Андрей Бычков «Нано и порно»

Огневушка-потаскушка после транзишена

«Сверхзадача моего нового романа “Нано и порно” – растабуировать некоторые застарелые проблемы. Это довольно своеобразный психоанализ русской души. Местами, чтобы не было очень больно, введен адский наркоз. Извне это выглядит как психотическое путешествие героя в центр Земли, но мне хотелось донести до читателя метафизическое послание» («Завтра», #19/06.05.09). Чтобы не было очень больно?.. А разве от этого текста з а б о л и т? Меж тем роман-стёб (жанр) «Нано и порно» Андрея Бычкова, читающийся на одном дыхании, к порно отношения уж всяко не имеет – тут, скорее, «Нанушка-порнушка», этакая Огневушка-потаскушка после транзишена: так читатель получает мужеподобную оболочку некоего Андрея Петровича Осинина, который «по усиленному настоянию жены подвергал себя психоанализу». Гамлетовские ту-биры, равно как и судьба, м-м, родины, герою более чем близки – исполнение же в о п р о с о в примерно следующее: «Он потратил пять лет на изучение этой, с позволения сказать, гуманистической философии, а на хуя она, блядь, спрашивается, на хуя?!» Далее рефрен: «Мир, блядь, спасать нужно!», etc. Если бы на присланной рукописи не значилась фамилия автора, я, возможно, решила б, что это текст Упыря Лихого (псевдоним). Или Игоря Яркевича – того самого, да-да, который о фаллосах тоже пофилософствовать не дурак, и который Хармса и худо и бедно «апгрейдил». Вот откуда ноги-то растут (у Бычкова в данном случае): «И тут вдруг Алексей Петрович на чем-то поскользнулся. Не то на соловье, не то на какой-то мыши. Поскользнулся и… ебнулся об асфальт! Да так ебнулся, что ему даже показалось, будто голова его оторвалась и бренча покатилась по тротуару <…> Взвизгнув, троллейбус полетел по ночной Москве, унося в себе и с собой так неудачно ебнувшегося головой Алексея Петровича», etc. И чтоб уж закончить о фаллосах – на «лингам» сносок в романе нет как нет, а вот на «йони» имеется: к чему бы это? Не к присуждению ли «Нацбеста»? Раз уж на 2Б (уже аббревиатура) Бычков выдвигаться кокетливо не желает (перед текстом – Предуведомление автора: Роман запрещается выдвигать на премии «Букеровская» и «Большая книга»), то почему б знаменитым-то не проснуться? И впрямь, не всякая книга долетит до середины Днепра!.. А читала-то с любопытством. Иногда посмеивалась (впрочем, действительно смешных шуток маловато будет – в основном мужиццкие, оч-чень уж бородатые). Словно бы видела человека, колдующего над компьютерной клавиатурой – человека, прячущего в нехороший такой хохоток (ну была ведь «нехорошая квартира»!) самую что ни на есть «скупую мужскую слезу», да выстукивающего волшебными своими кнопочками разговоры главного героя с собственным Демонием, Луной, Памятником, с небесным конем, носящим трогательную кличку Звездохуй (редактриссам запастить темными очками и берушами)… периодически появляется такой персонаж как г-н Хезко (добуквенно: Хуй Его Знает Кто Он) – это кто-то вроде «крестного отца» Осинина, психоаналитик, уролог, а также всегда, прямо-таки по-пионерски, готовая к совокуплению супруга Осинина Ольга Степановна: воображение у Бычкова богатейшее, что, впрочем, ставить в заслугу автору так же нелепо, как и хвалить за то, что писатель (надо же! никак, с т и л и с т?! «Все беды от Набокова!») умеет складно писать, ага. Первая часть романа – собственно осининская story со всеми вытекающими полуподвывертами, интермеццо «Дионис» (исполняется, гласит ремарка, с хором, и состоит из 30 заповедей того самого бога природы производительных сил), ну а вторая и, к /не/счастью, последняя, повествует о путешествии, простигосподи, незабвенного коня Звездохуя в центр Земли за огненным ядром, символизирующим что-то – так и хочется написать по-бычковски – «охуительно русское»; бурение в Кхаджурахо, роды Ольги Степановны, станция метро «Достоевская»… ах, ррродина, милая ррродина, мутерляндия наша… Пересказывать, впрочем, блистательную эту шизу нелепо: читайте, господа, хуже-то уж всяко не будет. «Нацбест» Андрей Бычков, конечно, едва ли получит, но читателя своего – не самого, кстати, глупого (возможно, это будут не только филологи, пославшие пресловутые хореи ямбиться, но еще и «простые ребята» да не зажимающие носы от матерных газов барышни – но для них опус сей имеет смысл сопроводить подробными комментариями, в коих будет раскрыто, что же все-таки автор имел в виду, когда таким вот образом миф об Озирисе и Изиде-то п р е л о м л я л) – непременно найдет. «Улыбайтесь!» – сжимает кулаки Карнеги, и получает от автора пинок под зад: написал – будто травы покурил, почитал – обкурился. Экономия в период не нами придуманного кризиса, опять же. На коробочках-то спичечных. Так оно-с, Андрей Станиславович?.. И не говорите!