Новый сборник Виктора Пелевина «Ананасная вода для прерасной дамы» состоит из замечательной повести «Боги и механизмы» и пары-тройки маловпечатляющих «психоделических» рассказов. В отличие от этих новелл, напоминающих угловато-путаные заготовки «на подтычку» к повести, не дотягивающей по объему до книги, за которую читатель согласится выложить более трехсот рублей, основное произведение производит впечатляющее действие: как всегда, кажется, что Пелевин знает ответы на вопросы. И проясняет мне, читателю, кто, чем и как движет жизнью нашей страны, да и мира. То, что речь идет именно о «многострадальной нашей родине» ясно из заглавия: словосочетание «прекрасная дама» — явная аллюзия на Блока, у которого «незнакомка» олицетворяла Россию. И какие же «Боги и механизмы» управляют ею? Ну ясное дело, евреи — издевается Пелевин над сторонниками всемирного заговора. Славный, добрый, честный, смелый, но опасающийся (неважно чего) главный герой по имени Семен из Одессы, вдруг, по требованию ФСБ должен прикинуться Богом и выносить мозг американскому президенту и другим авторитетным личностям. Как всегда, Пелевин украшает свое произведение фразами, которые вполне могут претендовать на афоризм, равный целой философии. Не удержусь и процитирую один из таких афоризмов, ради которых, собственно и покупаешь его книги: «Распятие Христа – внутреннее дело еврейского народа». Как вам? У меня от таких находок психоэмоциональный оргазм. Стиль Пелевина, как всегда, лаконичный, мужской, без словесных завитушек и трепетных сияний, прилагательные – строго по делу, диалоги – бодрые. Беседы и методы работы героев-силовиков – достоверные: циничный патриотизм под хоровое пение «С чего начинается Родина?». Вообще, похоже, в Викторе Пелевине «погибает» драматург: его произведения – это пьесы, ведь именно в пьесах все главные характеристики героев и их поступков – речевые.

Новый цикл рассказов и повестей Пелевина ничем не лучше и не хуже предыдущих его сочинений, хотя мера обобщения – и соответственно отчаяния – в «Горящем кусте» несколько превышает средний по Пелевину градус. Наибольший интерес представляет «Созерцатель тени», напоминающий элегические сказки времен «Синего фонаря»: тут есть и таинственность, и «другие возможности», и человеческий юмор вместо сверхчеловеческого сарказма, – словом, это хорошая проза; отчасти все сказанное относится и к «Тхагам», в которых Пелевин подтверждает давние слова Роднянской о своем тайном – а пожалуй, что и все более явном – христианстве. Как всегда, дело несколько портит политическая конкретика, не вполне удачны каламбуры и мало быта, из которого жизнь состоит в значительно большей степени, нежели из слоганов. Но на то и расчет. Тем не менее смело можно сказать, что в финале «Нацбеста» Пелевин будет выглядеть органично – его проза по-прежнему на голову выше всего, что кажется прозой большинству современников. Единственное препятствие – то, что потенциал бестселлера «Ананасной водой» уже вполне реализован, так что дадим и другим поиграть, пожалуй. Перспективна авторская попытка привязать «Куст» к «Поколению»: надо полагать, это будет сага.

Постмодернизм в чистом виде. То, что это не роман, а сборник рассказов и повестей, для задач постмодернизма даже хорошо. Мрачноватый юмор Конспирологические мотивы: автор погружает, посвящает читателя в масштабный, глобальный всемирный заговор. Утешает только, что всё не по-настоящему. Отчего бы и не почитать, если понарошку? Ананасная вода в эпатажном стихотворении Маяковского «Вам!», или прислуживание в публичном доме – это образ, символизирующий меньшее зло, меньший грех по сравнению с тем ужасом, который явила потрясённому миру кровавая бойня Первой мировой, это протест против равнодушия зажравшихся, жирных богачей. Названные в стихотворении неприличным словом на букву Б у Пелевина превращаются в прекрасную даму. Скорее всего, иронически. И вряд ли эта дама — из стихотворного цикла Александра Блока. Правда, расчёт на узнавание этого прецедентного текста абсолютно всеми читателями весьма сомнителен. В памяти большинства при этих словах всего лишь что-то смутно брезжит. Но, похоже, Пелевин к этому и не стремится. Его тексты тем и хороши, что любой читатель может обнаружить в них своё, лично ему близкое. Но много в них и такого, что читателям не нравится. Массовый читатель, с одной стороны, польщён, что с ним разговаривают как с равным, как если бы он был интеллектуалом, и у него возникает чувство приобщённости к чему-то высокому, ранее недоступному, а вот теперь пришёл писатель, который легко приобщит его к этому закрытому прежде миру. С другой стороны, когда этого заумного слишком много, это начинает раздражать. Интеллектуалам тоже бывает приятно искать подтекст, расшифровывать интеллектуальные ребусы, искать намёки и скрытые смыслы, на то это и постмодернизм. Но в определённый момент игра надоедает, и возникает подозрение: а ради чего, собственно говоря, сыр бор, что нам хотели этим сказать, не пустышку ли подсунули, игру ради самого процесса – игры. Постмодернизм, постмодернизм и ещё раз постмодернизм! Суперактуальные мотивы , новости последнего времени- WikiLeaks, Роснано / нанотехнологии и проч. Отношение к восточному миру, к восточной культуре. Восточные мотивы – арабский мир, Афганистан и особенно Индия. И вывод, к которому приходит читатель, далеко не нов – Запад есть Запад, Восток есть Восток. Непознаваемость для европейца восточной культуры, непроницаемой для западного мировосприятия. Это как бы неразделённая любовь Европы к Востоку. Экскурсовод Олег в рассказе «Созерцатель тени» и Борис в рассказе «Тхаги» мечтают проникнуть в самые глубины восточной мистики, научиться проникать в суть тени, общаться с нею и поклоняться богине Кали. Но эти попытки заканчиваются полным фиаско. Один из них чудом возвращается из Зазеркалья, другому везёт меньше: его приносят в жертву всемогущей Кали. Восточный мир непроницаем для европейца. С неподражаемым юмором и иронией Пелевин описывает восприятие афганцем действий Савелия Скотенкова или детали жизни европейцев на Гоа. Резкая сатира на современное общество. Различные социальные слои – разведчики, гиды,… … … Радует большое количество юмора, пусть даже и мрачноватого. неожиданные сопоставления, яркие метафоры. Огорчает (и не только в этом произведении, и не только в художественной литературе, увы…) незашифрованная, незакамуфлированная обсценная лексика. Никаких пропусков, намёков, отточий и недоговорённости. Конечно, постмодернизм требует своего, но хотелось бы видеть писателя выросшим из этих коротеньких штанишек, переболевшим детской болезнью и выздоровевшим. Ведь в других отношениях он легко и свободно вышел на простор индивидуального стиля.

Виктор Пелевин «Ананасная вода для прекрасной дамы» Название, я считаю, просто хамское. А содержание ничего себе, мне показалось много лучше предыдущих двух или даже трёх книжек. Особенно первая повесть повеселила, там, где плавание в солёной воде и внушение Бушу разных проделок. Буш, конечно, идеализирован, и это очень приятно; это значит, что у Пелевина доброе сердце. Очень правильно и закономерно также и то, что кто может внушить себе, что он Бог, тому вскоре непременно покажется, что он — Сатана: потому что ты не можешь всё, а если ты не можешь всё, то из этого тобою делается вывод, что ты плохой, недостаточно старательный Бог (мысль о том, что ты вовсе никакой не Бог, уже не может прийти в голову). Книга была хорошо разрекламирована, поэтому не могу не отметить того факта, что она была куплена мною по моей собственной инициативе. Жаль, однако, что с течением времени в Пелевине всё больше дерева и стекла (прямо стало окно, а не автор) и всё меньше «Затворника и Шестипалого». Он похож на уработавшегося аспиранта, который «уже никому ничего не должен», а диссертация всё не пишется.