Не книга, а просто отдохновение души!

Я как-то раньше не то что не читал Штемлера, но даже не слышал о нем (а автору, между прочим, 79 лет). Наверное, все из-за того, что я Хейли никогда не читал, не интересовался подобной «производственной» тематикой, а Илья Штемлер как раз считался отечественным Хейли. Впрочем, «Нюма, Самвел и собачка Точка» совершенно не производственный роман.

В далеком уже 1992 году живут в Петербурге (или тогда еще Ленинграде?) в двухкомнатной квартире два старичка. Еврей Наум, которого все вокруг с легкой (на самом деле совсем не легкой, но так говорят) руки его покойной жены зовут Нюмой. А еще его квартирант Самвел. Самвел – армянин из Баку, которого едва вывезли оттуда во время страшных бакинских событий. Пенсия скудная, все вокруг рушится, надо как-то выживать. Работать негде, да и уж обоим за семьдесят, особо не поработаешь. Оба старика одиноки. У Нюмы есть дочь, но она живет самостоятельно, на отца не очень внимание обращает, пытается пролезть в политику (в окружение мэра Собчака). У Самвела где-то в Америке есть племянник, который тоже не очень ему помогает. А тут еще заводится у них бездомная маленькая дворняжка Точка (это потому, что ее у пивной точки нашли). И вот всю книгу герои просто живут. Пытаются как-то обустроиться. Чуть ли не криминальной скупкой занимаются. Попадают в больницу. Встречаются со своими ровесницами (и даже с ровесницами это самое, того, ага, честное слово!). Постоянно ругаются друг с другом, хотя правильнее сказать – ворчат друг на друга.

Еще им попадается семья азербайджанца, который вынужден был бежать из Армении. И опять народ спорит, ругается, как так можно? Что случилось с людьми? И Горбачев поминается, и Сталин. Есть еще сцена на благотворительном концерте с мэром Собчаком, его капризной дочкой, мелькнувшими вдалеке Лешей Кудриным и Володей Путиным…

А собачка Точка — она не то чтобы главное действующее лицо, она скорее катализатор всех событий, происходящих в книге. Сперва она живет со стариками, потом исчезает, похищают ее бандиты. Потом находится (и совершенно не представляет, что она нечаянно решила судьбу Удоканского месторождения). Но несмотря на все это, героиней ее назвать рука не поднимается. Она как бы чуть в стороне. У нее своя жизнь, наверное, Точка бы даже удивилась, что в какую-то книжку попала.

Эта книжка – она и об одиночестве в старости, и о любви. Сейчас слово любовь как-то опошлили, даже тяжеловато написать его по отношению к двум старикам. Но никакой пошлости у Штемлера та совершенно нет. Можно было бы назвать отношения Нюмы и Самвела дружбой, но все-таки это будет неточно. Они становятся самыми близкими людьми друг для друга, сами не понимая, как и когда это случилось. Наверное, этот жанр называется мелодрамой, хотя мне привычнее использовать это слово для кино, это во-первых, а во-вторых, для отношений между мужчинами и женщинами. Получается, что тут – необычная мелодрама. И очень чистая и очень теплая мелодрама.

Немного напоминает мне книгу Тимура Кибирова «Лада». Но «Лада», хотя там действие и в деревне происходило, как-то с точки зрения интеллигентного человека написана все-таки. А в «собачке Точке» все попроще, но от этого – не менее душевно! (И по нацбесту никто не прохаживается!)

PS. Еще раз прочитав про 90-е годы (про 90-е, как они у Штемлера написаны), думаешь, что вот как бы не стоит их заново повторять. PPS. «Все собаки – просто собаки, а Точка – хо-о-орошая собака.» Design by Aza

Эта книга очень добрая и простая. Добрая, потому что написана человеком добрым, это понятно всякому, ее прочитавшему. А простая, потому что написана просто и о простом.

Да, язык ее бедноват, да, этой прозе не хватает изящества, которое, возможно, и от лукавого, а может быть, и от Бога – это уж как смотреть. Впрочем, автор, скорее всего, такой задачи не ставил и на звание первого стилиста эпохи не претендовал.

Его цель – рассказать историю двух обыкновенных людей (поэтому — о простом), выкинутых на обочину жизни — не совсем обочину, еврей Нюма (Наум) и экспатриированный армянин Самвел отнюдь не бомжи, имеют угол, манную кашу по утрам, кусок дешевой кровяной колбасы; у Нюмы есть дочь, стерва, конечно, отсуживающая у отца часть жилплощади, скандалящая по поводу и без повода, но любящая его по-своему и выручающая в тяжелую для него минуту; у Самвела есть племянник в Америке, подбивающий его на спекуляцию антиквариатом, но также в результате помогающий ему уехать за океан.

Но это все фактура, детали.

Роман Штемлера – книга об одиночестве.

Два старых одиноких человека цепляются друг за друга, как за спасательные круги, этим и держаться на плаву. К ним на помощь приходит мелкая собачонка Точка, которую они отталкивают сначала, но со временем души в ней не чают.
Есть в книге и другие одинокие люди — Евгения Фоминична Роговицына, например, в которую Нюма был влюблен в молодости и которую повстречал случайно спустя годы в лавке у антиквара.

В романе много забавных мест, в которых грусть перемешивается с иронией и получается довольно смешно. Например, место, когда два старика, главных героя книги, роются в мусорном контейнере в поисках черепков от старинного кувшина, семейной реликвии Самвела.

«Конец света, — вскрикнула Галина. – Если уж евреи в мусорках шуруют – конец света!»

Иногда в романе меня раздражала собачья речь – «жранькать», «волосатик», «старый пердун» и прочее, — но иногда она выглядела вполне съедобно.

Насчет «раздражает – не раздражает» — дело сугубо личное, «раздражать – не раздражать» может разное, в зависимости от рецепторов вкуса на кончиках мозговых извилин того или иного читателя. Например, я знаю одного литератора-монархиста, которого раздражает проза Довлатова, и вот какими словами он объясняет свое к ней отношение: «Как Чейз с семечками, со смаком пронесся Довлатов, ничего не оставляя, потому что добровольный хомут газетного фельетониста иссушает талант, лишает соизволения воли замахнуться на Уильяма, так сказать, Шекспира».

Искусственными у Штемлера мне кажутся сцены в Астрабанке с описанием выступления Казарновской, явлением Собчака, показом его семейства, заключительным банкетом и прочее. Вот уж где шаблонная речь льется не тонкой струйкой, а каким-то ниагарским потоком. Хорошо, всего на двух-трех страницах.

Замечательна интрига, придуманная Фирой, Нюминой дочерью, по вызволению похищенной Точки из бандитского плена.

Конец книги грустный, то есть обычный, жизненный. Жизнь ставит точки и многоточия в судьбах героев книги. На заключительных страницах романа это как бы отнесено в будущее и увидено провидческим взглядом собаки Точки. Сами герои живут, не зная об этом своем недалеком будущем, но читатели-то мы, настоящие, живущие в этом будущем и пережившие то смутное прошлое середины и конца девяностых и доплывшие до смутного настоящего.