Романтика со всеми удобствами

«СССР тм» Шамиля Идиатуллина — роман реконструкция. И проекция. Реконструкция – советской романтики. Проекция — на современную Россию. Строят герои романа свой маленький Советский Союз в Сибири по воле преемника стареющего президента. Это должен был быть такой пиар-проект. Народ хочет возвращения в СССР. Значит, надо ему дать «Союз» со всеми удобствами. То есть все как бы не всерьез. А люди увлеклись. И стали в самом деле строить. Собрали всякие научные открытия. Стали творить чудеса — летающие платформы, автомобили лучшие в мире, сотовую связь будущего. Когда все развернулось и стало набирать силу вплоть до создания партии и попыток этого нового инновационного СССР принять участие в выборах – проект мгновенно свернули. Мечта так и осталась мечтой. Игрушечный СССР разделил судьбу настоящего со всеми его несбывшимися мечтаниями. Корпоративный социализм оказался таким же хрупким, как научный. И вообще был построен даже не на песке. А на месте бывшей добычи угля. И вот-вот должен провалиться сквозь землю. Такая метафора. Утверждают, что роман был написан до проекта создания Кремниевой долины в Сколково. Сурковский город Солнца, тем не менее, актуальности романным событиям явно прибавляет. Несомненное достоинство романа – в воссоздании атмосферы романтики ранних шестидесятых. По мотивам классической сказки братьев Стругацких. Понедельник начинается в субботу. Главное – дело, которым все увлечены с утра до ночи. Ну и этот ностальгический местечковый патриотизм – «Мы из Союза» на все лады в эпиграфах и тексте. В смысле литературы роман все-таки слабоват. Письмо развлекательное. Сказывается опыт единственного написанного автором романа-триллера «Татарский удар». Автор и активно использует этот опыт, внедряя в сюжет всевозможные драки, похищения, любовные сцены, а в диалоги и описания сомнительный юмор, простенькие сравнения, постоянные цитаты из Высоцкого в расчете на невзыскательного читателя. И стремится выйти за рамки бульварного опыта в конфликтах и попытках придать характерам несвойственную триллеру сложность, неоднозначность и даже что-то похожее на психологизм и рефлексию. И дело не в том, что триллер в романе бьет психологическую прозу как хочет. А в том, что опыта и мастерства для литературы автору пока явно не хватает. Сложность героям идет, как Шварценеггеру пенсне. Психологической достоверности достичь не удается. Сцены невозможно и неоправданно растянуты, изобилуют ненужными деталями. Автору явно не хватает вкуса и мужества критически перечитать написанное и отправить под нож лишнее, случайное, не нужное. Тем не менее «СССР тм» остается единственной в современной отечественной прозе попыткой воссоздать атмосферу советского романтизма. И попыткой, надо заметить, весьма удачной.

«БДСМ™» с прологом и некрологом

п р о л о г Не так давно попросили отредактировать рукопись. Про Ульянова. Того самого, В.И. За какие-то там «обесценты». Выносил и выродил нетленку некий журналист: суррогатный отец, оплдотворенный издательским заказом и создавший лав-стори про дедку-Ленинку. Подобный вид «игры в классиков» популярен (заказная пол&лит-ра): результат – на лице как минимум восьмидесяти процентов тех, кого именуют «нашими согражданами». Когда же по большому жюрильному делу №*** проходит «СССР™», ситуация начинает забавлять, а потом обескураживает. Это вроде бы не заказ, хотя автор, как на грех, журналист – как и тот, что про Ульянова-Ленина-то… В воображаемых скобках: Алла Боссарт тоже из СМИ вышла, но после «Гипсовых крыльев» ее о том как-то не вспоминаешь – входишь в живую плоть текста, не думая, а был ли, собственно м а л ь ч и к: журналист ли, писатель ли… Потому как Боссарт – да, писатель: оторваться от г и п с а ее к р ы л ь е в непросто.

С тем же, наверное, расчетом – дабы читатель «не оторвался» (в данном случае от цемента), – для романа «СССР™» журналиста Шамиля Идиатуллина конструируется аннотация (дело нехитрое: законы рекламного текста, удобренные «чем-то человеческим», в общем, стандартная манипуляция пресловутым массовым сознанием). Хоть скроена и не шибко ладно, сшита зато крепко – может, узлом морским завязана. Такой вот профессионально отдраенный «PR-гальюн». Эмоции, впрочем, отставить. У жюристов, равно как у чекистов, с ручек не должно капать, сердца, по меньшей мере, должны наличествовать, ну а мозг… мозг, в случае чего, можно и «вынести».

н е к р о л о г Итак, свободная экономическая зона под торговой маркой «СССР». Живой вес текста составляет 512 полос, на которых – без права передышки – нескончаемые «ответил», «сказал», «подтвердил», «подумал» и пр., а также: «инструкция», «бардак», «корреспонденция», «шахта», «цемент», «ну короче», «трудовой коллектив», «блин», «цемент», «ТЭО», «силовики», «шпионы», «жлоб», «цемент», «экскаватор», «жрать будешь? – не, спасибо», «эвакуатор», «цемент», «цемент», «И пахло от Кати свежо и волнующе – то ли кремами-лосьонами какими, то ли просто вымытой девушкой. Подманивает, сучка» и пр. Т.н. откровения типа «а любовью, оказывается, тоже можно объесться. И найти в пресыщении новый уровень счастья» соседствуют с т.н. шутками юмора: «Алик, ты к лесотундре на границе вечной мерзлоты как относишься? – <…> Да не отношусь вроде пока», к о р о ч е, осталось только «по дороге чечетку сбацать, пару пива выпить и девушку полюбить», но вот с девушкой у данного персонажа не складывается, а потому сам собой возникает вопрос: «Ну не в Челябинск же, в самом деле, ехать, искать Юльку и бить морду всем осчастливленным ею шнуркам»?.. (цитаты из номинированного на «Нацбест» романа). … Автора не упрекнешь в нетрудолюбии. Ремесло есть ремесло, ну а усидчивость – грех не смертный (не все пишущие обладают подобным даром, что обнадеживает): 512 полос плотного текста, словно б намеренно лишенного воздуха – своеобразный трудовой подвиг. Что касается меня, то после затейливой фразы «и пьяному ежу было внятно» кое-что прояснилось: ежу-то, может, внятно… и даже, возможно, Винни-Пуху и всем-всем-всем. Совсем не внятно лишь, как роман, который, во-первых, следовало б сократить как минимум на четверть, а лучше – вполовину (то, что Шамиль Идиатуллин расписывает, к примеру, на два абзаца, можно уместить в двух-трех сочных предложениях, но – увы), оказался в списке претендентов на «Нацбест». Во-вторых, данную «торговую марку» имеет смысл снабдить каким-никаким противоядием от скуки: скажем, проиллюстрировать да хоть теми же «вымытыми девушками» (см. выше).

«А напоследок я скажу…»: аукается роман Идиатуллина, только в виде перевертыша некоего, с национальным бестселлером Досто по одной лишь причине: писать так и столько – преступление, читать – наказание, а значит – лит-БДСМ жив. Безопасный – ибо преставилась все же страна эсэсэрия, Добровольный – ибо ностальжи по «сильной руке» между строк, ну а с СадоМазохизмом понятно: лежачего той самой железной рукой и бьют. И читателя, дочитавшего, – и писателя, дописавшего, – и жюриста, нажюрившегося. Несомненный «плюс» романа – кинематографичность, только что вот с ней делать? Как, зачем, для кого – снимать? Ежли для новых-новейших реалистофф… «Проклятые вопросы» этих, чрезвычайно озабоченных идейностью и содержательностью текста, потихоньку седеющих младых литераторов (липовый предмет пост-липкинского их спора – в отсутствие адекватного определения стилистических черт якобы н о в о г о направления под немолодой уже вывеской «новый реализм» – дырка от бублика) – ЧТО? КАК? ЧТО ИЛИ КАК? – вызывают у кого-то ядовитую усмешку, у кого-то – ироничную улыбку. Ну а «СССР» – хоть с новореалистичным (?) значком ™, хоть с виртуальными экс-дойч-марками – вызывает лишь скуку: ни сюжетом не вышел, ни буковками.