В «Сильвине из Сильфона» возникают серьезные трудности с рассказчиком. На протяжении большей части текста приводятся некие нумерованные «записи» самого Сильвина – некого существа, обладающего сверхъестественными способностями. Записи ведутся от первого лица, а иногда и от третьего. Чем это вызвано, остается загадкой, однако перемена повествователя не может не оказывать влияние на достоверность текста. Саму фабулу представить довольно легко: некий затурканный рахитос – Сильвин, называющий себя Странником от слова «странный», оказывается в некоем месте, где встречается с каким-то криминальным типом Германом. Почему они встречаются, узнать не удается, не удается и разведать, почему этот Сильвин столь убог и искалечен. Тем не менее, Сильсин ведет какие-то записи того, что с ним происходит. Сильвин позиционирует себя как интеллектуала, который не может жить без книг и кроссвордов. Он переполнен любовью к людям и одновременно их боится, даже если они боятся его. Тем не менее, он заявляет, что готов работать сутками напролет и извергать на людей бесконечную свою любовь. Он находит себе работу в забегаловке и, очевидно, снимает жилье у криминального типа. Кстати, к теме работы в этой забегаловке он уже не возвращается, и его желание «работать» куда-то испаряется. Он почему-то начинает готовить самоубийство. С этим у него ничего не получается, взамен он получает бабу и начинает любить ее во всех смыслах этого слова. А Герман начинает эксплуатировать паранормальные способности Сильвина. И в конце концов Силвин оказывается предводителем движения странников, то есть, всевозможных люмпенов во всем мире. Стремясь совершить революцию и установить империю Добра. Ничем конструктивным это не заканчивается и он скрывается в монастыре.

Какого-то увлекательного чтения мы в этом не находим, и на национальный бестселлер данная книга претендовать не сможет, потому что и написана она не прилежно, и идеи ее банальны.