Олег Лукошин «Ад и возможность разума»
Единственное, что вы можете испытать, прочитав историю их любви до конца — это зависть. Зависть, от того, что они освободились от удушливых нитей, которыми человек с рождения опутан с головы до ног, нитей, которые именуются Разумом, а вы всё ещё барахтаетесь в них.
Нет, это не история падения. Это история восхождения к высотам духа!
Быть может, они и не желали этого освобождения, быть может они не предполагали, что оно будет таким, но судьба помогла сделать им свой выбор, а если выбор по-настоящему твой, он не может не принести радость.
Повесть требует подготовленного к сценам насилия и секса читателя. Также необходима готовность к нестандартному восприятию реальности. В противном случае она будет понята вами неправильно.
Почему я выдвигаю сам себя? Потому что уверен в себе, чего и вам желаю.
Все на поддержку Лукошина! Лукошин — реальная альтернатива затхлому мирку бумагомарателей, который насаждает нам свои ценности.
Это отрывок из текста, предваряющего самовыдвижение данной повести. И объективный критик, искренне возжелавший поддержать честного и выше крыши одаренного парня Олега Лукошина, с нетерпением окунается в текст. Однако встречные благие намерения отнюдь не приносят желаемого результата
. Линейное развитие скучного сюжета, не поддающегося без усилий даже банальному пересказу. Будни неудачника от рождения, репетитора английского языка, его реальное и мнимое общение с соседкой, девушкой олигофреном, комплексы всех мастей, нытье по поводу нищеты, обида на папу-маму и весь свет, и !!! сверхпоступок – выбрасывание с балкона некогда любимых кинодисков
Лети к чёртовой матери, зловредное кино! – кричу я ему вслед. – Я избавился от болезней, которыми ты хотел заразить меня!
Диск исчезает в снежном сугробе.
Летите к чёртовой матери, сомнения и страхи!– кидаю я вслед за ним коробку.
Мне этого мало, я вытаскиваю на балкон все свои диски, и мы с Аней забрасываем их в небо.
Лети к чёртовой матери, мир разумных идиотов! – кричим мы.
Я выбрасываю свой магнитофон, DVD -плеер, затем берусь за телевизор.
Вот такой крутой эпатаж, которым автор явно упивается, представляя себе как читатель содрогается от лукошинской крутизны и жалеет, что потратил столько часов драгоценной жизни на чтение всяких там бумагомарателей. Что ж, пусть и дальше упивается и представляет – в сети всему есть место. Мы же будем надеяться, что повесть благополучно избежит участи быть напечатанной на презренной бумаге.