Заметки на полях романа Александра Пелевина «Покров-17», вошедшего в Короткий список премии «Национальный бестселлер»
Текст: Иван Родионов, член Большого жюри «Нацбеста-2021»
Александр Пелевин уверенно начал поход за «Национальным бестселлером-2021», заняв второе место (8 баллов) в голосовании Большого жюри, и прошел в Короткий список с романом «Покров-17». Это второй шорт-лист «Нацбеста» для петербургского писателя – он уже проходил в Короткий список 2019 года с романом «Четверо».
Для рецензии на эту книгу ограничимся жанром «заметки на полях» и постараемся отметить то, мимо чего прошли другие рецензенты — благо о «Покрове-17» написано много. Тем не менее, думается, потенциальному читателю романа, не знакомому с творчеством Александра Пелевина, что-то станет понятнее.
1. Название. 17-й год, хм. А почему «Покров»? Город-то, конечно, замечательный. Но и слово, простите, амбивалентное: «покров», говорит нам Ушаков, это одновременно и иллюзия (сорвать покровы), и защита, и покрывало для покойника (т. е., натурально «гроб гроб кладбище»). И спасение, и погибель. Jedem das Seine, как говорится.
2. Многочисленные аллюзии. Или, говоря по-нашему, по-миллениальски, пасхалки (см. пункт 3). Прием несложный, зато как он может расцветить и развернуть повествование! Да и искать и расшифровывать их очень интересно.
Герой — Андрей Тихонов, был такой известный полузащитник «Спартака» (в просторечии — «мясо»). Ну, это ладно. Есть в книге критик Григорий Малокелбасский, внезапно, в реальности таковой тоже есть — только не критик, а участник «правозащитного» трэш-ВИА «Cannibal Bonner», исполняющего такие замечательные шлягеры, как «Баллада о ГУЛАГе» и «Рукопожатный марш». И его «критический отзыв» на книгу Тихонова в таком контексте становится забавным вдвойне.
Жаль, про товарища Юферса не удалось ничего найти: википедия пишет, что юферс — это «круглый чечевичной формы бесшкивный блок с тремя сквозными отверстиями в щёках, расположенными в виде треугольника, для проводки лопарей талрепа». Стало страшно, и википедию пришлось закрыть.
Хотя нет — у Крапивина был папаша Юферс в «Сказках капитанов» (капитаны, снова капитаны!), но прямой связи вроде бы нет.
В книге наличествуют и культурные герои девяностых — те люди, что пытались создавать смыслы и противостоять бессмыслице в эти тухло-страшные времена. Противостоять Покрову. Лимонов, Курехин — напрямую как персонажи (все-таки «Два капитана-2» — до сих пор важная, наполненная паролями вещь — от «пал Вавилон великий с его бесконечным днем» до белых марокканских карликов). Летов — и напрямую, и опосредованно — через цитаты, кассеты (эпиграф тоже из него, кстати). Наконец, Кормильцев. Момент, конечно, дискуссионный, но мне кажется, в неких стихах, которые перечитывает герой в самом начале романа, Кормильцев слышится вполне отчетливо. Сравните:
- Уподобившись нулю,
- Станешь нам, как брат.
- «Я не сплю, не сплю, не сплю», —
- Говорит солдат.
И кормильцевское:
- Но когда он прилег вздремнуть,
- тень возникла на белой стене,
- нашептала на ухо ему,
- что война приснилась во сне.
И там, и там солдата искушают — тем, что война была неправедна, тем, что ее вовсе не было. А выход один — не спать.
Летов, Курехин, Лимонов, Кормильцев — немногочисленная когорта героев уже осиротевшего поколения. И симптоматично, что они здесь символически встречаются — сколько можно «деконструировать» Сталина, какое, милые, у нас тысячелетье на дворе? Есть в книге и Виктор Олегович. До полного флэш-рояля не хватило Дугина и Балабанова, впрочем, первый жив и появится у писателя Романа Богословского, а второй мерцает в тревожном пелевинском нарративе.
3. Александр Пелевин — миллениал, и по его прозе это видно, что редкость. Вот где пресловутый «роман поколения»! У нас навалом книг молодых авторов, в них может быть современная политическая повестка, феминизм, ещё черт знает что. Но вот возраст пишущего не определить никак — то ли это неверно понятое понимание стиля, то ли тлетворное влияние Литинститута. Может, вообще все книги за современных молодых авторов пишет Виктор Ерофеев.
А в «Покрове», несмотря на совписа Тихонова и ВОВ, видно мироощущение именно русского миллениала. Человека, схватившего три эпохи: советскую (краешком), девяностые (детство-юностью, приставкой «Денди», напитком «Юпи» и кошмаром на улицах) и нынешнее время с его мемами и параллельной интернет-реальностью. Миллениал застал их все, но ни одной из них до конца не принадлежит. И в этом, собственно, драма — куда и зачем нам плыть. Нет ничего пошлее термина «потерянное поколение» — но вот как по-другому сказать-то?
Я и сам оттуда. Что делать, не знаю, но в одном уверен. Мы еще не навоевались, товарищ Малокелбасский. Мы еще повоюем.