своей рецензии: «В «Франсуазе», модель композиции которой можно выставлять в литературном музее в качестве наглядного пособия по сочинению идеальных романов». И я с ним соглашусь. И дело даже не в том, что книга заканчивается так, что с одной стороны понимаешь, что все логически завершено, и две линии сошлись воедино. А с другой – абсолютно не понимаешь, как же конкретно они сошлись, и чем вообще является одна из линий. (А вот концовку не расскажу, чтобы интригу не портить.) А есть еще и побочные линии, вроде гаишника с наложенной на него порчей, или истории встречи родителей Дины. А потом побочные линии изящно сливаются с основной. А если хочешь сказать, что не может быть таких случайных совпадений, то вспоминаешь, что чуть раньше автор уже порассуждал на тему о случайных совпадениях в художественных произведениях! А еще – очень много интересных перекличек между линиями, закольцовываний (к примеру, свою грыжу герой получил, занимаясь йогой, лечить ее едет как раз к йогу). Да еще и автор произведения тоже в этом произведении присутствует, да еще герои и рассказывают ему собственно тот самый роман, в котором они живут. (Кстати, удивлен, что в рецензиях нет предположений, что одна часть «Франсуазы» (индийская) и есть тот роман, который хотел написать драматург в конце «Франсуазы». По-моему, это логичнее, нежели предположить, к примеру, что индийская часть – просто бред). В итоге получается замысловатый узор, что-то вроде мандалы, которую герои видят в Индии. И при всей замысловатости узор очень четкий, без каких либо умолчаний. Честное слово, не припомню настолько сложного, интересного и изящного в композиционном плане произведения.

А вот объяснить, о чем это произведение, – очень сложно. В других рецензиях как-то пытались, не уверен, что получилось, хотя наблюдения и Данилкина и Левенталя очень интересны. Я вообще не уверен, что «Франсуазу» можно истолковать как-то однозначно. Каждый читающий будет находить в ней что-то свое (см. выше про замысловатый композиционный узор и мандалу). Для меня это роман о неуловимости смысла и неисполнимости наших планов. (Опять-таки, вспомним мандалу.) На самом деле почти всех героев (кроме Дины) можно назвать недотепами. Они пытаются что-то сделать, но в итоге у них ничего толком не получается. Отец Дины думает, что нашел забавное совпадение, что они встречались с мамой Дины еще до того как познакомились, а выясняется, что все об этом и так знают. Адмиралов сначала зарывает труп собаки, потом откапывает его, но искомого (пленок) не находит. Дина «снимает проклятие» с гаишника, и к чему это приводит? Да и сам гаишник если бы знал… Я уж не говорю про финал, вот ведь уже надо избавляться от недуга, а что выходит? Герои, находясь внутри произведения, уверены, что они выстраивают свой серьезный роман, а читаешь этот роман — и понимаешь, что больше всего он походит на эксцентричную комедию…

Это, кстати, еще одно очень интересное впечатление. Серьезное и даже трагичное так перемешивается с забавным и смешным, что между ними стираются всяческие границы.

В качестве короткого резюме. Опять-таки, вне зависимости от результата книги на конкурсе, очень хочется, чтобы она нашла своего читателя, при этом не только среди тех, кто и так читает современную «премиальную» литературу. Правда, это не фантастика и не детектив, так что шансов меньше. Разве что настойчиво рекомендовать начинающим писателям (во всех жанрах) читать ее как учебник композиции литературного произведения.

PS. А ведь в конце автор просто смахнул весь нарисованный узор со стола!

Большой писатель без сиюминутных амбиций – это про Носова. Очень редкий, на самом деле, тип. Писательство – странная доля, противоречивая, сочетающая контрасты: сжатие до точки в процессе работы и неумолимое расширение в сотнях и тысячах читателей – если книга «пошла».

Носов как никто умеет сжиматься до точки; даже в дружеских застольях он, как правило – наблюдатель. Тем не менее, проза его невероятно эластична и легко берет весь диапазон – от ментальной концентрации до всечеловечности в совершенно обыденных вещах. Никто из современных прозаиков, кажется, не пишет так долго (и трудно?), для того, чтобы на выходе дать легчайшую и внешне простую вещь, как утренняя фраза «Сварить тебе кофе?», в которой, тем не менее, может звучать множество оттенков.

Новый роман – семейная такая история: ему сорок, у него жена моложе, взрослый сын от первого брака и межпозвонковая грыжа — идеальный собеседник. Жена ревнует к грыже, которую он называет Франсуазой. И обманом отправляет его сначала к психотерапевту, а потом – в путешествие по Гималаям, где есть волшебный йог, избавляющий от всех проблем. Дальше пересказывать бесполезно, надо читать. Обычные, даже тривиальные люди предстают у Носова великолепными эксцентриками – какими, они, в общем и являются. Если приглядеться.

Про книгу Сергея Носова столько уже написано, что, кажется, она существует вечно, как та одетая льдом вершина, куда стремится герой романа, скучающий на непрочном стуле на обложке астрелевского издания.

Это первый случай в литературе – и об этом упоминается постоянно, — когда одним из персонажей романа является межпозвоночная грыжа. Слава богу, меня сия чаша миновала, я такой болезни не испытал, и поэтому прочувствовать все нюансы (извините за нехорошее слово) психологии страдающего этим недугом мне, по определению, не дано.

Поэтому доверяюсь автору.

Правда, Носов всегда не прост.

Ему доверишься, а он, как Иван Сусанин, заведет тебя к каким-нибудь живоедам и там оставит на произвол судьбы. Или застращает грачами, которые не прилетели, а улетели. Или чего похуже – похоронит на кладбище для животных, и вместо фамилии на надгробии будет значится: «чижик-пыжик».

Теперь о походах в Индию.

Вообще, для русского человека ритуальное «хожение» в Индию — все равно что для мусульманина совершение хаджа в Мекку.

Со времени Афанасия Никитина, а возможно и много раньше (просто Афанасий Никитин первый зафиксировал письменно свое путешествие), русский, не побывавший в Индии, все равно, что необрезанный иудей.

А c книгой Сергея Носова для меня обстоит все просто. Сервантес в свое время сказал: «Платон мой друг, но истина мне дороже». Так вот, книга Сергея Носова тот редчайший из редких случаев, когда друг и истина совпадают.

Детский поэт Андрей Адмиралов переживает самую трудную стадию романа со своей музой и мучительницей Франсуазой – знает давно и наверняка, что пора бы расстаться, но попытки сделать это выбирает (не без самообманчивого умысла) довольно бестолковые. Героиня отвечает ему либо молчанием, либо болью в плече – да и можно ли ждать другого от межпозвоночной грыжи, коей является Франсуаза? Быть может, и нельзя, но временами приходится: как бы ни была Франсуаза бессловесна, она занимает такое заметное положение в жизни Адмиралова, что вызывает, во-первых, ревность у его жены Дины, а во-вторых – неподдельный интерес со стороны сразу нескольких психотерапевтов. Вопреки законам популярной психологии, согласно которым женщины жаждут обсуждать всякую проблему, а мужчины этого терпеть не могут, Адмиралов с Франсуазой постоянно разговаривает – как с той, кто ему по-настоящему дорога. Скоро, впрочем, читателю становится совершенно ясно, что гендерные законы здесь ни при чем: Франсуаза – разумеется, не столько строптивая возлюбленная, сколько часть самого Адмиралова, воплощение всего того скрытого, потаенного, странного, что есть в каждом из нас и в чем мы никому не признаемся. Всякое его обращение к ней – этакое восторженно-сокрушенное «О, как же я тебя достойной воспою, // Когда ты часть моя, и лучшая, я знаю?». Оттого он и не сможет никогда от нее отделаться – по крайней мере, пока будет жив.

Будет ли (а вернее, как долго будет) – одна из загадок этого романа, события которого развиваются в двух пространственно-временных континуумах. Занимаясь в Петербурге неспешной подготовкой своей первой книги и посещая курсы для желающих избавиться от пристрастия к курению, Адмиралов планирует путешествие в Индию – в составе довольно разношерстной компании, среди членов которой оказывается психотерапевт Крачун. Этот обладатель не самой редкой, но довольно хитрой фамилии (обозначает она хищную птицу, которая питается змеями, однако очень уж велик соблазн превратить ее при произнесении в «Карачун», что переводится с тюркского как «черная смерть»), собирается написать сенсационную статью про случай Адмиралова, о чем главный герой, естественно, не подозревает. О ходе путешествия, куда Адмиралов направляется для встречи с неким бабой, способным избавить его от любимого недуга, читатель узнает в подробностях. Правда, в финале романа перед ним возникает выбор – поверить либо в то, что путешествие к истоку Ганга и впрямь состоялось, либо в то, что оно герою привиделось в предсмертном сне или в состоянии недолгой клинической смерти (здесь тоже всякий волен выбирать, согласно собственным жизненным установкам). О повседневной городской жизни Адмиралова Сергей Носов, самый петербургских из современных писателей, рассказывает с чувством юмора поистине утонченным, а не просто тонким – главная же прелесть его заключается в буквальной неповторимости. Ни один из эпизодов романа невозможно пересказать никакими другими словами – «как» оказывается столь же значимым, сколь и «что». В описание индийских странствий Носов добавляет намеренного пафоса – того, что обыкновенно свойствен рассказам неофитов, открывших для себя мир эзотерического во всех его подлинных и формальных проявлениях. Удовольствие, получаемое читателем, улавливающим этот не сразу очевидный контраст при переходе с одного уровня текста на другой, оказывается совершенно ни с чем несравнимым.

Главное, в чем убеждаешься во время прочтения «Франсуазы…», так это в том, что литература абсурда (к которой, как ни крути, относится носовская проза) — единственный род художественного текста, отражающий жизненные реалии. Мы не персонажи (и уж точно не герои) — нет в наших историях завершенности; во встречах и расставаниях есть закономерность, но она куда менее фатальна, чем закономерность встреч книжных. Истории тянутся — не столь важно, в некой объективной действительности, в разговорах или воспоминаниях. Драмы наши невыносимо банальны — они, заметим справедливости ради, не становятся от осознания этой банальности менее болезненными; для натур же особенно чувствительных (читай любимых собою) страдания лишь усиливаются во сто крат. Для того всякому из нас и нужна своя Франсуаза, с которой можно разделить любые муки (в том числе, а может статься, что и прежде всего, если верить Сергею Носову, – муки творчества) и сомнения, против которой можно бунтовать, но от которой решительно никуда нельзя подеваться.

В центре романа — нервные и неровные отношения двух героев: Андрея Андреевича Адмиралова и Франсуазы. Отношения эти развивались в удивительном городе на Неве, а когда они вместе отправились в Гималаи, чтобы допытаться разобраться в них, то она его покинула. Собственно, половины книги — это монолог покинутого ААА, обращенный к Ф, с описанием индийских чудес, а вторая половина (главы идут через одну) — рассказ, как он дошел до жизни такой.
Само по себе это уже вполне материал для романа-травелога, но я еще не сказал самого главного. Дело в том, что ААА — это вполне себе человек, нормальный петербургский интеллигент, с женой и без офисной службы, а вот неуловимая дама с французским именем — это его межпозвоночная грыжа.

Русские писатели безуспешно бьются все двухтысячные годы над решением просто формулируемой задачи: создать роман об обычном человеке — не бандите, не художнике, не спасителе мира. Так, чтобы и этот герой и его обстоятельства были уникальными и типическими одновременно, чтобы его перипетии были одинаков интересны и мужчинам, и женщинам, а сам язык — не вычурным, и не стертым, а узнаваемо авторским. В «Франсуазе» Сергей Носов, на мой взгляд, ближе всего подошел к решению задачи.

Сергей Носов написал роман о психоанализе, путешествии по Индии и пути к себе. Это история сложных взаимоотношений детского писателя и его, с одной стороны, возлюбленной болезни, а с другой стороны психофизической травмы – межпозвоночной грыжи Франсуазы. Столь странная тема и текст, населённый живыми деталями, делают книгу биографически живой.

Индия в романе предстаёт сплошь состоящей из дорог-серпантинов, величественных Гималаев и аборигенов-бодхисаттв. Герои вызывают мертвецов на тибетских кладбищах, эксгумируют собачьи останки, избавляются от проклятий, рассеивают прах над Гангом, пишут психоаналитические пьесы, воруют из музея лёгкое курильщика и занимаются всем этим столь жизненно и обыденно, что, в конце концов, и имя грыжи главного героя кажется вовсе уже и не таким странным. Книга написана простым, но в то же время своеобразным, авторским языком, Носов – великолепный мастер и сюжета, и картинки. История подходит к концу, иллюстрации для книги сделаны, брахман Гириш-баба найден, а путь к себе пройден.

Днём не виден Млечный Путь.
Оглянуться не забудь.
Два больших зелёных глаза.
Франсуаза. Франсуаза.