Генеральский сынок провалил экзамены в МГИМО, но сразу после этого папаша отправляет отпрыска в санаторий «отдохнуть» и набраться сил. Да еще и по липовым чужим документам: любящий папаша состряпал недотепе чужое мичманское удостоверение и приволок форму морского офицера. И вот московский избалованный придурок из-под генеральского крылышка, от заботливой мамочки и «гувернеров» — репетиторов по-французскому, взяв взаймы чужую легенду и звание, по военной путевке отправляется в Сочи, где его ждут с распростертыми объятиями. После такой наглости следует ожидать позора и разоблачения, а также справедливого возмездия. Чувак ко всему прочему еще и дурак дураком (это и понятно – другой бы на такое не пошел), лох лохом – трусливый, бесхарактерный генеральский выкормыш, да еще и девственник – одним словом, полное чмо. Его подселяют к двум настоящим молодым офицерам-подводникам, одуревшим от принудительного отдыха (командированные по курсовке) – но никакого разоблачения не происходит: все втроем непрерывно бухают, жрут и дебоширят в столовой, больше ничего не делают. После очередного пьяного безобразия троицу отселяют в отдельный флигель с отдельным пляжем, а дальше все, как было: оздоровительные процедуры, бухло, обжиралово, грязелечебницы, тренажеры, сероводородные ванны, физиотерапия, Воронцовские пещеры, адлерские шашлыки, катание на уазике по достопримечательностям. И совсем уже невероятный, какой-то фантастический бонус: чтобы еще больше усилить свинские радости, комендант поддудонил им туда телевизор, видак с кассетами и ящик «Солнцедара». «Видак – коньяк – сероводород – гуляй народ» — под таким девизом приятели продолжают проводить время. «Корм и кино – кино и корм, залитые Солнцедаром; в промежутках – экскурсии: дендрарий, тисо-самшитовая роща, ванны в Мацесте» — и только одно: собственная девственность не дает покоя генеральскому сыночку. Не вопрос: он идет на танцы, снимает по дороге глухонемую (вернее, просто немую) аборигенку, заваливает ее в парке на скамейке – и проблемы как ни бывало. Оставив немую на скамейке, наш товарищ убегает. Других эротических сцен в романе нет. В аннотации говорится, что «герой попадает из одной авантюры в другую», и это «смешит и захватывает читательское воображение». Это неправда. Единственная авантюра – это в начале романа – да и то это не его личная авантюра, а папашина. Герой же просто послушно подчиняется папиной воле, как какой-нибудь мишка плюшевый. Да и подобный отдых тоже никак нельзя назвать полным «авантюр». Ничего смешного в сценах, как мучаются от безделья и похмелья трое обожравшихся мужиков, тоже не вижу. Можно, конечно, преодолев отвращение, пожалеть красавцев: вот, мол, как люди от отдыха мучаются: не в коня корм, так как отдых-то не добровольный, а принудительный: а это, мол, еще хуже, чем принудительная военно-морская муштра и т. д. Не могу найти определение жанру этого романа. «Авантюрным» его назвать никак нельзя ввиду отсутствия авантюр. «Плутовским» нельзя и подавно: ввиду отсутствия дам. «Санаторно-курортный» роман – это о любовных отношениях на отдыхе – не подходит. Роман-вакханалия – вот так, наверное, пойдет; хотя нет – на вакханалию не тянет – оргий нет. Скорее «роман-пьянка» или «лоховской роман», вот это еще подойдет. Довольно коробит авторское речевое совковское ханжество. При том, что действующие лица практически не просыхают и не страдают интеллектом, они выражаются «культурно» и говорят вместо хуйня — «муйня», вместо пиздеть – «звиздеть» (типа: — ну-ка, не звезди!), посылают к «трепаной матери» и – что особенно похабно – вместо «хуями меряться» — прилично выражаются: «членами меряться». Надо отдать должное, что к концу романа автор все-таки вытаскивает за шкирку своего героя из пучины отдыха и пьянства: наступает ЧП и ГКЧП, и его телеграммой вызывают туда, где он обязан служить по липовым документам. И приходится ему таки следовать по месту службы. Это спасает роман, придавая ему завершенность. Рекомендуется офицерам в отставке (40-50 лет), особенно разжалованным из офицерского состава за пьянство.