Тимофей Круглов. «Виновны
в защите Родины, или Русский»

Рецензии

Лев Пирогов

Тимофей Круглов «Виновны в защите Родины, или Русский»

Рижские не сдаются

Это не роман, не мемуары, не публицистика. Это книга в мало почитаемом жанре «наболело». Немного того, немного другого, немного третьего. И мало кто прорвался бы сквозь её композиционную и жанровую сумятицу, кабы «наболело» только у автора. Но нет. Не только. Речь в книге о тех, кто прозрел ещё до того, как другие ослепли. О рижских омоновцах. Помните сегодня таких? Ельцинские СМИ ненавидели их сильнее, чем американцы Бен-Ладена. Это первая часть названия — то, что до запятой. А то, что после — история жизни автора, конспиративно прикидывающегося собственным персонажем. Мальчик из семьи советского офицера-пограничника вырос в Прибалтике, любил свою малую родину и был этак по-набоковски безмятежно счастлив, пока не позвала Большая. Позвала на войну, а на войне стреляли и убивали. Большая родина — это не Советский Союз. Он тогда уже был только кожурой, отжившей исторической формой. Метили, как обычно, в сердцевину — в Россию. Попали, чего уж там. Не попали бы — мы бы читали другие книги. Но не убили. Даже Рижский ОМОН был только рассеян — не уничтожен. Теперь время за нас.

Юлия Беломлинская

имофей Круглов «Виновны в защите Родины, или Русский»

Нету, конечно, никакого Тимофея Круглова и в помине.

Есть, скорее, его герой Валерий Иванов. Но тоже не факт, что именно так его зовут.

Там в одном месте говорится, что все под псевдонимами. Но точно есть ЖЖ — с ником «девять граммов». И с пулей на «аватарке» вместо личика. И этот «девять граммов» с утра до ночи пропагандирует роман Круглова. И живет реально он в Вырице. Как и Круглов.

И его сосед Иванов.

В обшем, насколько я поняла – это одно лицо.

Такой вот человек, перебравшийся сюда из Риги.

Поработавший в Питере и на телевидении, и в глянцах – по своим старым рижским связям, человек, написавший роман про рижский Интерфронт – и про рижский ОМОН.

Человек – по убеждениям понятный и ясный.

Сильно крайний русский националист, антисемит и все прочее прилагающееся.

И при этом довольно средний литератор. Хотя вполне профессиональный.

При этом я не испытаю к нему таких чувств, какие испытываю к Веронике Кунгурцевой.

Потому что, во-первых, он не написал детскую сказку.

Он написал огромный, на шестьсот страниц мемуар. Как-то замаскировав его под роман.

Это нормальный мемуар. Круглов-Иванов – сын военного. Внук крестьянина.

Человек определенных убеждений. И сформированы эти определенные убеждения определенной средой.

История, стоящая в центре мемуаров, – это Латвия времен упадка Советской Империи.

Противостояние Народного фронта и Интерфронта, знаменитый рижский ОМОН.

При этом все начинается с рождения героя на погранзаставе в Туркмении.

Потом детство и в отрочество Эстонии на острове Саарема, потом и юность и зрелость, и жизнь в Риге.

Все эти перемещения — происходят по работе отца героя кадрового военного.

Это – предыстория, а с момента развала Советского Союза в жизни автора уже начинается история.

Полный набор «теории заговора».

Такие хреновы дерьмократы и продажные либерасты как я – перестают воспринимать автора серьезно – ровно на той странице – где он доказывает, что нет и никогда не было такого народа как латыши. И такой страны как Латвия.

Ну да, Страны не было.

А Язык и Народ – были. И Ленин им дал страну. Сталин потом отобрал.

Ну и чего теперь? Теперь там «пятьдесят на пятьдесят» – и разбираться надо мирно.

Без крови.

И вот это, вероятно, для вояки Круглова–Иванова – совсем не подходит.

Мирно и без крови – это не его.

На протяжении всей книги – он живет отнюдь не бедно. Начиная с детства.

И очень хорошо живет в Риге – сладко ест, пьет, парится в баньке.

И на полную катушку наслаждается бытием Советского Союза. Ему там зашибись как классно.

Хорошо там было военным – вот в этой чистенькой аккуратной Риге. И противостояние им не мешало. Да и не было его – потому как именно в Риге – «пятьдесят на пятьдесят».

В книге очень много подтасовок. Ну, начиная с темы, что никаких латышей нет, не было и не должно быть. Ну да, так палестинцы рассуждают насчет евреев – и если это начало разговора – то разговаривать не о чем.

У Круглова–Иванова ОМОН вообще ни разу ни в чем не провинился. Каждая жертва – и в Латвии, и в Литве – это провокация. То есть, латыши и литовцы вытащили из моргов уже мертвые тела и специально подбросили их на улицы, дабы выдать за жертвы ОМОНа.

Дойдя до истории первого путча, того, что «Пуго», – он пишет о каких-то троих, которых типа специально «запихнули под танки».

То есть, сами — дерьмократы и либерасты.

Про рижских евреев там выходит, что они никак не любили этот Итерфронт, а напротив, очень любили рижских эсэсовцев. Потому что и все современные русские фашисты – они, как известно, евреи.

Ну разве что не написал, что и в гетто евреи сами себя загоняли, и в последующих «институциях» сами себя сжигали.

Рассказывая про погромы в Ереване – очень жалеет армян, но говорит о битье окон и выбрасывании в окна мебели. Но не пишет о выбрасывании из этих самых окон живых младенцев – а ведь об этом есть свидетельства, именно русских военных, находившихся там в тот момент, и не имевших приказа вмешиваться.

Вот такого рода телеги делают разговор несерьезным .

И прислушиваться к свидетельству автора – становится сложно.

Что там у него правда, а что гон – уже не разберешь.

При этом автор — такой экстремал, что ему ВСЕ — чужие и ВСЕ — не нравятся.

И ВСЕ предали рижский ОМОН.

Общество «Память» их предало, Невзоров предал… Жирик предал… «Наши» – предали.

Любит он только конкретно Путина. Но, конечно, не любит его окружение.

А с другой стороны, мне все равно этот автор понятен.

Сквозь все.

Ему везде плохо теперь, и нигде не будет дома и покоя.

История рижского ОМОНа – это такая абсолютно киплинговская история.

Начала я читать эту эпопею с полным сочувствием.

И в конце – сквозь всю эту бесконечную полуправду и в общем агитку – все-таки – выплыла одна сцена – очень печальная, и выглядящая настоящей.

Когда этот мудацкий ОМОН – бросился поддерживать Пуго-Путч, и потом после разгрома – там в Москв , и одновременно раздачи империи, этот рижский ОМОН отказался признать себя – за границей. И вывести себя из Латвии.

И вот они сидят на базе – поднявши флаг несуществующего Советского Союза.

Вооруженные до зубов и ждущие… в общем, даже не боя — а сверху бомбежки.

Но паралельно они готовятся и к партизанской войне.

При этом латвийцы с ними воевать не собираются, а воевать с ними – должны свои русские.

Потому что для этой новой страны Россия – они получаются предатели.

Но для старой страны – Советский Союз – наоборот, предатели все остальные!

А они-то – единственные, не предавшие.

Тогда Тимофеевский написал про репортаж Невзорова, что, мол, Саша поехал в Ригу, второпях перепутал Красную армию с Белой… да это звучало остроумно.

Невзоров назвал их «Белой Гвардией».

Конечно, рижский ОМОН внешне непохож на Белую Гвардию, на всех этих булгаковских благородных юнкеров.

Там был аналог и поближе — те же самые Лесные Братья.

Или вайдовские ребята из армии Крайовой, те которых Цыбульский играл в кино.

Каждый раз, когда в стране революция – вот такое происходит.

И конечно, у каждого в такой истории своя сторона.

Но у нас – не находившихся тогда на окраинах империи – сторона выходит как раз самая окраинная – «моя хата с краю» — вот наша сторона, мы — наблюдатели.

И судить сейчас, уже зная, что было дальше – сложно. И вроде как неправомочны мы.

В ообщем сидит этот ОМОН на своей базе – и грубо говоря, ждет смерти.

При этом от своих же русских

От «ельцынских сатрапов».

И тут к ним приезжает на старенькой «Волге» некий совершенно задрипанный батюшка и всех их подряд крестит.

В спортзале. Крестит вот этих советских из самых таких уперто-советских – все они правильные пионеры и комсомольцы – кто-то уже и коммунист, и все они – по воспитанию — атеисты – один только что-то мямлит насчет того, что, вроде, бабушка крестила…

И ни по какого Бога они знать не знают. А только про Ленина.

И тем не менее, в этой ситуации — когда действительно к смерти приготовились – они все как один крестятся.

И батюшка собирается с ними оставаться до конца.

При этом имени его автор не помнит.

Я думаю, что это такой хороший момент в книге.

А дальше – Бог посылает им чудо.

То есть, как-то Бог этот самый надоумил могучие кремлевские головы – что нельзя идти и с этим ОМОНом — воевать. Хотя это всего лишь один маленький отряд. Но нельзя, потому что однажды из такого вышла Гражданская война. Ну может и не Бог, а сами додумались.

И к ним приезжает какой-то «важный шишка» и предлагает мир.

Выйти, собрать вещи и семьи и передислоцироваться в город Тюмень.

Дальше там сюжет опять катится криво и глупо.

Не прижились они в Тюмени, потому что они уже озверелые, и начали там в Тюмени разные свои порядки наводить.

А жители Тюмени совершенно их понятия о порядке не приняли.

И тогда их стали звать в разные отличные страны, где такое надо – где еще ценят порядок – в ЮАР, в Китай, в Иран, на Кубу.

Но никуда в такие места они не поехали, а поехали в Тирасполь воевать все-таки за дальнейший нераспад Империи.

Совершенно люто ненавидя Ельцына и его правление.

Ну дальше у них разные судьбы.

Но ясно, что до Путина они все оставались очень грустными и совсем не видели себе места на земле

Ну как я могу осудить этого автора?

То есть, он конечно антисемит, мудак и сволочь – но некоторые вещи мы с ним понимаем – одинаково.

Я тоже себя тут как-то не видела. Пока была свобода. И слово это ценить не умею.

То есть, на десятом месте оно для меня. А перед этим девять, как минимум, иных приоритетов.

А при Путине свободу прикрутили – и я снова стала тут жить.

Кончается книга с долей оптимизма – герой живет в Вырице и любит Путина, считает, что с дерьмократами и либерастами, слава богу, покончено, и мечтает только освободить Путина от последней головы дракона: еврейско-окупационного влияния.

И тогда уж можно будет нормально завоевать обратно все, че было раздато.

И зажить окончательно пиздато.

И он, герой, и всякие его товарищи, уцелевшие из ОМОНа над этим работают.

Там и смешные есть вещи, например, когда герой с женой Катериной — с новой, ту, старую он где-то потерял в двухтысячные годы, приходит в «Дом Зингера» – и видит что там написаны страшные слова «российская поэзия», вместо «русская» и просто волосы на себе рвет от отчаяния!

Потому что слово «российский» он уже воспринимает как полное предательство.

Наверное «российская» звучит для него уже совсем как «еврейская» или может даже «американская».

Потому что у нас в стране все «русское», а никакое не «российское».

Понятно, что когда Круглов-Иванов и Ко – наконец придут к власти, наша страна станет называться не «Россия», а «Русския».

Вообще видно, что Круглов–Иванов – человек неравнодушный и страстный.

В то же время, никакой такой особой кровожадности – свойственной Веронике Кунгурцевой и ее поклоннику Данилкину, я в нем не обнаружила. И если от Кунгурцевой мне просто сделалось плохо физически, то от прочтения Круглова–Иванова – наоборот, я как-то успокоилась и подумала, что жить тут точно можно — и народ тут у нас, по- прежнему романтический, мечтательный и малопассионарный.

Бабцов таких как Кунгурцева, в общем-то очень мало.

А мужиков таких как Круглов–Иванов – до фигища. То есть, почти что все.

Но по ряду причин это не опасно.

Поскольку если такой вот типичный представитель народа способен накатать шестьсот в общем-то вялых страниц своего жизнеописания – вместо того, чтобы написать шестьдесят страниц – конкретно по делу, то стало быть, все у нас по прежнему тонет в пиздеже.

И такие сильные и нужные вещи как ненависть, злоба и различные фобии – благополучно в этом пиздеже тонут первыми.

А такое ненужное дерьмо, как любовь и жалость — выплывают.

Вот как выплыла в этой книге, история с батюшкой, приехавшем крестить рижский ОМОН.

А все остальное, в общем, утонуло…