Недобестселлер

Книга выросла из постов в жж-сообществе, где на сегодняшний день состоит без малого восемь тысяч постоянных читателей – поклонников, фанатов, которые и продвинули книгу в длинный список «Нацбеста» с десятикратным отрывом от ближайшего конкурента. Почти год сборник остается в топе продаж отдела юмора магазина «Москва», опережая всех тамошних конкурентов – Жванецкого, например. Допечатки следуют одна за другой.

Что привлекает читателей в «Поребрике»?

Думаю, что возможность самоузнавания. По жанру это пародийное сравнительно-психологическое исследование, наследующее давней и серьезной традиции противопоставления двух столиц, но облеченное в легкую игровую форму: выбирайте, кто вы – питерец или москвич? При этом разделение на питерцев и москвичей не зависит от прописки. Это психологическая универсалия, вроде делений на экстравертов и интровертов, винни-пухов и кроликов, хронопов и фамов, сторонников и противников башни Газпрома. «Ой, я в Белгороде живу, а я, оказывается, питерец» – такая реакция не только вполне естественна, но и предусмотрена жанром.

Если, увидев зеленый сигнал светофора, вы думаете: «Сейчас погаснет», если вы снимаете квартиру «на спор, по пьяни или по принуждению арендодателя», если ваш Внутренний Синоптик постоянно предсказывает дождь, то вы питерец. А если данная вам от бога Вторая Совесть начинает ерзать через двадцать минут после слов «Я обещаю» – вы питерец духа.

Если же вы всегда трактуете правила дорожного движения в свою пользу, решаете проблему с помощью пособия по решению проблем, и ваш Внутренний Синоптик и в дождь твердит: «Хозяин, все путем!», то вы москвич. А если для вас главное – в любой гонке прийти первым и получить золотой кубок, вы москвич духа.

Чтобы написать такие этюды, надо быть человеком очень приметливым и очень остроумным. Но ценность книги, как мне представляется, заключена не только в наблюдательности и юморе.

Я не вижу ничего дурного в жж-литературе: это Бульон Предвечный, тоху-боху, из которого должны появиться и уже появляются новые формы жизни. Однако многие отличные рассказчики в жж (блестящий pesen_net, например) все-таки идут за существующей литературой, стилизуют свои тексты под те или иные формы сказа. В «Поребрике…» нет никакой стилизации, есть только пародирование. Объекты пародии –путеводители, культурно-историческое краеведение, популярная психология, пособия по этикету, «этнические» анекдоты (про пошехонцев, габровцев, шотландцев и т. д.), то есть жанры, лежащие за пределами литературы, лишенные «литературности». Пародия – двигатель литературного развития (так считал Бахтин, и в этом с ним соглашались формалисты), а новое может прийти только с дальней периферии литературной системы или из-за ее пределов (любимая мысль Тынянова). Вот этим, по-моему, и ценен «Поребрик». Эта книга – возможность нового слова в литературе.

Конечно, пародия и юмор – дело тонкое, всем не угодишь. Я думаю, что даже у общепризнанных мастеров жанра не больше пяти процентов шуток удовлетворяют абсолютно всех. Мне и еще кому-то «Поребрик…» кажется очень смешным (причем смешное здесь чередуется с пронзительно-лирическим, см. главку «Детские игрушки»), другим этот юмор покажется плоским. Но нас, поклонников книги, гораздо больше, что не может не радовать.

С другой стороны, эта книга, несомненно, дидактична (в хорошем смысле). Философы, критики, культурологи уже тысячу раз повторяли, что наше время – время упрощенчества, деградации читателя, всеобщей гипокреативности. «Поребрик» – из тех книг, которые предлагают способ лечения этих болезней: веселые сценки, детские картинки (художник Наталья Поваляева – полноправный соавтор, хотя она не написала ни строчки), эстетический эффект, основанный на прямолинейном принципе узнавания себя в героях, но за всем этим – мудрая притча.

Задача «Нацбеста» – сделать книгу бестселлером. Идеальным будет, конечно, случай, когда знаменитым проснется еще вчера никому не известный автор, издавший сборничек тиражом 300 экз. за свой счет. Но это утопия. Гораздо более реалистичен сценарий, когда бестселлером становится то, что Л. Данилкин удачно назвал «недобестселлером»: неформатная книга, которая уже продалась очень неплохим тиражом, но до ста тысяч ей еще очень далеко. У такой книги есть потенциал бестселлера (в чем он состоит – вопрос интерпретации, но раз продано тысяч двадцать, значит, есть), и в этом случае премия может выполнить свою функцию – дать толчок, чтобы потенциал реализовался. В лонг-листе «Нацбеста» я вижу только два недобестселлера – это «Поребрик» Лукас и «Скунскамера» Аствацатурова. Выбираю «Поребрик».

Сравнительное дисбактериозоэнтеритоведение.

Книга Ольги Лукас «Поребрик из бордюрного камня (Сравнительное Петербургомосквоведение) выдвинута на «Нацбест» ЖЖ-юзерами и по голосам довольных читателей сильно вырвалась вперед в сравнении с другими. Отзывов в Интернете тоже достаточно, и все как один – умилительные. «Многие люди с каким-то маниакальным удовольствием ищут различия между Москвой и Санкт-Петербургом. … Это же так странно! Так удивительно! Люди в разных городах отличаются друг от друга – кто бы мог подумать!» — иронизирует автор, — «А на самом деле в главном-то они как раз похожи. Например, все люди любят смешные истории в картинках, — заявляет автор, будучи в полной уверенности (и, как мы видим, вовсе не зря), что данная книга уже заранее мила и москвичам, и питерцам, и в этом – главном-то – они как раз и похожи. Образно говоря, этот литературный «поребрик» или «бордюр» по замыслу призван символизировать не столько различия, сколько сходство тех и других в принятии книги. Ну, судя по результатам голосования, так оно и есть. И это весьма печально, так как ситуация свидетельствует о том, что вкус «самого читающего народа» находится как раз-таки на уровне этого пресловутого поребрика-бордюра, что характеризует даже не столько читательское сообщество, сколько общество в целом. Сами по себе эти бородатые коннотации про булку с батоном (и т. д.) вызывают чувство неловкости, как всегда бывает, когда слышишь какую-нибудь глупость от человека, который ее высказал, но не догадывается о том, что мысль кажется умной и значительной только ему. Поэтому в построении этой книги в самом начале заложено досадное непопадание. Не стоило даже иронически (а не то что всерьез) сегодня отталкиваться от местной псевдоразницы в словах. Когда в замечательных книгах по ономастике и топонимике об этом пишет Лев Успенский – это одно: то были 60-е годы прошлого века. А в 2011 году это выглядит, будто из пыльного чулана за бороду из мочала вытаскиваешь старое чучело. Дальше в жанре коротких рассказов описывается (в сравнении) поведение двух психотипов: питерец-москвич. Персонажи едут в транспорте, гуляют по улице, ходят на свидания, к врачу, встречают праздники, снимают комнаты, разводятся и т. д. Разумеется, они ведут себя по-разному – так, как якобы диктует им разница темпераментов и культур. Психотипы таковы: питерец робок, нерешителен, медлителен, непрактичен; москвич – нагл, энергичен, решителен, практичен. Эти изображения предсказуемы, привычны, как матрешки в сувенирной лавке и понятны всем без исключения, как лубочная картинка – включая далеких от двух столиц деревенских жителей и гастарбайтеров. Сами рассказы местами напоминают несмешные габровские анекдоты: мол, в Габрово все жители очень жадные (хитрые, неряшливые, лживые), но зато смекалистые, симпатичные и непотопляемые. Ну ладно, в этом был бы простой и грубый стиль или хотя бы стилизация. Ан нет – как можно? И вот уже невооруженным глазом видно, как в неработающий сюжет и надуманную скучную историю встраиваются вдруг очень знакомые интонации, и тут же ты понимаешь, что произошла ошибка. На этот манок, возможно, повелись многие: начала многих рассказов напоминают «неподражаемую» (как все раньше думали) манеру Д. Горчева. Степень закоса может быть для кого-то убедительной, а для кого-то «обман налицо» виден сразу. Те Мурзилки (а иначе их и не назовешь), которые как бы являются представителями двух городов, конечно, никакие не питерцы и не москвичи. «Опознавательные» неверно взятые и заявленные вначале коды блекнут, тают и наконец исчезают совсем. С той же убедительностью – только это было бы менее банально, а значит, и с большим успехом – можно было бы описать в сравнении жизнь блондинов и брюнетов («сравнительное блондинобрюнетоведение»); флегматиков и холериков («сравнительное флегмохолероведение»). Но все это уже давно устарело, никому не интересно, обо всех этих облезлых фриках мы уже читали век назад. А вот про это еще никто не вякнул: насчет разницы между теми, кто фанат «Фэйсбука», а кто продолжает заседать в «Контакте»: сравнительное «контактофэйсбуковедение» — 23 буквы (столько же, сколько и в подзаголовке рецензируемой книги). Это название я закрепляю за собой. А данная рецензия – не более, чем повод, чтобы скромно сообщить о своем намерении и заодно – что немаловажно – всем, кому эта идея может понравиться, «обрубить усы» — то есть исключить возможность использовать мои планы как свои. Картинки вполне соответствуют рассказам. Здесь нет никакого несоответствия (а уж тем более непопадания). Какие рассказы – такие и картинки: не лучше и не хуже – а точно в унисон. Это говорит о том, что в этом проекте обе девушки удачно друг друга поддержали, удерживаясь на доске, на которой они сидят друг против друга, как девочки примерно одного веса. Но стоит только одной сильно оттолкнуться и взлететь – как вторая может больно стукнуться попой и даже слететь с доски. Но пока что эта книга для них обеих – это не лучший творческий опыт. Мне он не кажется удачным именно потому, что ни одна не перевесила. Они качаются на доске, упираясь ножками в детских ботинках в песок – слева – поребрик, справа – бордюр. Скирлы-скирлы – скучно скрипит доска. Плохо – хуже некуда, что эта книга вырвалась вперед и вообще «баллотируется» в конкурсе лучших литературных произведений. Это довольно прискорбно, так как это характеризует не только ЖЖ-юзеров. Это даже хуже, чем то, что подавляющее большинство читающей массы – любители Д. Донцовой. Те просто читают книжки в метро, а эта публика еще и думает: вот оно, доброе: не драки с пьянством, не насилие, не криминальные хроники, а сама «культура», спрыгнув со стола, встрепенулась и идет вперевалочку прямо к ней – как рождественский гусь к «девочке со спичками». Надо ли говорить, что это иллюзия голодного воображения. Только это не тот голод, что больше читать нечего, а тот, что организмы этих читателей ничего не усваивают, кроме такого вот киселя. Это та самая публика, для которой производятся все эти «Актимели», «Активии» и соки «Моя Семья». «Питерец» и «Москвич» символически изображаются художницей Н. Поваляевой также в виде «мурзилок» — один в цилиндре (типа «питерец»), другой с затычками, где только можно. «То есть в главном они как раз похожи», — утверждает автор. А кто спорит? Их мнимые отличия столь же малоубедительны, надуманы и несмешны, сколь и название книжки слишком громоздко и многосложно.

Миленькая тактичная книжечка, сочиненная, совершенно очевидно, совершенно реальной жительницей СПб или Москвы. Текст представляет собой исследование и содержит этнографические заметки о мифологических этносах и сравнительный анализ мифических характеров, предположительно принадлежащих мифическим жителям обеих мифических российских столиц. Что-нибудь еще об этом издании сказать сложно, потому что и интерес к данным исследованиям подразумевается исключительно мифический, — собственно художественной ценности данное произведение не представляет и обязано оказаться на книжной полке в разделе нон-фикшн, — народное краеведение вместе с путеводителями и схемами метро. Единственное, что можно добавить, это – налицо явное стремление и самого автора к мифотворчеству, в чем никто его, разумеется, упрекать не собирается, — законное желание. Что же до национального бестселлера, то номинатор в своих действиях руководствовался, по всей видимости, экстра литературными намерениями, и мы его понимаем, — от чего бы и не польстить женщине приятной, скорее всего, во всех отношениях, и все. Потому, опять же, что, случись у нее хоть какой-нибудь культурный багаж и литературный талант, сосредоточилась бы эта особа на главном вопросе современной российской культуры: в чем же собственно отличие петербургской, на пример, прозы от столичной? А так – по-питерски – тактично, по-московски – простодушно бездарно.

На мой взгляд, заявленная тема не раскрыта.

Чем москвичи отличаются от питерцев – непонятно.

Почему они обязательно должны отличаться, тоже непонятно.

Почему все же в Питере булки, поребрики, парадные, а в Москве батоны, бордюры и подъезды – тем более непонятно. Ольга Лукас и сама этого не знает.

«Петербургомосквоведение» — как предмет, не получился.

Конечно, никакой это не национальный бестселлер. Мы же не хотим сказать, что вся наша нация сконцентрирована в Москве и Петербурге. А остальным книга вряд ли будет так уж интересна. К тому же проблема в том, что это все, конечно, весело и забавно поначалу. Но при ближайшем рассмотрении и юмор оказывается натянут, и мифов уже не хватает. Ну, булошные, ну, батоны… Парадные. Но этого мало на книгу, и дальше приходится выдумывать новые. Со временем фантазия начинает подводить. Бесконечная эксплуатация бюста Пушкина скоро приедается, а за некоторые плоские шутки типа использования уха соседа вместо пепельницы становится просто стыдно. Да, кое-какие особенности характеров пойманы точно, но это такие особенности, которые только слепой не поймает. С другой стороны, каждый испытает радость узнавания, а радость узнавания – уже один из залогов успеха книги. Ну и другие причины популярности понятны, объяснять не надо. А только все равно на «бест» не тянет, хотя и продается куда лучше, чем, например, Личутин.

Книга коротких сравнительных историй про двух персонажиков — Москвича и Петербуржца. Жанр известный: берутся два клоуна, Рыжий и Белый, и с ними придумываются сценки. Однако несмешные. Даже если простить тот факт, что вся петермосквобургская мифология давно уже неактуальна и не имеет отношения к действительности. Пусть так, но если бы смешно было и грустно — простили бы. Или, ещё один вариант — залихватская монструозная конструкция, накреняющаяся архитектура; так нет же и этого, а могло бы быть!.. Как уничтожают Москву? Как разваливают Петербург? У Ольги Лукас взамен этого безобидное «Не дадим построить» и «Не дадим разрушить» и одинаковые выдумки про Арлекина и Пьеро. Кстати, это хороший способ структурирования мира: поделим всех на Грустных и Весёлых и будем упоенно обсуждать, кто из нас каков. Очень отвлекает от мыслей о конце света.