Сочинение с названием «Подменыши» представляет собой инфантильную прозу, оставляющую ощущение, будто ее автор — школьник седьмого — восьмого класса средней школы, а, если постарше, то слабоумный идиот. Содержание – тупая, безыскусная вербализация ювенильных грез, насыщенных насилием. Тероризм, война, подростковая компания, перелеты с одного континента на другой, ночевки и прогулки в лесу, примитивные представления об истории и политике, страх смерти, категорическое неприятие мира взрослых, сказочные допущения, наивность, бессердечие и детский радикализм, — вот материал, пошедший на постройку этого игрушечного шалаша. О чем текст? Да ни о чем, о фантазиях. Возможно, автор задумал создать нечто «для детей» в духе Аркадия Гайдара и его «Тимура и его команды», но зачем? Кому нужно читать о маленьких ублюдках, исповедающих идеалы коммунизма? И ладно, если бы там хоть что-то бы происходило, так нет, — ничего там не происходит, и с персонажами тоже ничего не происходит, — все беспилотный полет детской фантазии, ограниченной только возрастными возможностями. Например, наивные представления о девочках, которые тоже могут в виде исключения допускаться в мальчиковые компании, хотя в действительности ничего подобного происходить не может уже только потому, что девочки по своей природе тут же всю эту слободку проквасят, не дожидаясь половой зрелости. У Тимура и то присутствует какая-то привязанность к какой-то девочке и именно благодаря этому он совершает какой-то там вполне себе поступок. А персонажи Малышева откровенно тупы и недоразвиты.

Повествование Малышева это попытка ответить на вопрос «кто они, куда их гонят».

Кто они?

Некие неформалы и нонконформисты, делающие попытку осуществить «бытие поперек». Имеющие к тому предрасположенность, обусловленную чуть ли ни иным набором хромосом, и готовность идти до конца на смерть вместе с автором романа.

По предуведомлению автора

Подменыш — по народным поверьям, ребенок, подброшенный русалкой, лешим или иным лесным духом взамен похищенного человеческого дитя. Никто не знает, зачем они это делают и чего хотят достичь…

Причастность к «хтоническим» силам поминается в романе не часто, преимущественно в начале романа,

Странная фигура тихо прошла к коляске, осторожно приподняла марлю. На свету было видно, что существо похоже на пенек с корнями-ножками и руками из веток с длинными суставчатыми пальцами. Существо обильно поросло болотным мхом, из-под которого ярко, как угли костра в ночном лесу, горели два зеленых глаза. От ног его на полу оставались мокрые следы — по-видимому, оно пожаловало из гибельных лесных трясин, куда не рисковали забираться даже самые отважные следопыты и лишь птицы иногда залетали, забывшись.

В дальнейшем происхождение героев из иного мира выдает их социальная неприкаянность и принципиальная оппозиционность всему, что в этом мире господствует:

Их было человек десять, и они составляли боевую группу, которая поставила своей целью приближение революционной ситуации в стране. Идеологического единодушия среди них не было. Кто-то был анархистом, кто-то — коммунистом, чьи-то взгляды вообще трудно было свести к единой идее. Взрыв назначили на двадцать девятое октября — день рождения Ленинского комсомола, Христофора Колумба, Александра Зиновьева и Галлея.

Акция не удалась, и герои переходят к круговой обороне от мира, уточняя попутно свое мировоззрение, совершенствуя идеологическую и философскую составляющую своего противостояния существующему порядку вещей:

Кстати, вы знаете, что Ветхий Завет — это Откровение Отца, Новый Завет — это Откровение Сына, — словно вспомнив что-то, продолжила она. — А это значит, что грядет новое Откровение — Откровение Святого Духа! Ведь он, Святой Дух, единственный из троих, кто еще ничего нам не открыл. Так, может быть, попы проповедуют уже отжившую религию или просто не знают всей полноты Замысла? Что, если именно мы — провозвестники новой религии? Очень несовершенные, многого не понимающие, о многом не догадывающиеся, но именно мы несем ее зачатки и семена? Что, если именно мы — маленькие дырочки в новую Вселенную?

Арсенал духовного оружия против системы оказывается исключительно пестрым, годится любая формула протеста от пролетарского интернационализма до экологического маразма

— Кстати, я обратил внимание, — сказал Эльф, — что сейчас, даже когда показывают природу, делают акцент не на красоте мира, а на том, как животные пожирают друг друга, дерутся, какие они агрессивные, опасные.

Столь же бессистемными, можно сказать нелепыми оказываются и странствия героев. В череде дней они: вышивали на пончо тотемные изображения друзей, подобрали мальчика-оборвыша с собакой у Курского вокзала, писали «Рассказ про мышей»,

— Все мы живые — и люди, и мыши, а значит, и проблемы схожие. .

Они зарабатывали деньги пением в переходе, ездили на пикник на крышу высотки. Еще они познакомились – как водится, случайно на Арбате, с чернокожим студентом из маленькой Африканской страны. А дальше – революционный вояж в африканскую страну (студент по случайному стечению обстоятельств оказался ее принцем) и полная фантасмагория, то и дело оборачивающаяся самопародией. Впрочем, следить за приключениями любопытно. Заканчивается роман то ли сном, то ли гибелью героев.

Друзья опустили головы на землю и провалились в густой, пахнущий зноем и травами сон.

Чтобы плыть в революцию дальше.

Но читателю, уже изрядно уставшему к этому времени, дальше с ними не по пути.

Писатель Игорь Малышев запомнился своим первым романом «Лис»: тяжеловесный, перегруженный эпитетами стиль, настойчивая, но несколько неуклюжая поэтизация природы и обилие доморощенной мистики. Помнится, в том романе главным героем был бес, а его оппонентом — поп. В новом романе «Подменыши» стиль все так же тяжеловесен. Действуют тут полусказочные существа, черпающие свою силу исключительно где-нибудь в лесу, да на болоте. Понятие «русской духовности» автор трактует довольно буквально и прямолинейно.

Однако, на этот раз повзрослевший автор все же добавил в роман изрядное количество разговоров об историческом пути России. Разговоры эти ведут как раз полусказочные существа, они же — молодые ребята, неравнодушные к современной политике. Получается что-то вроде субкультуры, бывают «эмо» или «панки», а тут — «подменыши». К сожалению, ничего оригинального, чего бы мы уже не читали в романах других молодых писателей, в этих разговорах не находим. Разве что градус ненависти к диссидентам зашкаливает (кажется, тут дело не в «подменышах», а в каких-то комплексах самого автора). Герои много говорят о революции, чтобы в конце концов отправиться совершать ее в Африку (тоже штамп современной прозы: у братьев Пресняковых ребята едут, кажется, в Турцию, убивать футбольного судью, у Сакина и Тетерского — завоевывать Англию, у Игоря Малышева — делать революцию в Африку). Африканская революция не получается, зато торжествует русская природа. Наверное, в следующий раз автору следует не издавать свои произведения в виде книг, а выцарапывать их прямо на коре деревьев — и к природе ближе, и никакие диссиденты не придерутся.

Можно сказать, что роман Игоря Малышева — антипод «Бренда» Олега Сивуна. Можно сказать и по-другому: «Подменыши» и «Бренд» — тексты об одном и том же, о «загнивающем буржуазном обществе», только авторы этих романов по-разному выражают протест против него. Олег Сивун доводит образ потребителя до полного абсурда и таким образом разрушает его, как и образ породившего его общества. Игорь Малышев придумывает молодых революционеров-романтиков, которые борются с обществом потребеления в традиционном смысле этого слова — с автоматами и бомбами.

Герои романа Малышева, молодые люди (немногим более двадцати лет), составляют «боевую группу, которая поставила своей целью приближение революционной ситуации в стране… Кто-то был анархистом, кто-то — коммунистом, чьи-то взгляды вообще трудно было свести к единой идее». В начале повествования члены группы взрывают памятник Николаю II, при этом один из них погибает от пуль милиционеров, второй сжигает себя. Двоим участникам акции, Сатиру и Белке, удается скрыться, после чего они много месяцев скрываются в квартире их друга Эльфа, где филсофствуют, спорят, курят конпоплю, ищут смысл жизни. Через некоторое время они бегут в Африку, где помогают совершить социалистическую революцию и погибают. Всё это по-настоящему красиво и в хорошем смысле слова старомодно: и платоническая любовь, и беседы о различиях между христианством и коммунизмом, и желание жить вольной жизнью, предпочтительно — вдали от города, и бесстрашие, и смерть. И написано всё это красиво, и нет никаких сомнений в том, что пером автора водила самая что ни на есть настоящая боль.

Тем не менее, к автору есть вопросы. Какова мотивировка молодых людей, совершающих террористический акт? Их политические взгляды в начале произведения весьма туманны, и для самосожжения, например, нет никаких мотивировок. Далее, Эльф предостерегает друзей: «старуха», у которой она снимает полную хлама квартиру, просила ничего выкидывать. «Сказала, будет приходить и проверять, не спер ли я чего». После этого предупреждения героиня немедленно вырезает себе из пледа пончо, а таинственная «старуха» на сцене так и не появляется. Откуда герои берут деньги на жизнь? Почему, починив несколько старухиных телевизоров, они не начинают тут же их смотреть, хоть и маются от безделья? Какова история мальчика-бомжа, которого герои подобрали на улице? Как они, не имея на него никаких документов, отдают его учиться в суворовское училище? Какова дальнейшая судьба собаки Ленки, верной спутницы мальчика и полноправного члена всей компании? На каком языке были написаны медецинские справочники, которые Белка «раскопала» и стала штудировать в Африке?

Несмотря на то, что эти вопросы остаются без ответа, роман по-настоящему хорош, потому что автор писал его не для удовлетворения графоманских амбиций, а избывая боль. Только очень страшно, что боль эта — о том, что мир этот иначе, как революцией, не исправишь. Это заблуждение, конечно. Но зачем он об этом написал, да еще так талантливо?