Роман Сенчин. «Елтышевы»

Рецензии

Наталья Рубанова

Роман Сенчин «Елтышевы»

Догвилль а-ля рюс

Всю ночь, читая «Елтышевых», никак не могла до deja vu достучаться. И вдруг – «Догвилль»: м-м, вот оно, м е с т е ч к о – то самое, «без которого мир станет лучше». И хотя декорации сенчинские, в отличие от триеровских, едва ль условными назовешь, есть в романе нечто неуловимое, что роднит его «семейную сагу» с шедевром Ларcа: а именно – постановочность, пусть и латентная. Пробивающаяся сквозь железобетонные «трехмерные» описания – театральность: описываемое пространство – театр абсурда. Для тех, кто помнит «Девушку со спичечной фабрики» Каурисмяки, – театр все тех же ощущений. И все та же самая беспощадность, о которой Феллини – когда-то – так: «Ничего не смягчать и не заглаживать – миссия художника и человека». Сенчин миссию, что называется, выполняет: не заглаживает ничего. Честен предельно, до натурализма. Несколько удивляет, правда, фраза из аннотации: «Люди очень быстро теряют человеческий облик, когда сталкиваются с необходимостью выживать» – с чёрта ль! Не все. Елтышевы – эти-то теряют… впрочем, был ли мальчик? Пройдемте-ка до выяснения.

Николай Елтышев, «мент поганый» (можно и без кавычек), закрывает в крошечной подсобке вытрезвителя, главная достопримечательность которого – большущая батарея-змеевик, особо буйных «клиентов»; закрывает, набивая пространство до отказа. В ответ на крики «Дышать нечем!» бросает сержанту: «…прысни им там перцу через скважину». В результате гуманного обращения пять человек попадают в реанимацию с отеком легких, а г-ну менту (был среди пострадавших журналист, вот дело и не замяли) дают четыре года условно да лишают ведомственной конуры: выход один – уезжать из городка, пока тот на Елтышевых не «одогвиллелся». Жена стража порядка, библиотекарша Валентина, все мечтала объяснить следователям, что благоверный якобы не виноват: «А что Николаю делать было? Эти буянили, вырывались, другим трезветь мешали, вот он и запер в изолятор. И как просчитаешь, на сколько кислорода хватит, как оно все получится…». Без комментариев.

Т е р я т ь им, по большому счету, кроме привычек, особо нечего: ну разве скуку, ритмизованную заученными – на кухне, на работе, перед «зомбоящиком» – движениями. Унылые, снулые какие-то эти господа Елтышевы: не мертвые – но и не живые: призраки. Узнав, что Артем женится на деревенской, Николай почти перестает замечать сына, словно бы тот его предал… Артем, наслушавшись о «гулящей» своей жене, замечает, что «чувство, которое он считал любовью, грязнится», хотя пачкается оно по обыкновению от отсутствия контрацепции да «залетных» свадеб… Нелепые муки совести испытывает Валентина, продавая на рынке (работы-то в Догвилле рассейском нет не то что для пришлых, но и для местных) своими же руками собранную в тайге жимолость: а ведь это пока еще не спирт, которым господа Елтышевы начнут от безысходности торговать – и, разумеется, пить… Занятно, что «мокрушник» Елтышев, лишенный не то что каких бы то ни было талантов, но даже интересов – с погон его хлещет кровь бабки, соседа и родного сына, – называет догвилличей «хищными тупыми животными». Невероятно, что подобное Одноклеточное любит жену: впрочем, сия «лю» обманчива – Одноклеточному всего лишь страшно остаться без все понимающей Простейшей… особенно после «случайного» убийства сына: «И все же при всей жути произошедшего настоящего ужаса Елтышев не испытывал», констатирует автор, описывая играющих в человеков йети…

К чему все это: ЭКРАНИЗИРОВАТЬ – НАДО. Вариантов как минимум два: либо по книге Романа Сенчина делается сериал, а значит, текст перестает дышать и словно бы «выходит из строя», либо снимается артхаусное кино: art movie, art cinema – как угодно. «С этого места поподробнее, Господин Оформитель!» – и Господин Оформитель кивает: «Фильм – это не сосиски, которые можно производить серийно!» , а потому… «Да Елтышев ты! Елтышев!» – вот они, первые кадры того самого, под дых бьющего, эпизода из заключительной главы, которая заканчивается фразой «Помочь было некому». Или незачем?.. Впрочем, автор ни с кем не спорит и никому ничего не доказывает – безоценочно фиксирует события: ну а прием отлично работает. Вот и я под конец книги неожиданно «сломалась»: кто б мог подумать.

Дмитрий Орехов

Роман Сенчин «Елтышевы»

«Бессмысленно и глупо текла их жизнь, глупыми были их страсти и любови, глупой оказалось и гибель. Да и в своей жизни, в жизни своей семьи тоже все сильнее ощущал он эту бессмысленность и напрасность. Конечно, было что-то, наклевывались вроде удачи, возникали просветы, но тьма постепенно и настойчиво сгущалась все плотнее. Надежда сменялась злобой и тоской». Сенчин — профессионал и плохих книг не пишет. Его новая книга своей деревенской спецификой и множеством насильственных смертей напоминает «Леди Макбет Мценского уезда». Как же страшен этот мир — мир, в котором нельзя нормально работать, учиться, любить, иметь хорошую семью, радоваться детям!.. Мир, где живые постоянно завидуют мертвым. Мир, где нет веры, нет Бога и нет надежды, поскольку герои истово верят в небытие: «И чем чаще Николай Михайлович слышал разговоры о чем-то потустороннем: о призраках, голосах, полтергейстах, светлых туннелях, по которым летят клинические умершие, — тем острее ощущал полное «ничто» после смерти. А все эти разговоры — простой страх людей перед «ничто».» В этом мире только и остается, что отуплять себя разведенным спиртом, бездумно раскачиваться, сидя на лавочке, как старая тетка Елтышевых, или смотреть телевизор. В телевизоре можно увидеть президента, рассуждающего о пользе свободы и демократии, или румяную женщину с полезной рекомендацией: «Если у вас не клеится жизнь, поймайте лягушку, поставьте ее на ладонь задом к себе, плюньте ей на спину три раза и бросьте прочь». Деревня, описанная в книге — Россия в миниатюре. Жители спиваются, убивают друг друга, спускают воду в пруду и мешками достают оттуда рыбу (чтобы на следующий год совсем остаться без рыбы), собираются строить храм и клуб, но в итоге не могут построить ни того, ни другого. В конце концов приезжают таджики, берут в аренду деревенские поля, и местные жители начинают ишачить на новых хозяев. Сенчин ведет свое страшное повестование неторопливо, умно, с бесстрастием хирурга, делавшего не одно вскрытие. «Мы здесь умрем, не будет ни нас, ни памяти о нас» — таков смысловой итог романа. Лично мне подобный взгляд совершенно не близок, однако — будь моя воля — я бы все-таки сделал чтение романов Сенчина обязательным. Не для школьников (упаси Бог, им еще жить и жить), а для кремлевских говорунов. Пусть бы почитали и узнали, какую «свободу» и «демократию» они в России построили. Что касается романа о Елтышеве, который сначала обирал пьянчужек в вытрезвителе, а потом опустился и сам стал бодяжить спирт, то это отличное чтение для милиционеров. Заставить бы их всех при поступлении на службу читать эту книгу, и никакой реформы МВД не потребуется.

Андрей Колесников

Роман Сенчин «Елтышевы»

Два мира, две России

Книга Романа Сенчина с нарочито соцреалистическим, прямиком из секретарской литературы, названием «Елтышевы» действительно повествует о людях простых и незамысловатых. Крепкая семья милиционера: папа, мама-библиотекарь, двое мальчиков. Все вроде бы идет по плану: куплены телевизор, автомобиль, отец получает выгодную должность в медвытрезвителе, позволяющую даже относительно честному менту стать немного богаче. Но приходит беда, причем, как обычно, не одна. Младший сын попадает в лагерь за драку, великовозрастный старший растет сущим бездельником, а отца семейства выпирают из органов за то, что по его вине в вытрезвителе едва не погибли привезенные из ночного клуба молодые люди. Семья остается без служебной площади и средств к существованию. Начинается падение – настоящее русское падение, бессмысленное и беспощадное. Роман Сечина безжалостно прост, пугающе реалистичен, прямолинейно достоверен. Здесь, как и у Гиголашвили, трудно отделить зло от добра, и почти невозможно обнаружить ту почти невидимую грань, отделяющую нормальное существование от деградации, физической и нравственной. В книге показана жизнь, которой живет точно больше половины населения страны: глухая провинция, отсутствие работы и содержательных занятий, нищета, натуральное хозяйство. Семья милиционера попадает в деревню, где безуспешно пытается справиться с бытом. Алкоголизм и убийства – прямые следствия жизненных обстоятельств. Но что-то есть в главном герое – отце Елтышеве, крепком и типичном русском мужике, предопределившее вырождение целой семьи. В том числе и «ментовские» привычки чувствовать себя хозяином положения. Выживая, он начинает убивать. Жизнь платит сторицей: бывший милиционер случайно приканчивает старшего сына, а вернувшийся из зоны младший сын, с которым родители связывают надежды на выживание, в первый же вечер обнаруживается на улице с заточкой в груди. Вскоре умирает и сам отец семейства. Род Елтышевых, типичной российской семьи, в Новый год садящейся за общий стол, чтобы с бокалами шампанского прослушать поздравление президента, вымирает. Даже внук, родившийся от прожившего короткую бессмысленную жизнь старшего сына, и тот носит другую фамилию, а бабушке Елтышевой не дают с ним общаться. Последний из Елтышевых, не узнавший бабушку, становится причиной ее смерти: «Валентина Викторовна медленно сползла по ограде на землю… Площадка садика, проулок были пусты. Помочь было некому». В общем, все умерли. Такова подлинная Россия – без Сколково и инноваций. С натуральным хозяйством, опыт ведения которого утрачен. Помочь некому. Один из эпизодических персонажей книги – телевизор. Только по нему ничего не видно – он все время «рябит». Два мира, две России.

Алексей Евдокимов

Роман Сенчин «Елтышевы»

Один из лучших образчиков современной русской социальной литературы. Безусловная и практически беспрецедентная удача в столь «скользком» жанре, как деревенская проза, почти не встречающийся в нынешней нашей словесности пример ненатужного, нефальшивого и ненарочитого изображения деревенской жизни. При том, что фактура достаточно кошмарна, а сюжет вполне беспросветен, автор не смакует ужасов, не нагнетает истерики — и вообще демонстрирует способность говорить об очень страшных, но при этом реально существующих вещах без аффектации и с безусловным знанием дела. К тому же текст не остается в рамках социального, «физиологического» очерка, а выходит на вполне экзистенциальные обобщения — причем тоже естественно и ненатужно. Не то чтобы роман был вовсе безупречен, не то чтобы все поступки персонажей были стопроцентно мотивированы, не то чтобы сюжет совсем не носил следов авторского произвола — но достоинства текста, главными из которых мне видятся именно (как, собственно, во многом и в случае Кочергина) ненатужность и безусловный вкус, многократно искупают все локальные недостатки.

Сергей Беляков

Роман Сенчин «Елтышевы»

«Елтышевы» – безусловная удача Романа Сенчина. Писатель сохранил наблюдательность и дотошное знание мелочей жизни. Преодолел автобиографичность. Создал узнаваемые социальные типы. Нет длиннот, и следа не осталось от прежней рыхлости. Вялое повествование сменил напряженный сюжет. «Елтышевы» – роман о деградации и вымирании нестоличной России. Николай Михайлович Елтышев едва не попадает под суд, теряет работу и служебную квартиру. Денег на жизнь в городе нет, и семья решает уехать в деревню. Положение Елтышевых тяжелое, но не безвыходное. Не стало работы и квартиры, зато есть плохонький, но еще годный домик в деревне. Есть машина. Еще не закончились деньги. Елтышевы не голодают. Николай Михайлович и его жена Валентина Викторовна еще не стары. С ними взрослый сын – Артём. Другой сын, Денис, должен скоро вернуться из тюрьмы. Как будто Елтышевы не бездействуют. Начинают строить новый дом, пытаются найти работу, пробуют торговать на базаре. Но с первых страниц не покидает ощущение безысходности, тщетности усилий. В начале романа капитан милиции Елтышев, утративший от бессмысленности провинциальной жизни и служебной рутины не только способность к состраданию, но и чувство самосохранения, запирает подвыпивших граждан в комнатке вытрезвителя. Они задыхаются от ядовитых испарений (в комнате стоит ведро с хлоркой). Это не только завязка, но и смыслообразующая метафора романа. Замкнутое пространство. Елтышевы не найдут работы, не построят дома, а умрут, один за другим. Мать заболеет, отец станет убийцей, от его руки погибнет Артём. Вернувшегося из тюрьмы Дениса найдут мёртвым. «Елтышевы» не просто хороший роман, но роман, важный для нашего общества.

Валерий Айрапетян

Роман Сенчин «Елтышевы»

Редкая книга за последние годы собрала такой урожай критики и мнений, как «Елтышевы» Романа Сенчина. И дело не в громком имени автора, не в том, что Сенчин пишет много и хорошо, а в том, что он, со свойственной ему тщательностью исследователя, описывает реальный мир, в котором существуют живые люди, попашие в замкнутый круг злосчастий, и, вроде бы, стремящиеся к счастью, но оказывающиеся глубже всосанными в черную дыру безнадеги, мрака и разрушения. Как выразился герой Бабеля в рассказе «Мой первый гусь: «Правда всякую ноздрю щекочет, , да как ее из кучи вытащишь? А он бьет сразу, как курица по зерну». Точность оценок и безошибочный прогноз. Настоящий ужас развернутой в книге картины кроется в том, что семейство Елтышевых — это фотография целого пласта общества, доверявшего государству, беззаботно перенесшего ответсвенность за свою жизнь на систему, после крушения которой, жизнь пошла под откос: «Подобно многим своим сверстникам, Николай Михайлович Елтышев большую часть жизни считал, что нужно вести себя по-человечески, исполнять свои обязанности и за это постепенно будешь вознаграждаться…». Реальность безжалостна к тому, кто не считается с ней. Не по своей воле покинув город и перебравшись в деревню, Елтышевы успокаивают себя надеждой обрести в ней новую жизнь. Верят, что труд и упорство будут вознаграждены спокойной и сытой жизнью. И тут, на фоне истории семьи, открывается вторая — масштабная и не менее страшная панорама — уже не оскудения, а полного вымирания деревни, — мира, где не может быть иного исхода, кроме погибельного. Деревня в «Елтышевах» — это старый, пораженный запущенным раком организм. Обитатели этого мира не имеют надежд, они просто продолжают существовать в заданных параметрах, и, пораженные метастазами разрушения, тихо вымирают. А гибель обоих сыновей Елтышевых предстает ещё и символом убитого будущего, завтрашнего дня деревни, который уже не настанет. Не раз в адрес Сенчина летели упреки в сгущении красок и геперболизации проблем. Этим критикам так и хочется посоветовать съездить, даже не в Саяны, нет, а, скажем, отъехать от Питера в сторону Великого Новгорода или Пскова, и посмотреть на тянущиеся десятки километров вдоль трасс одинокие, покосившиеся строения, которые при всем желании трудно назвать домами людей. Поговорить с обитателями этих жилищ, вглядеться в их сморщенные лица, угасшие глаза и беззубые рты, чтобы понять — деревня мертва, её забыли, стерли, порушили, оставив лишь дорожные таблички, обозначающие конец одного и начало другого поселения. Было бы правильно включить «Елтышевых» в обязательную школьную программу и вообще издать книгу огромным тиражом. Только это никому не нужно. Если люди мотивированы к устойчивому потреблнению, если в стране царит гедонистическая концепция жизни, а смыслом человеческого существования обозначен личный успех, выраженный в колличестве материальных благ и телесного удовольствия, значит это кому-нибудь нужно, и какое, скажите, дело, ступающим по бархатным ступеням социальной лестницы до проблемы деревни, до её огромного и уже потерянного культурного значения, до коллосальной исторической драмы её окончательного исчезновения. Сенчин ставит неутешительные диагнозы, но кто может их опровергнуть?